Спартакилада

Специально сел максимально близко в сквере, чтобы ощутить ее. Даже через одежду било будоражащими лучами. Резким голосом говорил о том, что не стоит ходить с Гансом и она, конечно, злилась. Что я нес? Естественно, она стала грубить в ответ.

И все, мне сорвало крышу. Схватив за плечи, немного встряхнул. В этот же момент залип на губы Лады. Сочные, красивые, припухшие губы. Я очень хотел их поцеловать. Очень.

Все дело в том, что в жизни являясь, наглым и удачливым в отношении противоположного пола, я никогда не испытывал человеческих чувств в отношении девушек. Только потребительство и все. Света это знает. Нам удобно вместе, и особо друг другу не обязаны.

Но Лада. Эта чертова Лада. Она сбивает все мои устоявшиеся ориентиры и это беспокоит. Все что я сделал-ушел, чтобы успокоиться. Если бы я ее поцеловал, то вряд ли остановился. Поэтому злюсь, схожу с ума от потери почвы под ногами. Непривычно, уязвимо, некомфортно. Не понимаю уже, что побеждает во мне злость и раздражение в отношении Киратовой, или…

8

Последующие дни проходили минорно, за исключением некоторых событий, одно из которых все же было из ряда вон.

В аудиторию нельзя было зайти, так как обсуждение прошедшей тусовки еще будоражило всех. Говорили, строили предположения. И, как оказалось, мне завидовали, из-за Ганса. Особенно язвила Кристина.

— Лад, как погуляли с Гансом? — громко спрашивает она.

Вижу, как многие услышали и с большим интересом ждали ответ. Выдыхаю, натягиваю на лицо милую улыбку.

— Нормально. А почему ты спрашиваешь?

Кристина завистливо шипит.

— Вас видели на набережной. Вы встречаетесь?

То, что я удивлена, это ничего не сказать, я обескуражена. За нами следили? Кто мог видеть? На минуточку набережная и то место, где отмечали вечеринку, находятся на приличном расстоянии друг от друга.

— Нет, просто гуляли и болтали — все же даю информацию.

И тут Крис меня прибивает вопросом.

— А почему целовались? — ехидно улыбается.

Я понимаю, что части девочек и самой Кристине, очень хотелось быть на моем месте. Но никто из них не знает, как происходило на самом деле. Обвожу всех взглядом. Да боже мой, все пялятся и ждут ответ. И самое главное, среди этого всего, вижу Спартака, весь вид которого выражает такую злость, что Света, стоящая рядом с ним, обеспокоенно смотрит на него. Оказывается, она тоже может проявлять человеческие чувства.

Спасла Машка. Она вихрем влетела в аудиторию, подбежала, молча сгребла мои принадлежности в рюкзак и ни слова не говоря, потянула меня за собой. Все, что я успела, на ходу крикнула старосте, что лекцию пропустим. Мы молча бежали по коридору, потом по улице, пока не ворвались в тихое кафе и заняли место в самом отдаленном углу.

Я всерьез забеспокоилась, Маша была белее мела. Заказав чай и выпечку, ждала пока Маня успокоится и начнет говорить. Наконец, она начала розоветь и приходить в себя.

— Мань, ты чего? — тихо спрашиваю я.

— Филатов — сглатывает она он…

— Он что? Что-то сделал? Не молчи, Маш — напрягаюсь я.

Вроде бы Егор приличный парень. Закрытый, не смотря на его большое количество почитательниц. Даже сказала бы, что он такой мрачный романтичный, как темный рыцарь. Но из-за него переживает моя Маня, и это плохо.

— Ты же с ним уехала? Успокаивайся и рассказывай по порядку — пытаюсь привести ее в чувство и вызвать на разговор. Расскажет, может отпустит ситуацию.

Машуня приглаживает растрепанные волосы, вытирает салфеткой нос и с лихорадочно блестящими глазами начинает рассказ.

— Мы потерялись с тобой на танцполе и в какой-то момент, я обнаружила рядом с собой Филатова. Мы отошли с ним в сторону, просто по говорить. И потом, Егор предложил прогуляться в округе. И я пошла с ним.

Машка замолкает и нервно теребит салфетку в руках.

— Ну, Маш и что такого — то? — не понимаю я.

— Лад, понимаешь, мы с тобой дружим с тех пор, как, наверное, наши мамы впервые подвезли наши коляски и поставили их рядом. И ты все знаешь про меня. Так вот ты также знаешь, что никогда и ни с кем не дружила из парней. Видимо, ждала кого-то особенного. Я замечала, что Филатов смотрит на меня, но… Я, возможно, сумасшедшая, но реально жду какой-то знак, что судьба как-то укажет мне на того, кого полюблю и все такое.

Маша замолкает, и я так боюсь спугнуть этот момент откровения, то перестаю дышать. Моя девочка, такая ранимая, такая прекрасная. Внешне это, конечно, кусок сибирской язвы, но внутри она уязвимая и нежная.

— Так вот, а он пришел и взял меня, без всяких знаков! — выпаливает Маня.

Я давлюсь чаем, и он выливается через нос. Прокашливаюсь сильно и громко, аж в глазах темнеет.

— Кого….кх..кх… взял? — хриплю сквозь кашель — в каком смысле?

Машка заливается краской и становится, как помидор. Губы начинают идти мелкой дрожью и глаза наливаются слезами.

— У нас было, Лад!!! Ты что, не понимаешь! — шепчет она.

Мать моя, туда-сюда! Я еще не знаю, как реагировать. Не могу прочитать эмоции Мани. На всякий случай держу нейтралитет. Надо разобраться.

— Мань, ну а что такого-то? Ты взрослая и вправе поступать так, как считаешь нужным — менторски начинаю я. Убейте меня кто-нибудь, не понимаю, как поддержать, потому что….. — Так, Мань, давай по чесноку, тебе понравилось? Что дальше? Какая реакция была у Егора? — сыплю вопросами, потому что не могу уже смотреть на сопливую Машку, жалко.

Вытерев последние сопли, она успокаивается. И дает более-менее вразумительные ответы.

— Лад, он сказал, что никому меня не отдаст. Удивился, что я еще не разу… Он такой нежный и сильный…

Ну хорошо, облегченно выдыхаю. Я в начале в другую сторону подумала.

— Ну, а ты?

— А я влюбилась, Лад! — закусывает губу Маша.

Так, она влюбилась. Ну это же хорошо. Ну хорошо же!!! Я облегченно выдыхаю. Но не понимаю, почему она печалится. Вероятно, есть что-то, чего мне знать пока не полагается. Буду надеется, что в этом случае все вопросы решаемы. Иначе…Филатову конец.

Она успокаивается, и мы идем назад в корпус вуза, успеваем перед большой переменой на следующую пару. На подходе встречаем Егора, который едва увидев Машу, стремительной походкой идет к нам навстречу. Он бледный и взволнованный.

— Маш, ты почему не отвечаешь на мои сообщения и звонки? — напряженно спрашивает ее, при этом едва поздоровавшись со мной.

— У меня телефон сел — лепечет Маня.

Я благоразумно удаляюсь и оставляю их наедине. Мне спокойно, потому что, судя по внешнему виду Филатова и реакции Машки, у этой парочки все будет хорошо. Хотя кто знает, но дай бог, чтобы было именно так.

Поднимаясь по лестнице, сталкиваюсь с популярной парочкой. Спартак вальяжно обнимал Свету, перекинув руку через плечо, опустив кисть практически на грудь, а она, замирая от восторга и внимания, заглядывала ему в глаза. Как еще с лестницы не нагребнулась, не понятно. Лупится на Спартака, как на восьмое чудо, даже на ступени не смотрит. Я посторонилась, пропуская их. Света, столкнувшись со мной, презрительно фыркнула, окатив ледяным взглядом с головы до ног. Спартак так же смотрел мимо меня. Вот это перемены! А зачем тогда эти мнимые разборки и подкаты? Хотя почему это волнует? Они созданы друг для друга, вот и пусть…

— Киратова — слышу в спину холодный оклик Спартака — зайди в деканат, тебе просили передать.

— Зачем? — не понимаю я.

— Зайди, узнаешь — не оборачиваясь, говорит он.

Ладно, мне не трудно. Время до пары еще есть. Захожу к нашему куратору Миргородовой Наталье Юрьевне. Прекрасная тетка, я к ней очень хорошо отношусь. Она огонь, подвижная, пробивная, никогда не сидит на месте и вечно ввязывает наш вуз в какие-то спортивные авантюры.

— Здравствуйте, Наталья Юрьевна — сердечно приветствую ее.

— Киратова, заходи и садись — машет она мне из-за кипы бумаг на своем столе.

Прохожу и пока она разгребает бумаги, рассматриваю ее кабинет, в котором была тысячу раз. Он маленький и уютный, с огромным окном, на котором стоят горшки с цветами. Кремовые стены создают уютное впечатление и успокаивают. К этим стенам прикреплены огромное количество полок, где стройными рядами стоят папки, ровненькие, как солдаты. Вот и сейчас она разбирает на своем огромном столе бумаги для того, чтобы они точно по назначению легли в свои папки.