На Крючке (ЛП)

И несмотря на все то, что между нами осталось недосказанным, на то, что мне еще нужно узнать его получше, я позволяю ему вывести меня за дверь.

20.ДЖЕЙМС

Люди делают то, что я им говорю. Это не новая концепция, на самом деле, редкость, когда они этого не делают. Однако обычно они подчиняются моим прихотям либо из страха, либо из уважения.

Поэтому, когда Венди заходит в мой бар в том самом небесно-голубом платье, в котором я увидел ее в первый раз, это что-то делает со мной. Это посылает удовольствие через мои внутренности, зная, что она сделала это только для того, чтобы угодить мне. Как хороший питомец.

Было труднее, чем я ожидал, сидеть в своем кабинете, наблюдая за ней по системе безопасности, проверяя, будет ли она ждать столько, сколько мне нужно. Но как только я увидел, как она взаимодействует с Мойрой, я понял, что должен закончить свой эксперимент. Нельзя, чтобы глупая официантка испортила мои планы, спугнув девушку.

Хотя я думаю, что от нее будет довольно трудно избавиться. В то время, как СМИ всегда рисовали ее как гордость и радость Питера, она так легко поддается мне. Как будто она отчаянно жаждет внимания.

Если бы я все еще мог чувствовать все так, как чувствует нормальный человек, ее привязанность вызвала бы сочувствие в моей груди. Я предполагаю, что, в конце концов, это какая-то травма, из-за которой она так быстро цепляется. Но мое сердце больше не бьется так, как должно. И хотя моя кровь по-прежнему красная, душа, которая у меня когда-то была, съедена кислотой, которая течет по моим венам.

Даже в детстве во мне было что-то такое, что притягивало тьму даже в самых светлых душах, вытаскивало ее на поверхность, пока она не вытекала каскадом из их тел и не пропитывала мою кожу, обжигая, как черная смола в солнечный день.

И может быть, именно поэтому я нахожу Венди такой освежающей. Поэтому так легко потеряться в ней. Потому что она — единственный человек, которого моя болезнь не поглотила целиком.

Пока, во всяком случае.

— Где Сми? — спрашивает она, растянувшись на диване в моей гостиной.

Я устраиваюсь рядом, предлагаю ей стакан воды и перекидываю ногу через противоположную ногу.

— Я не уверена, — я оглядываюсь вокруг. — Его время — это его время, я стараюсь не вмешиваться в его личную жизнь и жду от него того же. Я уверен, что в какой-то момент он появится.

Она кивает, делает глоток воды, прежде чем поставить стакан на место.

— Это хорошо. Ты кажешься хорошим боссом.

Я усмехаюсь, моя рука тянется к ней и проводит по голой коже ее бедра.

— Думаю, ты поймешь, что я феноменально умею направлять.

Она хихикает.

— И такой скромный.

Ухмыляясь, мои пальцы дразнят подол ее платья. Она трепещет под моей ладонью, и мой член твердеет от того, как отзывчива она на мои прикосновения.

— Я… — она сглатывает, качая головой. — У меня есть несколько вопросов.

Раздражение мелькает в моей груди, но я отступаю, поднимая бровь.

— Хорошо.

Ее пальцы скрючиваются, когда она смотрит на свои колени — я понял, что она делает это, когда нервничает.

— Чем ты зарабатываешь на жизнь?

Вопрос удивляет меня. Я по глупости полагал, что если она до сих пор не спросила, то и не спросит. Я откидываюсь назад, раскинув руки по всей длине дивана.

— Я бизнесмен.

Она закатывает глаза.

— Да, как и мой отец. Но я имею в виду, чем ты занимаешься?

Упоминание о ее отце разжигает во мне огонь, и я вдруг отчаянно хочу узнать все о нем с ее точки зрения.

— Твой отец?

— Уф, — она проводит ладонью по лицу. — Вообще-то я не собиралась говорить о нем. Но да. Он «бизнесмен».

— О, — я провожу языком по зубам. — Может быть, я работал с ним.

Она пожимает плечами.

— Может быть. Он довольно известен.

— Кто он? — я прикладываю большие усилия, чтобы мой голос звучал ровно и низко, мои нервы пляшут под кожей, как камушки.

— Питер Майклз

Проведя рукой по волосам, я вздыхаю.

— Никогда о нем не слышал.

Ее глаза расширяются, но я не замечаю, как опускаются ее плечи, как будто с нее сняли груз.

— Правда? Это несколько... удивительно.

Мои пальцы потирают линию челюсти.

— Серьезно? Тогда прости, что я не так разбирающийся во всем, как следовало бы.

Ее ухмылка растет, ее верхняя часть тела наклоняется ко мне.

— Мне нравится, что ты не знаешь. Если честно, я так волновалась, когда говорила тебе. Я не хотела, чтобы твое мнение обо мне изменилось.

Я подаюсь вперед, мои руки обхватывают ее талию, втягивая ее в себя до конца. Она выдыхает, когда ее тело приземляется на мое, ее большие груди восхитительно вжимаются в мою грудь.

— Дорогая, никто на этой земле не сможет изменить мое мнение о тебе. Боюсь, оно уже сложилось.

Она поднимает голову, ее губы в сантиметрах от моих.

— И какое же оно?

— Мое мнение?

Мой рот опускается ниже, чтобы провести по ее шее, моя рука тянется за ее голову, чтобы запутаться в прядях ее шелковистых волос.

— Я могу показать тебе, если хочешь.

Ее дыхание сбивается, когда я крепче сжимаю и разжимаю ее шею, удлиняя ее. Я осыпаю поцелуями ее горло, возвращаясь к губам. Ее вкус вторгается в мои рецепторы, потребность спиралью проносится через мою грудь и нагревает мою кровь.

Она стонет, ее бедра прижимаются к моему члену через тонкий материал брюк, создавая трение, от которого искры удовольствия пробегают по моему позвоночнику. Я отпускаю ее рот и откидываюсь назад, позволяя ей задать ритм. Она дразнит меня. Мучает меня, но боже, как она прекрасно выглядит. Ее голубое платье сбилось на бедрах, губы розово-красные, как ее щеки, а полуприкрытые глаза смотрят на меня.

Мои пальцы отпускают пряди ее волос, моя рука обхватывает ее, когда я сажусь, наши тела внезапно прижимаются друг к другу.

Наши носы соприкасаются, когда я толчком прижимаюсь к ее прикрытой трусиками промежности. Я вдыхаю ее дыхание и принимаю его за свое, прижимаясь губами к ее губам. Она стонет, ее руки обвиваются вокруг моей шеи, резкое жжение проникает в мой рот, когда вкус меди заполняет мои вкусовые рецепторы. Я отшатываюсь назад, большой палец проводит по нижней губе, оставляя на ней красный след. Она укусила меня.

Обычно вид собственной крови вызывает у меня рвоту, но по какой-то причине возбуждение захлестывает меня. Моя рука крепко обхватывает ее талию, я подаюсь вперед, мои губы прижимаются к ее губам, вкус моей крови смешивается с ее слюной. Она сосет мой язык, словно хочет проглотить меня целиком, и я стону, толкая ее на диван, мои бедра оказываются между ее ног.

Я отрываюсь от ее губ, перемещая свой рот к ее уху. Моя ладонь обхватывает ее горло и сжимает.

— Ты позволишь мне увидеть эту красивую киску?

Ее зубы впиваются в нижнюю губу, бедра подаются навстречу моим. Мои пальцы спускаются с ее шеи, вниз по торсу, встречаются с ее лобком и идёт ниже, моя рука обхватывает центр ее хлопковых трусиков и тянет, пока они не срываются с нее. Ее вдох слышен, и это заставляет мой член пульсировать, отчаянно желая почувствовать ее изнутри.

Бросив порванную ткань за спину, я раздвигаю ее бедра, проводя носом по ее блестящей коже. В моем горле раздается стон. Она пахнет восхитительно. Мускусом, женщиной и всем чистым, как будто ее феромоны были выведены специально для меня. Мой рот наполняется желанием попробовать ее на вкус, пока она распадётся на частицы подо мной.

Я двигаюсь к ее отверстию, слизывая влагу, которая просачивается наружу, покрывая мой язык ее вкусом.

Она хихикает, ее пальцы обхватывают пряди моих волос.

— Щекотно, Джеймс.

Я ухмыляюсь ей в ответ, моя рука крепко сжимает ее живот.