Страница 3 из 16
Ребята переглянулись. Паша побелел, а Глеб раскраснелся. В этот момент послышался звук открываемой входной двери. Маша вернулась со школы, и мама пошла её встречать.
Глеб, сузив глаза, и постукивая пальцами по столу, спросил: – А вы откуда знаете об этом похищении?
– Э-э-э … моя скупщица … э-э-э сувениров, которое я привожу из Индии, как раз живёт в этом квартале, где случилось разбойное нападение. Слушайте, что-то я заболталась. Пора мне, – вдруг засуетилась тётя Эльвира и выбежала в коридор, чуть не столкнувшись с Машей.
Девочка, уселась за стол на место гостьи и, схватив яблоко, спросила: – Привет! Вы чего такие серьёзные?
Брат прокряхтел: – Да как-то странно сейчас было услышать про скупку сувениров…
Мама, уже проводившая приятельницу, вернулась на кухню и с порога пояснила: – А что тут странного. И так понятно, что каждый зарабатывает, как может. Привозит, наверное, под видом стекляшек драгоценные камни и продаёт, тем, кто больше заплатит. Место, о котором она говорила, это старая улица ювелиров у нас в городе. У нас там заказ был на реставрацию совместный, фрески на потолке восстанавливали. Это только с виду там неприметные здания, а внутри очень даже богатое убранство. Вы, пожалуйста, не нападайте на неё больше с такими расспросами.
Глеб виновато кивнул.
Паша засобирался домой, но мама его задержала на обед: – Пара печенек с чашкой чая никуда не годится. Сейчас пельмени сварю. Вон вы, какие крепыши, вас полноценно кормить надо.
Мальчишки с заалевшими от комплемента щеками удрали в комнату к Глебу и став у окна, стали тихо переговариваться.
– Что скажешь? – спросил Паша.
– Нам повезло. Надо бы наведаться в этот квартал, – барабанил пальцами по подоконнику Глеб.
Паша резко замотал головой: – Зачем? Кто нам там, что расскажет? Ну, ограбили кого-то. И что с того. Это дело полиции. Только я уверен, что они и заявлять не будут. Потому как то, что я услышал, подсказывает мне о том, что, скорее всего, этот рубин был нелегально ввезён в страну. И его тоже готовили к перепродаже на чёрном рынке. Ну, или там, сделают из него украшения.
Глеб был вынужден согласиться.
– Хотя бы узнали то, что воровство драгоценных камней вышло за пределы нормы, если о них даже репортаж сделали. Давай звонить Анатолию Александровичу. Пришла пора встретиться.
Поджав губы, Паша кивнул: – Диму дождёмся и соберёмся.
*ситх – последователь сикхизма (религии воинов в Индии), представитель воинского сословия.
Глава 2
Дима неторопливо прохаживался по своей комнате, озираясь вокруг. Он рано проснулся и ни как не мог заснуть. Стандартная трёхкомнатная квартира с низкими потолками становилась для него всё теснее. Его звал простор. Звала природа. Звал Чёрный лес со своими загадками. Юноша прерывисто вздохнул, уставившись взглядом в окно, словно пойманная птица, желая вырваться на свободу. Дима собирал вещи в дорогу последние пару недель. На диване напротив кровати стояла спортивная сумка, которую он уложил уже почти до верха. Через несколько дней последний звонок и потом здравствуй лето. Можно отправляться к дедушке и волчонку Акеле, который наверняка ещё больше вымахал. Дима полгода не видел Пашу с Глебом и порядком соскучился по друзьям. К тому же было ещё кое-что. Ему не терпелось показать новые умения.
Шесть месяцев назад, в очередной раз, на новогодних каникулах пересмотрев в сундуке прапрадеда древние рукописи и фолианты, он отобрал для изучения книгу со странными на первый взгляд обрядами Вайю, для которых нужно было использовать там же обнаруженную связку из трёх гладко отполированных диковинных дощечек. В книге значилось, что эта связка символизирует Вайю-вахани-нади – каналы, по которым течёт ветер. Три листовидные деревяшки одинакового размера на шнурке имели разные рисунки: свастика из четырёх лучей, сложенных в почти замкнутый круг, свастика из четырёх закруглённых лучей, напоминавшая по форме цветок и свастики с восьмью разросшимися как оленьи рога лучами. Теперь юноша знал, что это обозначает и не расставался со связкой, но когда поэкспериментировал впервые, он думал, что больше к дощечкам не притронется.
В комнату заглянул папа: – Доброе утро. У меня сегодня полевой выезд наметился после обеда. Если хочешь, заберу тебя со школы, вместе съедим.
– Хорошо пап. Что за место?
– По Нагорной дубраве опять вопросы возникли, общественники жалуются, что археологические группы нашего университета рекультивацию недостаточную провели. Надо разобраться, так ли это.
Дима был рад любому контакту с природой. Каждый раз она по-новому ему открывалась, заставляя задуматься о том, как всё хорошо продуманно в её законах. Нагорная дубрава, расположенная в центре Воронежа являлась уникальным местом. Многовековой лес на семи тысячах гектар был утыкан древними курганами, в которых находились больше трёх десятков объектов железного и бронзового века и славянских памятников. Считалось, что дубрава находится на этом месте более четырёх тысяч лет. Ледник, проходивший в этих краях, не затронул данную местность, поэтому растительность в Воронежских лесах разительно отличалась от представленной в дубраве флоры. Территории присвоили категорию заповедника, однако вход для горожан был свободным. Зимой там катались на лыжах, а летом гуляли целыми семьями. От мысли, что сегодня он попадёт в лес юноша, тут же повеселел. Грусть как рукой сняло, и он стал собираться в школу.
Мысли Димы полдня витали около поездки с отцом. Шутка ли, одной из самой распространённой легендой этой дубравы было сказание о целительном Синем камне, который появлялся и исчезал по собственному усмотрению, будоража умы жителей Воронежа. Считалось, что тем, кому он покажется, можно вылечиться от всех болезней, как телесных, так и душевных. Для этого надо было постоять с ним в обнимку какое-то время. Очевидцы говорили, что камень тёплый, независимо от времени года. Диме иногда казалось, что подобные камни, имеющие священное значение для язычников и встречающиеся, судя по папиным археологическим журналам по всей планете, имеют отношение к осколкам сердца Анимутум.
«Это, конечно, не сейды, разложенные в Карелии и на Кольском полуострове, которые можно подойти и пощупать, изумившись творению, когда на маленьких камнях лежит огромный валун. О Синих камнях ходят лишь легенды. А вдруг я найду в нашем блуждающем Синем камне, осколок Коркулум?» – вопрошал юноша, строя догадки, на том, что неспроста Суммумессе выбрал его в качестве посланника к нунтиусам с миссией восстановить сердце Вселенной.
Пока отец изучал жалобу представителей экологического движения, фотографируя места былого раскопа запа́дины славянского жилища и делая замеры перепада высот, Дима, не мешая ему, прогуливался по окрестности. Запахи леса щекотали ноздри, ароматами приближающегося лета. Он значительно удалился от экотропы, вдыхая полной грудью букеты от реликтовой растительности, витавшие в воздухе, и уже хотел возвращаться, как вдруг его посетила идея опробовать силу Вайю. Он стал в центр полянки, достал дощечки, огляделся и зажал в ладони ту, на которой была меньшего размера и витвистости свастика. Глаза юноши закрылись, губы зашептали магические слова. Лёгкий ветерок пробежал по лицу. Дима улыбнулся. Он открыл глаза и стал повторять заклинание. Поток воздуха закружился вокруг него, взъерошив короткие русые волосы. Потемневшие синие глаза горели сапфировым пламенем. Юноша поднял руку со связкой вверх и резко опустил. По направлению руки переместилось окружавшее его мини-торнадо. Он любовался собственным творением. Не то, чтобы он начал управлять ветром, нет. Скорее это была некая забава, наполнявшая его безудержной энергией восторга, от которой хотелось радостно и громко кричать. Лёгких хохот ступенчато уже начал срываться с губ Димы, как вдруг он увидел, как земля заходила ходуном. Он снова взмахнул рукой и ветер прекратился. Однако шевеление земли не остановилось. Точно так же как крот, перед тем как выбраться на поверхность выталкивает землю, всё больше вздыбливалась почва около юного волхва.