Страница 44 из 51
— Вижу, без меня ты сделал очень много полезного. Кстати, а где вы нашли тело принца? — повернулся старик, когда Луи был освобождён от верёвок.
— Так повезло. Какой-то бедолага, как раз всплыл, ну и мы и не стали тянуть.
— Как ловко. Признаюсь, даже я до такого бы не додумался.
— А я вот… правда, я не я один.
— Ну, это понятно. Один бы ты не справился. Хотя я смотрю, ты начинаешь делать всё больше полезных вещей.
Мы слушаем их и не понимаем.
— Да о чём вы говорите? — не выдержал Луи, вставая и разминая развязанные руки.
— О том, что сейчас во всём королевстве думают, что ты умер, тело твоё лежит в старом склепе. А король Себастьен отрёкся от власти, — сказал Бернар.
— Что?! Но я же не умер, я вот, стою.
— Это не важно, пусть думают, что ты умер.
Я в недоумении смотрю то на одного, то на другого, то на третьего.
— Я тоже ничего не понимаю.
— Тут и нечего понимать, — сказал Ози. — Через несколько дней, на главной площади, королева торжественно объявит себя единственной властительницей до совершеннолетия её сына Патрика.
— Этого нельзя допустить, я пойду и скажу, что я не умер! — выкрикнул Луи и шагнул к двери.
— Нет! — схватил его Ози, — Нельзя, я что зря всё это устраивал, тащил вонючее тело утопленника, колол ножом, чтобы все думали, что это вы?
— Но зачем?
— Потому что так надо, ваше высочество, — сказал Бернар, — Вы появитесь в нужный момент, не волнуйтесь. Сейчас пусть делают, так как, необходимо им. Мы должны усыпить их бдительность.
— Если она станет королевой…
— Не торопитесь Луи, не забегайте. Дайте мне отдышаться и не волнуйтесь вы так.
— Тоже скажете, не волноваться. Я конечно понимаю, что не гожусь на роль короля, но Элаида.
— Это вы верно заметили, Элаида совсем не подходит на роль главной персоны королевства, совсем не подходит.
— Тогда что?
— Мы подождём.
— Чего ждать, время будет упущено.
Бернар посмотрел на меня и сказал:
— Саяна, успокой Луи, не надо волноваться.
К вечеру Ози и Бернар ушли, а мы с Луи снова остались одни.
***
Задумчивый и печальный Луи лежит на соломе закинув руки за голову.
— Ничего не понимаю, зачем это всё?
— Нужно слушать, что говорит господин Бернар. Он очень мудрый, плохого не посоветует.
Луижди посмотрел на меня, протянул руку и сказал:
— Иди сюда.
— Нет, я не могу.
— Почему?
— Это нехорошо.
— Ты меня любишь?
Вопрос это прозвучал так неожиданно, что я смутилась.
Хотелось сказать — да, но страх что он снова скажет что-то плохое, не даёт этого сделать. Если скажу — нет, то Луи поверит, а я не хочу, чтобы он поверил в то, что я его не люблю.
— Ну, отвечай.
— Я тебя люблю, но…
— Ты — моя невеста, ведь так?
— Я не знаю.
— Что значит, ты не знаешь. Или да или нет, другого не может быть, — удивлённо проговорил он, глядя на меня.
— Всё это так сложно для меня, Луи.
— Здесь нет ничего сложного, я люблю тебя, а ты любишь меня, есть только это. Иди сюда Саяна.
— Просто, иногда ты…
— Так любишь или нет?
— Люблю.
— Тогда иди сюда.
Я подошла, села рядом с ним на солому, он потянул и я легла ему на плечо. Луи отхватил меня обеими руками.
— Не бойся, не думай что так будет всегда. Когда-нибудь заклятье будет снято и тогда я буду только твой.
— Если бы, — я вздохнула и закрыла глаза.
77
Сегодня ворота замка беспрепятственно открыты для всех желающих.
Народ валит толпой. Никто не хочет пропустить празднество, которое обещали по поводу становления королевы на трон. Это не коронация, а только взятие на себя временных полномочий, но королева хотела чтобы этот день надолго запомнился в памяти жителей королевства. Поэтому и устроила торжество, народное гуляние, угощения и как изюминка, её вступление в высочайшие обязанности.
Королева ликовала внутри. Наконец настало её время, всё будет по её и наконец она добилась, того чего столько лет страстно желала — Власти.
Это чуть не единственная её цель. Амбициозные мечты привели её когда-то в этот замок, и с тех пор все силы были направлены, на их осуществление.
Прошло много лет и вот он, настал час триумфа. Ни за какие богатства мира она не отдаст этого ощущения. Выйти на площадь и всем народом быть провозглашенной, получить в руки всю, какую есть власть над этим королевством.
Это ли не высшая цель?
Она достигнута. Тяжело, но достигнута. Не важно как, почему и кто от этого пострадал. Всё это мелочи. Главный путь не должен быть лёгким.
И вот — он пройден.
Гул тысяч голосов. Разряженный в праздничные одежды народ готов к небывалому веселью. И ничего что в толпе говорят — раз у власти будет королева это конец королевству. Поговаривают, что королева нечестна и имеет любовника. И что сын её не от короля, а от этого самого любовника и что когда-то королева изжила предыдущую супругу короля и теперь изжила принца, а напоследок и самого короля.
Но ведь это всё только слухи. Кто им поверит? Неважные, пустые разговоры, которые не стоят и выеденного яйца.
Что будет дальше, об этом никто не задумывается, может только старики, которые помнят еще, когда в королевстве царило согласие и не было жуткого страха.
Как вдруг оказалось, всё закончилось. Стоило умереть молодому принцу и вот она, пошла спокойная жизнь. Жаль парня, но на всё воля богов — говорили старики.
В полдень на центральной башне зазвонил колокол, предвещая начало торжественной части. В предвкушении и возбуждении от желания перемен, большого интереса и конечно невероятного любопытства, боясь пропустить самую важную часть, народ загудел ещё больше. Все ждали, когда двери замка откроются и по ковровой дружке что простелена посередине площади, на постамент, специально построенный для этого мероприятия, проследует процессия. Королева с сыном и свитой, которая отныне будет управлять королевством.
Когда бой колокола был окончен, высокая дверь распахнулась и под звуки торжественного марша показалась процессия.
Площадь с несколькими тысячами граждан королевства затихла. Теперь было слышно звучание инструментов и мерный топот шедших к постаменту людей. Один за другим они проходили мимо толпящихся у проходов граждан.
Королева в великолепном наряде, пошитом специально для этого торжества — красном платье украшенном драгоценными камнями. Сверху накидка белоснежно-белая с вышивками и вензелями королевства Гриулл.
Люди замерли от такой невероятной, почти нереальной красоты. Онемели. Все слышали что королева красива, но чтобы настолько. С открытыми от изумления ртами, народ взирал на недостижимое.
Королева прошла на постамент первой, села на поставленный там единственный трон. Несколько людей встали рядом с этим троном и все заметили человека в черном, которого раньше почти никто не видел и не слышали о нем.
— Кто это? — пошел шепот по рядам смотрящих.
— Наверняка, это и есть тот любовник, о котором все говорят, — перешептывались в толпе.
Человек рядом с королевой — высокий, тёмный, похожий на коршуна мужчина, гордо взирает с постамента своим тёмным пугающим взглядом. И каждый, кто попадает под этот взгляд, словно сжимается в неосознанном предчувствии.
— Да жаль, что король отрёкся, хороший был король. А сейчас кто знает что начнётся, это ещё не известно, — перебрасываются фразами в толпе.
— Эх, никогда не знаешь что лучше. Будем надеяться…
Когда свита королевы встала на постаменте, вперёд вышел глашатай, развернул пергамент. Поднял руку, призывая к тишине и освещённый яркими лучами полуденного солнца, торжественно провозгласил:
— Граждане королевства, слушайте и не говорите, что не слышали! Сим документом подтверждается отречение короля Себастьена Грула, в народе провозглашённого как Справедливого.