Страница 12 из 17
− Ну, зачем же так напрягаться…
− Зря шутите, Григорий Александрович. Мы хотим, чтобы вы стали нашим союзником. Вы можете серьезно помочь общему делу.
− Да неужто? Вы меня заинтриговали в корень. И каким образом, если не секрет?
− Это и будет главной темой встречи с нашим представителем.
− Я, кажется, догадываюсь, о ком идет речь. Не Колбасьев ли часом имеется в виду?
Олег Вадимович помолчал.
− Вы проницательны, − наконец произнес он. − Речь именно о Колбасьеве.
− Кандидатура отклоняется, − сказал я. − Мы уже встречались, и вел он себя при этом самым похабным образом. Я не буду с ним разговаривать.
─ Я знаю об этом инциденте. Сожалею. Наш коллега был неправ. Но дело в том, что Колбасьев ─ один из руководителей региональной «Защиты» и основной переговорщик в подобных случаях…
─ Не агитируйте. Я буду говорить с вашим главным лицом. Или не буду говорить вовсе. Точка.
─ Боюсь, это не так-то просто…
─ Отчего же? Насколько я знаю, Петровский сейчас в Лягушкино, у себя на фазенде…
Петровского я назвал по какому-то наитию, и лишь потом сообразил, почему. Ну конечно! Петровский − олигарх и, вполне возможно, один из спонсоров «Защиты». Петровский, неожиданно сделавший Колбасьева ближайшим сотрудником, но, главное, подручным в негласных делах. Петровский, из, якобы, ностальгических мотивов построивший в Лягушкино фазенду, которая может служить региональной штаб-квартирой «Защиты»…
Олег Вадимович отчетливо крякнул.
─ С вами страшно общаться, Григорий Александрович, ─ молвил он то ли с упреком, то ли с уважением. ─ Давайте сделаем так. Я доложу о нашем разговоре, узнаю решение и перезвоню… скажем, завтра в это же время. Договорились?
─ Время пошло, ─ сказал я и бросил трубку.
Денисов шумно поднялся.
─ А послать бы это все к чертовой матери! ─ произнес он фразу, которая, похоже, давно уже вертелась на языке.
Я был полностью с ним согласен.
─ Как-то все это выглядит не очень серьезно, ─ сказала Наташа с сомнением в голосе.
─ Но именно поэтому вполне может оказаться делом нешуточным, ─ глубокомысленно заметил Марк Наумович. Старик в своем амплуа: нашел время философствовать…
Я подошел к бару, открыл инкрустированную дверцу и, махнув рукой, налил себе египетского виски. Коллеги с опаской наблюдали за моими манипуляциями.
─ Что будем делать, шеф? ─ осторожно спросил Юра.
Я поставил рюмку на стол и шумно выдохнул.
─ Что, что… Будем разбираться. Похоже, ребята, попали мы в эпицентр каких-то событий и кому-то очень понадобились. А кому-то, напротив, сильно мешаем. Можно, конечно, всех послать и жить, как жили. Только оставят ли нас в покое? И потом, больше всех рискует страус… В конце концов, журналисты мы или где?
− Журналисты, − подтвердил Марк Наумович. − С большой буквы «Ж».
− А коли так, вперед и с песнями. В общем, объявляю оккультную тревогу и перевожу заведение на авральный режим.
─ Может быть, есть смысл посоветоваться с Серегиным? ─ негромко предположил Денисов.
─ Ты не поверишь, старик, но я его уже накручиваю по мобильному…
Часть вторая
ОККУЛЬТНАЯ ТРЕВОГА
(Рассказано хозяином сыскного агентства «Детектив» Игорем Серегиным)
Глава десятая
Друг седовласый
С Гришей Кирилловым мы познакомились лет двадцать пять назад при довольно любопытных обстоятельствах.
Дернул же его черт написать репортаж с похорон одного из крестных отцов Нижневолжска! Сегодня этим никого не удивишь, но в конце 80-х, при советской-то власти, такие вещи были в диковинку. Наша провинциальная мафия уже вовсю играла мускулами и, пользуясь случаем (разборки со стрельбой, пять трупов, один из них авторитет), решила высунуться из подполья и себя показать.
Вагинака провожали красиво. За катафалком с баснословно дорогим гробом, утопавшим в цветах и венках, шли рыдающие родные, удрученные близкие, хмурые товарищи по оружию − сплошь в черных костюмах. Следом тащилась колонна непрерывно гудящих автомобилей, среди которых были даже старые иномарки. Шествие на какое-то время парализовало центр города. В сущности, это была демонстрация, смотр криминальных сил.
Вот об этом и написал в своем репортаже молодой журналист Кириллов, который затесался в процессию и много чего наслушался. Конечно, получилась бомба, сенсация. Горожане рвали газету из рук. Гриша в одночасье стал знаменитым. Но поскольку за все надо платить, уже на следующий день ему от лица нижневолжской мафии позвонил незнакомый человек и в грубых выражениях пообещал искалечить за неуемное любопытство и бойкое перо. При этом аноним продемонстрировал хорошее знание Гришиных обстоятельств (место проживания, распорядок дня, имена родственников)…
Понятно, что Гриша сообщил об этом редактору. Тот позвонил начальнику городского управления милиции, а полковник поручил заняться этим делом мне, в ту пору капитану-оперативнику. Так мы с Григорием встретились и познакомились.
Нельзя сказать, что он был уж так сильно перепуган. Как я потом не раз убеждался, он вообще не из пугливых. Однако был напряжен − да и кто в такой ситуации не напрягся бы? Но вот что меня поразило: журналист, которому нет и тридцати, был абсолютно седым. Как будто ему на голову опрокинули чан с белой краской, а промыть волосы не удосужились. Во всем прочем (лицо без морщин, сверкающая улыбка, здоровый румянец, энергичные правильные черты и цепкий взгляд с хитринкой) парень вполне соответствовал возрасту. Вообще, седина ему шла, и был он, пожалуй, красив неброской мужской красотой.
− Не обращайте внимания, − сказал Гриша, заметив мое удивление. − Это не от переживаний. Это у меня физическая и нервная конституция такая. В шестнадцать лет поседел в одночасье.
− А я уж подумал, что это звонок мафии на вас так подействовал, − неуклюже сострил я, присаживаясь.
− Может, лучше на «ты»? Это я с виду такой преклонный, − он пригладил шевелюру, − но душой очень даже молод…
− Годится…
На «ты» беседовалось проще. Я объяснил Григорию, что сильно переживать не стоит: хотели бы действительно убить или искалечить − сделали без всяких предварительных звонков. Целью звонившего было явно другое: напугать. «У нас журналистов не убивают», − веско сказал я (и ведь не соврал: убивать их начали года через три-четыре…). Однако не расслабляться! В темное время суток из дома не выходить! Безлюдных мест избегать! Завести овчарку! И так далее! И тому подобное! И поменьше проявлять здоровое журналистское любопытство!!
По-моему, воспитательная беседа удалась. Во всяком случае, месяца два Гриша пробавлялся репортажами с культурно-массовых мероприятий, очерками о передовиках производства да отчетами с партийно-комсомольских пленумов. В оперативно-розыскной круговерти я уже начал про него забывать, как вдруг журналист Кириллов выдал еще одну сенсацию − большой материал о подростковых бандах, которые терроризировали Краснозаводской район Нижневолжска. Конкретный такой материал с именами, фактами, статистикой…
Я позвонил ему сам.
− Тебе что, жить надоело? − спросил я с большевистской прямотой.
− Ты же сам говорил, что у нас журналистов не убивают, − бодро сказал он.
− Так с тебя и начнут! − заорал я. − Ты кого зацепил? Это же кодла малолеток, банда несовершеннолетних! (Таких слов, как «отморозки» и «беспредельщики», тогда еще не знали). У них же немотивированная жестокость! Сила уже есть, а мозгов ни на грош! Дадут по голове и не задумаются. Лучше бы ты взрослой оргпреступностью занялся. Те, по крайней мере, десять раз прикинут, прежде чем с газетчиком связываться…
Он всполошился и принялся меня утешать. (Он! Меня!)
− Да брось ты, Игорь, не переживай. Лучше подумай, сколько я вам усилий сэкономил, сколько всего накопал… Создадите группу, проверите факты и вырубите эту бандитскую поросль к чертовой матери! И вообще, не посидеть ли нам нынче в «Нептуне»? У меня там бармен знакомый. Пива попьем, поговорим…