Рыцарь

Теперь ему была видна Дуглесс.

— Я бы желал всю жизнь не разлучаться с женщиной из рода Монтгомери, — тихо произнес он.

С силой захлопнув окошко, леди Маргарет пристально поглядела на сына, буквально сверля его взглядом.

— Нет! — воскликнула она. — Ты не можешь этого сделать! Мы ведь уже получили то, что дали в приданое Летиции Калпин, и часть денег истрачена на покупку овец! Летиция принесет нам земли и свое доброе имя. Твои дети окажутся в родстве с наследниками трона! И ты не можешь просто взять и отбросить все это ради ничего собой не представляющей женщины!

— Но она — все для меня! — возразил Николас.

— Она ничего собою не представляет! — повторила леди Маргарет, не сводя с него глаз. — Два дня назад возвратился гонец из Ланконии. Нет там никакого короля по фамилии Монтгомери! И эта Дуглесс Монтгомери — не более чем болтливая…

— Можешь не продолжать! — оборвал ее Николас. — Я с самого начала не верил тому, что она королевских кровей, но теперь она значит для меня куда больше, чем кровные узы и собственность!

Леди Маргарет со вздохом сказала:

— Не ты первый потерял голову от любви! Еще в девушках я влюбилась в своего двоюродного брата и отказалась выходить замуж за твоего отца. Моя мать колотила меня до тех пор, пока я не согласилась! — Прищурив глаза, она глянула на Николаса. — И она оказалась права: твой отец дал мне двух сыновей, а мой двоюродный брат проиграл все свое состояние!

— Что касается Дуглесс, то она вряд ли проиграет мое состояние!

— Однако же и не увеличит его! — воскликнула леди Маргарет и, заставив себя успокоиться, спросила:

— Что все-таки беспокоит тебя?! Ну, Киту хоть предстоит жениться на толстушке, а ты вступишь в брак с одной из самых знаменитых красавиц Англии! Летиция, конечно же, куда красивее, чем эта женщина Монтгомери!

— Да что мне за дело до ее денег и красоты? — ответил Николас. — У Летиции камень вместо сердца! И замуж за меня, младшего сына в семье, она идет лишь потому, что я — в некотором родстве с королевой. Пусть поищет кого-нибудь другого, кому не нужно душевное тепло, а лишь одна красота!

— Так ты намерен расторгнуть сделку?! Нарушить данное слово? — с нескрываемым ужасом спросила леди Маргарет.

— Как я могу жениться на одной женщине, если моим сердцем владеет другая?! — воскликнул он.

Презрительно засмеявшись, леди Маргарет ответила:

— Вот уж не думала, что ты такой дурак! Ну оставь эту женщину из рода Монтгомери при себе — сделаешь ее, скажем, горничной своей будущей супруги! Я думаю, Летиции безразлично, станешь ты наведываться в ее спальню каждую ночь или нет! Сделай Летиции ребенка, а затем ступай к своей Монтгомери! Именно так и поступил мой второй супруг, а я не возражала. Хотя, конечно, та женщина родила ему троих детей, а я только одного, да и тот умер! — с горечью договорила она.

— Я не верю, что Дуглесс согласится на подобную сделку! — ответил Николас, отворачиваясь от матери. — Не думаю, что там, в ее стране, позволительны такие вещи!

— В ее стране? — переспросила леди Маргарет. — А где же она, эта страна?! Разумеется, это не Ланкония. Откуда к ней приходит знание всех этих игр и развлечений? Откуда все эти странные приспособления, что она носит с собой? Она складывает цифры при помощи какой-то машинки! И у нее есть магические таблетки! А может, она послана самим дьяволом?! Ты что, хочешь жить в грехе с одной из прислужниц дьявола?!

— Она не ведьма! Она попросту из… — начал Николас и умолк, глянув на мать. Ну не может он рассказать ей правду насчет Дуглесс! Ведь и сама Дуглесс как-то заметила, что сейчас все домочадцы любят ее только потому, что она спасла жизнь Киту, но вскоре это забудется!

— Ты что, поверил во все ее сказки? — пристально глядя сыну в глаза, спросила леди Маргарет, — Неужели ты веришь всем ее россказням?! Да эта женщина — лгунья и… — Она чуть замешкалась, но продолжила:

— Она везде сует свой нос! Заставила тебя рисовать дома, будто ты — лавочник какой-то! А девчонку, на которой должен жениться Кит, подговорила одеться в крестьянское платье! Она забирает чужих детей из-под присмотра няньки! А детей наших слуг учит читать и писать — как будто им это нужно! Она…

— Но ведь ты сама все это поощряла! — воскликнул ошарашенный Николас. — Это я был единственным человеком, который молил вас о том, что надо быть поосторожнее, когда она только появилась здесь! И ты взяла у нее предложенную таблетку!

— Да, я это сделала! Поначалу она меня очень даже забавляла! — ответила леди Маргарет. — Пожалуй, она забавляла бы меня и теперь, если бы мой младший сын не вообразил себя влюбленным в нее! — И, смягчившись, она положила ладонь на руку Николаса. — Люби Господа Бога, люби, поскольку должен, своих детей, когда они вырастут, только не дари любви женщине-лгунье! Что ей от тебя нужно, что нужно от всех нас?! Послушайся же меня, Николас: берегись этой женщины! Она слишком многое меняет в нашей семье. Она чего-то добивается!

— Нет, — тихо ответил Николас. — Если она и хочет чего-то, то только помочь! Ее послали…

— Послали? — воскликнула леди Маргарет. — Кто же ее послал?! И что может она от нас получить? — Зрачки у леди Маргарет расширились. — Кит говорил, что кто-то пытался утащить его под воду и он едва не утонул. А может, эта женщина Монтгомери нарочно подстроила все так, чтобы казалось, будто она спасла его! Возможно, даже она желала его смерти! Ведь после смерти Кита ты стал бы графом, а она держала бы тебя в кулаке!

— Нет, нет и нет! — вскричал Николас. — Она вовсе не из таких! Она ведь ничего и не знала насчет Кита, потому что я солгал ей про ту дверь в Беллвуде!

При этих словах на красивом лице леди Маргарет появилось смятение.

— Скажи мне, что ты знаешь об этой женщине! — потребовала она.

— Ничего! — ответил Николас. — Во всяком случае ничего плохого! И, верь мне, женщина эта хочет нам всем лишь добра! Нет у нее никаких злокозненных намерений!

— Тогда почему она стремится помешать твоей свадьбе?

— Она и не стремится! — ответил Николас и отвернулся от матери. Когда он впервые повстречался с Дуглесс, она наговорила немало чудовищных вещей о Летиции, но больше это не повторялось! Слова матери заставили его несколько усомниться в искренности Дуглесс.

Приблизясь к нему, леди Маргарет тихо спросила:

— Скажи, а эта женщина из рода Монтгомери тебя любит?

— Да, — ответил он.

— В таком случае она должна хотеть лучшего для тебя! А наилучшее — это Летиция Калпин. Женщина из рода Монтгомери должна понимать, что никакого приданого она принести не может. Насчет дяди-короля она наврала, так что теперь я сомневаюсь, есть ли у нее хоть какие-то достойные родственники! Кто же она такая? Дочь лавочника, что ли?

— Учителя.

— Ах вот оно что! — воскликнула леди Маргарет. — Наконец-то я слышу правду! Ну и что же она может предложить семейству Стэффорд? У нее же ничего нет! — И, вновь положив ладонь на его руку, она сказала:

— Я вовсе не прошу тебя совсем отказаться от нее: пусть остается с тобой в нашем доме или же уезжает вместе с тобой и твоей женой. Взрослей себе рядом с этой женщиной! Люби ее! Веди себя с ней вольно! — Тут лицо леди Маргарет вновь приняло жесткое выражение, и она решительно проговорила:

— Но ты не можешь сделать ее своей женой! Ты меня понял?! Стэффорды не женятся на дочках учителей без пенса в кармане!

— Да, сударыня, я вполне понял вас! — ответил Николас, и глаза его потемнели от гнева. — И это я, более, чем кто-либо, ощущаю на своих плечах бремя нашего семейного имени! Хорошо, я исполню свой долг и женюсь на бессердечной красотке Летиции!

— И прекрасно! — воскликнула леди Маргарет, но понизив голос, добавила:

— Мне ненавистна мысль, что что-то может случиться с этой женщиной Монтгомери! Я к ней привязалась!

Николас некоторое время остолбенело глядел на мать, потом повернулся и вышел из комнаты. В ярости он бросился в свою спальню и без сил прислонился к двери, прикрыв глаза. Последние слова матери были более чем ясны для него: либо исполни свой долг и женись на Летиции Калпин, либо «что-то случится» с Дуглесс! Он хорошо понимал, как отнесется Дуглесс к его женитьбе: разумеется, она не останется с ним в одном доме и не согласится прислуживать его жене!