Опасные мотивы

– Понятно, – меланхолично ответил долговязый. – Вам лучше начать с других гримерок.

– Но мы бы хотели побольше уделить время звезде этих съемок, поймите правильно, мы выпустим не только статью, но и рекламу для вашего фильма, а в рекламе нужно показать самое яркое из всего, а это…

– Екатерина Степановна, конечно, – продолжил долговязый. – Мне нужно ее предупредить, возможно, она сейчас отдыхает или переодевается, так что вы можете пока заглянуть к другим, а через минут тридцать подходите.

– Договорились, как нам к вам обращаться? – спросил следователь.

– Можете звать меня Иван, – ответил долговязый.

– И вы…? – продолжил Игорь Павлович?

– Я – личный помощник Майской Екатерины Степановны.

– Ясно, тогда встретимся через полчаса.

Тоня со следователем прошли в одну из открытых гримерок, позадавали пару несущественных вопросов и невзначай перешли к обсуждению самой дорогостоящей актрисы этого фильма.

– Майская обязательно привлечет к этому фильму больше зрителей, – наводяще начал Игорь Павлович.

На лицах присутствующих появилась не очень приятная гримаса, хотя они и пытались ее скрыть, а учитывая, что все в гримерке были актрисами, и им это плохо удалось, значит, негативное отношение к ней было достаточно внушительным.

– Она столько лет остается звездой нашего экрана… – продолжил он.

– Да, но… Все великие актрисы имеют право на свои причуды, – вымолвила самая молодая из присутствующих.

– О, у нее есть причуды? Впервые слышу об этом. Она просит каждый день в свою гримерку свежих устриц? Или просит, чтобы ее усыпали розовыми ромашками? – попытался сострить следователь.

– Нет, ну что вы, у нас достаточно бюджетная картина, и даже Майской светит не такой уж высокий гонорар, – сказав, это девушка запнулась, видимо поняла, что ляпнула лишнего.

– Да, ладно, в конце концов, все узнают, сколько пошло на картину, а сколько на нас, не такой уж это и секрет скоро будет, – резко оправдалась другая актриса.

– Так и в чем ее причуды?

– Не обращайте внимания, – ответила третья. – Просто каждая из нас складывает свое впечатление, где-то что-то кажется, где-то просто смотрим на вещи со своей колокольни.

Игорь Павлович понял, что бесполезно раскручивать разговор дальше и кивнул Тоне.

– Ну что, спасибо милые дамы, мы пойдем дальше.

Они вышли, Тоня вопросительно посмотрела на него:

– Вы же следователь, что не могли их дальше раскрутить на откровенный разговор?

– Вот потому что я следователь, я знаю, что это бессмысленно, нам нужно искать более болтливого человека, который не побоится рассказать пикантные подробности, который вхож в любое из этих помещений и который не переживает за то, что потеряет место или зарплату.

Они взглянули друг другу в глаза и хором шепотом произнесли: «уборщица!!!». Долго искать женщину со шваброй не пришлось, она была в соседнем коридоре, протирала полы и что-то бубнила под нос.

– Здравствуйте! Мы репортеры, мы могли бы вас сфотографировать и задать пару вопросов? – спросил следователь.

– И тебе не хворать парень. А это еще зачем, я не актриса какая-то, мое дело – блюсти чистоту, – грубовато ответила женщина.

– Вы понимаете, мы делаем репортаж не только о фильме, но и о том, что именно в нашем городе снимают часть этой картины, что для этого выбрали нашу достопримечательность, о которой никто здесь обычно не вспоминает, и конечно, людям нужно показать, что за этим памятником искусства добросовестно ухаживаю и, естественно, показать этого человека.

– А, ну раз так, то давай. Как встать-то?

– Повернитесь спиной к стене и чуть наклоните голову, швабру можно убрать, – произнесла мягко Тоня.

Сделав пару фото, начался тщательно завуалированный допрос:

– Как вы считаете, присутствующие люди не навредят этому старинному зданию?

– Не знаю даже что и сказать, вроде как все тихо спокойно, окон не бьют, полы не царапают.

– А говорят, что звезды они со своими «тараканами», ничего не чудят?

– Ой, ну что вы, да и какие тут звезды, одна Майская, а остальные-то попроще. И «здрасьте» скажут и конфетами к чаю угостят.

– А с Майской вам удалось лично пообщаться, как она вам?

– Что вы, нет, я ее почти и не вижу, даже убираюсь у нее реже остальных, не пускают меня, да что там говорить, зазвездилась она и все тут, гордая слишком, лишнего слова не скажет.

– Это у нее такое отношение к рабочему классу? – с поддельным удивлением спросил следователь.

– Да нет, ко всем она такая, только со своим помощником шушукается, остальных старается к себе не подпускать.

– Нда, звезды они такие, ну ладно, спасибо вам за интервью, не будем вас отвлекать.

– Марь Ивановна меня зовут, ежели че.

– Да-да, так и запишем, – ответила Тоня.

Они с Игорем Павловичем переглянулись и молча пошли к гримерке Майской. Постучав, следователь спросил:

– Можно войти?

Из-за двери послышалось холодное «Да».

– Здравствуйте, мы хотели бы сделать несколько снимков и задать вам пару вопросов.

– У нас мало времени, мне скоро на площадку.

– Да мы постараемся вас не задерживать, – ответил Игорь Павлович.

Тоня начала делать снимки всего подряд и Майской, в том числе, и было видно, что ей это особо не нравилось.

– Как проходит ваш день, сильно ли вы загружены, как относитесь к тому, что вам приходится временно проживать прямо здесь?

– Я чего только в жизни не видела, были съемки, в течение которых мне пришлось спать прямо в машине, так что я не жалуюсь.

– Как нам стало известно, эта картина достаточно бюджетная и гонорары невысокие, вы как звезда такого уровня, как к этому отнеслись?

– Я снимаюсь в этой картине из-за сценария, мне он очень понравился, и я не смогла устоять перед таким соблазном, такая роль воодушевляет меня, она меняет меня в лучшую сторону, поэтому деньги отошли на второй план.

– Как нам стало известно, первые сцены тоже снимались здесь в усадьбе? Но почему никто об этом не знал? – бесцеремонно вклинилась в разговор Тоня.

Присутствующие вопросительно на нее посмотрели.

– Дело в том, что фильм начинали снимать, будучи неуверенными, что дело удастся довести до конца. Сценарист – новый человек в этом деле, бюджет – ограниченный, актеры тоже не самые кассовые, режиссер – не святило, и выбрали самое подходящее «по деньгам» место, ставка была сделана на Екатерину Степановну, вот в таких условиях решили попробовать. Было свыше принято решение, ничего не разглашать, пока не будет уверенности, что проект стоит того, оказалось, вполне прилично получается, – пояснил Иван, который как тень сидел в углу комнаты и ни подавал признаков жизни до этого момента.

– А еще нам стало известно, что вы мастерски накладываете грим, причем без всякой помощи, – обратилась Тоня к Майской.

Воцарилось недолгое молчание.

– У Екатерины Степановны аллергия на некоторую косметику, особенно недорогую, – опять же ответил Иван.

– Да, за долгие годы я научилась все делать сама, дело в том, что это еще меня и успокаивает, – продолжила актриса.

Тоня обратила внимание, сколько было слоев косметических средств на лице этой женщины, просто пуленепробиваемый щит.

– После съемок вы отправитесь на отдых?

– Я как всегда поеду в свой загородный дом, буду наслаждаться тишиной и спокойствием.

– Ваш дом, это наследие ваших родителей?

– Да, он мне достался от мамы, с тех пор как ее не стало, я живу там.

– У многих звезд вашего ранга шикарные виллы или элитные квартиры за границей, вам не хотелось бы тоже что-то подобное?

– О нет, увольте, пафос – это не по мне. В нашей стране много людей нуждаются, и я считаю, если у тебя есть лишнее, нужно делиться, да, и я полагаю, что так разбрасываться деньгами неприлично, когда по соседству живет старушка с копеечной пенсией, надо быть ближе к простым людям.

Как-то это не сходилось со словами актрис и уборщицы, которая утверждала, что звезда задрала нос и даже не здоровается. «Ближе к народу» тут совсем не прослеживалось.