Страница 2 из 5
Вскоре осада дала о себе знать – наступил голод. Папе приходилось вставать в три утра, чтобы занять очередь перед пекарней в надежде купить хлеб. Голод, долгое пребывание в холодных, сырых подвалах и нервное напряжение привели к отчаянию и болезням. Я не стала исключением – некоторое время страх перед смертью давал силы бороться за жизнь, потом страх ушел, наступила пустота, безразличие ко всему вокруг, я почти перестала разговаривать и разучилась плакать, даже боль и страдания окружающих меня людей тогда меня не трогали, я погрузилась глубоко внутрь себя. Война для меня продлилась два года, полтора из которых я была в таком состоянии. Меня спасли мои родители, папа сумел, заплатив огромные деньги военным, вытащить нас из осажденного города. Уезжая, я обошла все комнаты и попрощалась с домом, я чувствовала, что пройдет еще очень много времени прежде чем я туда вернусь. Мы приехали в Ереван, прожили у родственников неделю, после чего было принято решение уехать на время в Россию.
В Ереванском аэропорту было море людей, желающих покинуть страну, самолеты вылетали перегруженными, люди на борту самолета сидели прямо между рядами кресел на своем багаже, практически все дети сидели у взрослых на коленях, ни о каких мерах безопасности при полете и речи не было, у всех было одно желание уехать в безопасное место.
Когда подошла наша очередь идти на посадку, моего брата взял на руки папа, так как он был меня старше и слишком тяжелый для мамы, а меня на руки взяла мама. Идти в толпе людей, толкающихся и кричащих, было страшно, а еще страшнее было потеряться в этой толпе. Я заметила, что в моей жизни всегда случается так, что то, чего я больше всего боюсь, обязательно со мной случается, как будто, я притягиваю их к себе силой мысли. И тогда в аэропорту после того, как мы прошли посадку, началась давка, мама оступилась и выронила меня из рук, а когда я смогла встать на ноги мамы уже не было видно. Тут я почувствовала, что кто-то поднял меня на руки и понес к выходу на взлетное поле, я боялась даже обернуться и посмотреть кто это, просто ждала, что этот человек отнесет меня к родителям. Около самолета тоже было очень много людей и на борт в первую очередь пускали людей с детьми, поэтому я довольно быстро оказалась на борту самолета. Я начала судорожно вертеть головой в поисках родителей и услышала голос молодого мужчины, который держал меня на руках – не бойся мы их найдем, и он шел между рядами неся меня на руках и спрашивал чья это девочка. Практически сразу мы столкнулись с моим папой, который шел обратно на мои поиски, он забрал меня и начал благодарить моего спасителя, а тот тихо ответил – еще неизвестно кто кого спас, если бы не ваш ребенок меня на борт бы не впустили, там столько людей, кто знает сколько дней мне еще пришлось бы ждать.
Россия, встретившая нас в августе пронизывающим холодным ветром и шквальным дождем, стала для меня домом на долгие годы. В возрасте семи лет мне пришлось адаптироваться к жизни в новой для себя реальности. Меня отправили учиться в школу, но так как я совершенно не знала русского языка, мама просто договорилась с директором школы, что я какое-то время посижу на последней парте вместе с учениками первого «б» класса и попробую приспособится. Это было очень странное время, я приходила в класс, садилась за парту, доставала тетрадь, пенал и учебники и просто сидела, я не понимала о чем вокруг меня говорят, и была чем то вроде «зверька из живого уголка» для своих одноклассников, они часто ко мне подходили – что-то говорили, трогали мою школьную форму, она была очень нарядной, вся в кружевах, мне родители купили ее еще до войны и она совсем не похожа была на ту, в которой ходили дети в России, трогали мои вещи, иногда злились непонятно на что и толками меня.
Мне очень повезло с первой учительницей, она была крайне мудрая женщина и смогла разъяснить детям, что я все-таки не «зверек из красного уголка» и через пару недель дети потеряли ко мне интерес и только изредка обращали на меня внимание.
Я научилась читать, писать и считать на армянском языке еще в пять лет. Теперь же мне предстояло все выучить заново на другом языке. Вероятно языковая среда и детский возраст, позволяющий все впитывать в себя как губка, позволили мне уже к новому году понимать о чем говорят окружающие меня люди, конечно, я не все слова понимала, но общий смысл уже улавливала.
К весне я уже более-менее сносно изъяснялась сама на русском языке и могла самостоятельно выполнять все домашние задания, но как говорила мой учитель у меня был душераздирающий акцент. Она мне посоветовала читать вслух и слушать себя, так я должна была бы пытаться избавиться от неправильного произношения слов. Я читала так много, что откровенно раздражала домашних, ведь мы жили тогда в однокомнатной квартире и они были вынуждены слушать мою еще очень далекую от идеала русскую речь. Конечно, ребенком я не понимала еще всю необходимость говорить красиво и без акцента, просто старалась изо всех сил, чтобы надо мной не смеялись мои сверстники. Довольно долгое время книги были моими единственными друзьями, со временем я уже читала не для избавления от акцента, а для того, чтобы на время переместиться в мир героев книг и отвлечься от трудностей, которые были в жизни моей семьи.
Переезд в другую страну, да еще и при условии фактического бегства от войны, потеря всех сбережений, невозможность нормально устроится на работу это лишь малая часть того, с чем нам пришлось столкнутся. Денег в семье катастрофически не хватало и мы уже детьми прекрасно понимали, почему мама покупает черный хлеб, хотя мы все его не любим, а не белый, понимали почему нам покупают одежду один раз в год перед началом учебного года и только один комплект и к концу года пальцы в обуви откровенно просились наружу, а вещи были уже малы и имели сильно застиранный вид. Летом школьные штаны превращались в шорты и прекрасно доживали свой век в новом статусе.
В те годы тяжело было не только нашей семьей, это были девяностые, время безработицы и бандитизма, так что жаловаться на эту тему и мысли не возникало. Родители старались заботиться о нас хорошо, а мы старались не ныть и учиться как можно лучше. Ко времени обучения в средних классах мой акцент пропал, я была одной из лучших учениц в классе.
В связи с переездом в другой район города мне в шестом классе пришлось сменить школу. Родители выбрали из двух школ, которые были рядом с домом, ту, в которой был политехнический класс, так как мой брат имел технический склад ума и ему данный класс хорошо подходил, а меня отдали как говорится «в комплекте». Вот только брату нужно было отучиться последний год, а мне пришлось долгих шесть лет вести борьбу с системой школы. В девяностые годы тема национализма и нетерпимости к приезжим была очень острой, что я имела возможность прочувствовать на своей шкуре в полной мере. Как оказалось, директор школы имела четко очерченные неонацистские взгляды и подбирала соответствующий персонал, поэтому численность детей в этой школе по сравнению с соседней была в разы меньше, хотя здание и возможности школы были аналогичными. На протяжении шести лет учебы в этой школе я была единственным, если не считать моего брата, учеником другой национальности. Периодически, по незнанию, в школу приводили детей другой национальности для обучения, так же как и мои родители поступили в свое время, но дети выдерживали не более трех месяцев и их просто переводили в соседнюю школу, где в каждом классе было по два-три ученика иностранца.
Если честно, то сначала я откровенно не понимала что причина подобного отношения ко мне со стороны педагогов, это их специфические взгляды, и думала, что действительно мои знания, полученные в другой школе, дают мне недостаточно крепкий фундамент, для того, чтобы также успешно справляться с заданиями в новой школе, тем более была существенная разница в программе обучения. Например, иностранный язык дети в моем классе начали изучать во втором классе, а я в пятом, математику в этой школе преподавали по более сложному учебнику и ряд тем мне были не известны. Я поставила себе цель дотянуть свои знания до необходимого уровня, учила дома самостоятельно слова по английскому языку, составляла диалоги, прорешивала упражнения на грамматику, изучала новые темы по математике. Раньше не было интернета, а у родителей не было возможности нанять мне репетитора, так что я пропадала в библиотеке в поисках нужного материала и упорно доставала вопросами старшего брата, который на тот момент уже был студентом Вуза.