Страница 16 из 24
Гизелла была премного благодарна князю за проявленное внимание и радушие, однако сама предпочла ко двору не возвращаться. Её душевная рана, искорёжившая не только душу, но и сердце, по-прежнему ныла и не желала заживать. Гизелла несколько недель подряд размышляла над тем, как ей теперь поступить, и в конце концов приняла решение, единственно правильное, как она подумала. Она покинула своё загородное поместье для того, чтобы – нет, не вернуться в столицу и не блистать вновь при дворе – она отправилась в полузаброшенный охотничий домик покойного канцлера, о котором и вспомнили лишь недавно, когда Франческу по лесам разыскивали. Взяв с собою горничную, которая и поварихой заодно трудилась, да лакея, чтобы по всем прочим делам прислуживал, Гизелла удалилась в глухой лес, дабы закончить там свой жизненный путь в мире и покое. Было ей тогда чуть более сорока лет.
Карьера Карла при глаубсбергском дворе шла успешно – он быстро снискал славу и уважение, войдя во вкус, словно в Вене несколько лет тому назад. В июне Анна произвела на свет девочку, да такую милую и обворожительную, что ею восхищались поголовно все, от самых младших до самых высоких чиновников княжества. Несмотря на то, что Карл и Анна оказались близкими родственниками, их дитя родилось совершенно здоровым и даже вызывало зависть у тех, кто никак не мог заполучить такое счастье – стать родителями. Дети близких родственников рождаются или совершенно убогими, или невероятно здоровыми и талантливыми. Карлу с Анной выпал счастливый билет – их дочка, наречённая Марией, стала образцом для подражания, да и для зависти тоже. Сам престарелый князь Иоахим был настолько растроган видом малышки, что вызвался быть её крёстным отцом. Обрадованные родители ни в коем случае не могли противиться такому пожеланию, и даже сочли его за честь – девочка в скором времени была крещена в кафедральном соборе в присутствии князя. Казалось, что течение жизни успокоилось и вошло в мирное русло, не сотрясаемое более никакими неожиданностями и треволнениями. Однако, как это всегда и получается, видимость спокойствия являет собою лишь подобие ноябрьского льда, тонкого и хрупкого, который, вроде бы, уже сковал поверхность реки, но при первом же шаге лопается и ввергает отважившегося ступить по нему в чёрную пучину неизвестности.
IX
Роберт был наследным принцем Глаубсберга и единственным сыном князя Иоахима. По закону княжества трон наследовать могли только лица мужского пола, и случилось так, что Роберт оказался последним из своего рода мужчиной. Князь Иоахим очень долго ждал мальчика, но рождались одни лишь девочки, успешно распределяемые им замуж по всем прочим дворам Европы. Радость от рождения наследника переполнила тогда уже немолодого князя до краёв – был дан грандиозный бал для знати и ошеломляющий пир с фейерверками для народа. Двое братьев Иоахима отдали свои души Господу при разных обстоятельствах – один погиб в семилетнюю войну, записавшись в прусскую армию и сложив голову при Эйлау, второй стал жертвой оспы, отправившись по делам в Баварию. Ни тот, ни другой не оставили ни одного потомка – вся надежда возлагалась на Иоахима. И вот, наконец, долгожданный сын и наследник! Радости князя не было предела. Однако он сознавал, что чрезмерная любовь сделает из Роберта страшного эгоиста и попросту невозможного человека. Дабы избежать этого и оставить своему народу хорошего государя, Иоахим, превознемогая свои желания, отправил сына воспитываться в Карлсруэ к родственнику, герцогу Баденскому, потом мальчик перебрался в Женеву, где постиг премудрости французского языка и закончил протестантский коллеж. Далее его путь лежал в Болонью, в тамошний знаменитый университет, познакомивший юношу с премудростями юриспруденции и католическим мировоззрением (путь в Париж в ту пору был ему заказан, ведь там царила безжалостная мадам гильотина), и, наконец, шлифовка придворного этикета в Мюнхене. Отныне Роберт одинаково хорошо понимал проблемы как католиков, так и протестантов, говорил на нескольких языках, в том числе и на латыни, и вовсе не был самовлюблённым эгоистом – оторванность с малых лет от дома и сдержанные привязанность и опека со стороны родителей в добром смысле сказались на юноше. Он вырос хорошим человеком.
Однако проведённая в вольности юность всё-таки наложила определённый отпечаток на его сознание. Роберт привык жить свободным и никому не обязанным, а посему очень долго даже не задумывался о женитьбе. Он полагал, что брак – дело хлопотное, ограничивающее молодого человека во всём и не дающее его талантам развернуться в полной мере. И, даже несмотря на уговоры отца и матери выбрать себе невесту хоть среди глаубсбергских девушек, хоть среди европейских принцесс, он всё никак не соглашался. К нему нарочно присылались делегации от разных государей с предложениями взять в жёны их дочерей, но он отвергал всех. Единственная, кто ему понравился, была черногорская принцесса, но и её кандидатуру в конце концов Роберт отринул.
И вот, когда князь с княгиней, корившие себя за то, что всё-таки как-то не так воспитали сына и уже потерявшие надежду на то, что он когда-нибудь женится и продолжит угасающий род, при дворе явился Карл со своей беременной супругой Анной. Эта пара несколько всколыхнула постепенно зачерствевавшую душу Роберта, а когда на свет появилась их дочь, такая славная и необычная, в сердце принца будто зашевелилось нечто.
– Матушка, батюшка, – с решительным видом объявил он, – я принял решение сочетаться браком с самой достойной из девушек Глаубсберга.
– Боже мой, Роберт, – всплеснула руками княгиня, – неужели? Ты не шутишь?
– Нет, матушка, я вполне серьёзно.
– Какая муха тебя укусила? – саркастически усмехнулся князь, уже потерявший всякую надежду продолжить угасающий род.
– Жизнь изменчива, батюшка, и люди меняются с течением времени. Я признаю, что был не прав, когда отказывался выбрать себе невесту. Теперь чувствую, что страстно этого желаю.
– Так таки и страстно! – князь удивлённо поглядел на сына, – а отчего же именно местную девушку тебе подавай? Помнится, как-то глаз твой задержался на дочери черногорского короля?
– То было давно. Я же принц своей страны и наследник древнего престола. Посему полагаю, моя невеста должна быть глаубсбергской крови, и нашим потомкам подобает быть истинными глаубсбергцами.
– Не знаю, что с вами случилось, сын мой, но говорите вы абсолютно восхитительно! – старый князь никак не мог скрыть распиравшей его радости.
На следующий день по всему княжеству было объявлено об устроении грандиозного бала, на который велено было явиться всем молодым девушкам государства, дабы предстать пред очи принца Роберта, изъявившего желание взять одну из них себе в жёны и сделать вместе с собою продолжательницей рода правителей Глаубсберга.
– Вот ведь не сидится мне! Ладно, сам виноват, коли начал – надо до конца дело доводить, – Роберт придержал коня и уставился на дом барона фон Глокнера. Камердинерская ливрея жала, напудренный лоб то и дело грозил потечь от жары, а парик доставлял жуткое неудовольствие. Принц уже лет десять назад перестал носить парики, отойдя от старинной моды эпохи просвещённых монархов – ни париков, ни камзолов с длиннополыми кафтанами, ни кружевных галстуков он больше не надевал, отдавая предпочтение фракам, жилетам и шейным платкам. Волосы у него были свои прекрасные, так что, собирая их на затылке и перехватывая шёлковой лентой, он вполне мог обойтись и без парика.
Однако эти несколько дней перед балом он провёл в платье собственного камердинера, итальянца Дандини, который и подговорил принца на эту авантюру.
– Ну же, Ваше Высочество, – с блеском в глазах щебетал Дандини, – представляете, вы и так редкий гость при родном дворе, а теперь явитесь во все дома княжества, где имеются невесты, в платье камердинера! Вас никто и не признает, переживать так не стоит. Зато вы сможете всю обстановку оценить заранее, и даже, возможно, уже присмотреть себе партию. Согласитесь, на балу всякая девушка будет вести себя неестественно, нарочито кокетливо и жеманно, стараясь понравиться Вашему Высочеству. Вам будут явлены ненастоящие лица ваших предполагаемых невест. Неужели вы к этому стремитесь? Неужели вы желаете лжи, чтобы потом всю жизнь промучиться, однажды сделав неверный выбор? Подумайте, Ваше Высочество. Я уже дал задание составить подробный список всех невест Глаубсберга – нарядитесь в моё платье, и – вперёд, на разведку, так сказать!