Страница 9 из 11
– Она меня не любит, – Тимур выбросил травинку и спокойно посмотрел на Максима, – и она не согласится. Я уже звал ее замуж, еще до тебя. Не тащить же мне ее в ЗАГС волоком.
– Мы сделаем так, что согласится. Она не должна уехать, Тимур, Марго только это и надо. Они ее убьют. Но если Дина останется с тобой, под твоей защитой, они ничего не смогут сделать. Ты станешь главным вместо меня. Если для обоих Чайковских моя бывшая девушка просто мелкая помеха, то с женой Багрова им придется считаться.
Тимур долго молчал, а затем заговорил, и в его голосе явно слышался упрек.
– Почему ты так быстро сдался, Макс? Ты даже не пытаешься бороться. У тебя отнимают любимую женщину, а ты… – он сверлил его взглядом и не старался скрыть струящееся презрение. – Или ты не готов отказаться от таких блестящих перспектив? Это же твоя мечта, стать во главе бетховенских!
Опять этот вечный комсомолец Багров со своими идеалами и замашками Супермена! Жаль, что ему тоже нельзя довериться до конца. Если Тимур считает, что Макс променял Дину на место главаря столичной банды, это даже к лучшему. Он и Дине так скажет. Никто не должен знать, для чего ему это место.
Конечно, когда ты с ног до головы закован в железные доспехи и снизу рубишь головы гидре волшебным мечом, у тебя есть шансы. Но если ты наносишь гидре прицельный удар, пролетая вверху на истребителе, вероятность уничтожения противника стопроцентная. Тимур предпочитал доспехи и меч, он – истребитель, и в этом была вся разница. Максим устало потер переносицу.
– И как ты предлагаешь бороться? О том, чтобы бросить наших парней на расправу силовикам, я даже слышать не хочу.
– Забирай ее и уезжайте. Спрячьтесь там, где вас никто не сможет найти и просто живите. Устройся на работу, да хоть охранником, и живи с любимой обычной семьей. Как обычный человек, а не крутой Горец. Плюнь на деньги, на власть, если ты ее по-настоящему любишь. Я бы так и сделал.
– И как долго мы проживем, пока нас не найдут? Год? Или может быть месяц? Или пару дней? – Тимур уже начинал раздражать своим упрямством. – Склоняюсь к паре дней, и знаешь, кого пустят по следу? Тебя, – и добавил жестко, пресекая возмущенные возражения: – Мать твою за город вывезут, день в подвале подержат, и ты найдешь нас быстрее, чем мы успеем разобрать чемоданы.
Тимур уперся руками в капот и избегал смотреть на Максима.
– Послушай, я же не патроны в окопе подавал, – Макс встал рядом, – как и ты. Чайковский знает, если нас возьмет в разработку УБОП, только не такие как этот продажный Яременко, а настоящие менты, мы не только Бетховена сдадим, мы и крышу его подставим. Так что выйти из игры мне просто не дадут, Тимур, не надо обманываться.
Снова повисла гнетущая тишина. Наконец, Тимур развернулся, вперил в Макса тяжелый взгляд и сказал:
– Хорошо, только у меня есть условие. Ты отдаешь мне ее насовсем, по-настоящему, – и глядя на непонимающее лицо Макса, добавил: – Если ты собирался жениться на Марго и спать с Диной за моей спиной, этого не будет. Я женюсь на Дине, у нас будет семья, а ты забудешь о ней и постараешься держаться от моей жены как можно дальше.
– Иначе что? – горько усмехнувшись, спросил Максим.
– Иначе я выхожу из игры и сам буду думать, как ее спрятать от Бетховена.
Максим вдохнул полной грудью. Пахло яблоками, наверное, где-то рядом яблоневый сад.
– Я согласен. Но ты пальцем ее не тронешь против воли. Пока она сама тебя не захочет, ваш брак будет фиктивным.
Тимур зыркнул недобро исподлобья, но затем молча кивнул. Достал пачку сигарет и протянул Максиму.
– Откуда? Ты же не куришь? – тот взял сигарету, щелкнул зажигалкой и с наслаждением затянулся.
– Курю, когда прижмет. В последний раз курил с полгода назад. А как ты собираешься скормить мою женитьбу Чайковским? Они ведь тоже не идиоты. Кто поверит, что вы заявление подали, к свадьбе готовились, а тут она за меня замуж выходит?
– Поверят. Мы сделаем так, что поверят. Главное, чтобы поверила Дина. Для этого ты сделаешь вот что, – он кратко изложил Тимуру план. И отметил, какое неприкрытое отвращение проявилось на лице Тимура.
– Ну ты и сволочь, Макс, – он даже сплюнул. – Это ж какой извращенный ум надо иметь, чтобы такое придумать!
– Твое дело выполнять, а не благородство изображать. Советчики мне не нужны, а если мне припечет послушать проповедь, пойду в церковь. Так что умолкни.
Докуривали в тишине. Затем попрощались, Тимур направился к машине и на полпути обернулся.
– А ты на Марго правда жениться собрался, или это так, стратегическое отступление?
Максима этот вопрос почему-то разозлил.
– Правда. А почему спрашиваешь?
– Понять пытаюсь, как ты сможешь с ней после Дины…
– Тебя позову, – оборвал его Максим. – Вали давай.
Тимур вырулил с дороги и понесся по трассе. Максим долго смотрел ему вслед. Здесь и осталось-то всего двести километров до города. И до Дины. Макс пролетел за два с лишним часа триста километров, на эти двести хватит меньше полутора часов.
По позвоночнику пробежался холодок. Всего каких-то полтора часа, и он сможет войти в свою спальню. Лечь и прижаться к Дине со спины, отведя в сторону волосы и осторожно вбирая губами нежный шелк ее шеи.
Она такая теплая со сна. Пробормочет что-то и снова притихнет, а он будет просто слушать ее дыхание до самого утра, пока она не откроет глаза. Ловить каждый момент этой щемящей близости.
Как он мог раньше так безмятежно спать рядом с ней? Если бы он знал, что их совместные сны продлятся так недолго, то глаз бы не смыкал, упивался каждым мгновением.
Максим, опершись на капот, смотрел на усыпанное звездами небо. За городом звезды казались больше, небо низко нависало над землей. Он вдруг вспомнил, что такое же небо, полное звезд, было над камнем у морского берега, где они целовались с Диной.
«Ты должна мне доверять», «я буду о тебе заботиться», «я никому тебя не отдам», «я не смогу без тебя жить»…
Что он еще такого не сказал Дине, чтобы теперь нельзя было достать это из закутка памяти и не ткнуть его мордой?
Звездное небо становилось расплывчатым. В последний раз такое небо он видел десять лет назад на похоронах родителей и сестры. Тогда он поклялся, что найдет и отомстит тому, кто подстроил эту аварию.
Отомстил, наивно полагая, что Бетховен исключительно по душевной доброте позволил ему лично расправиться с убийцей своей семьи. На самом деле тот лишь получил в безраздельное пользование даже не человека. Безликого универсального солдата, который теперь не имел права ни на счастье, ни на любовь.
Майское дело – мелочи. То самое, первое убийство – вот крючок, за который держит его Чайковский. И Дина. Макс сделает все, чтобы сберечь свою девочку.
Пусть выходит за Тимура. Багров любит ее, иначе Максим никогда бы на это не пошел. Если Тамерлан может предать Горца, то свою жену он не предаст.
Максим хорошо знал такой тип людей. Такие как он обвязывали себя гранатами и бросались под танки, направляли горящие самолеты во вражеские эшелоны и закрывали собой плюющиеся огнем амбразуры. С ним Дина будет в безопасности. Воронов с Плосковым тоже позаботятся об этом.
А он должен захлопнуть свое сердце, заковать броней, покрыть толстым слоем льда и не вспоминать.
Не вспоминать, как она бросалась ему на шею, встречая дома. Или как перебирала своими длинными пальцами его волосы, а он лежал у нее на коленях и довольно щурился. Или как, не зная, что он наблюдает за ней из-за полуоткрытой двери, пела на кухне арию Мистера Икс. Или как читала, накручивая на палец длинную прядь и отбивалась от приставаний, потому что «там как раз начинается самое интересное». Или как смешно дулась, когда он подшучивал над ней, а он делал это специально, потому что ему нравилось потом лезть к ней с извинениями. А главное, не вспоминать ту синеватую жилку, бьющуюся слева на шее, когда она закидывала голову назад, кусая пальцы…
Небо застлало пеленой, за которой звезд уже совсем не было видно. Максим запрокинул голову, закрыл глаза. И увидел Лану – еще ту, семнадцатилетнюю девочку, в которую когда-то влюбился без памяти, и у которой отняли жизнь. Просто так. Только для того, чтобы Макс не забывал кто он и знал свое место, как цепной дворовой пес.