Они

– Давай же! – кричит она мне. – Поднимайся ко мне. Не будь трусом.

Я, преодолевая чувство беспокойства, взбираюсь на страшную постройку, прохожу по узкой шатающейся балке, стараюсь не смотреть вниз, перепрыгиваю с балки на покрытую досками платформу и оказываюсь рядом с Кристой.

А еще через минуту я понимаю, почему мы забрались на высоту трехэтажного здания, рискуя жизнями. Отсюда открывается потрясающий вид на наш университет Сент-Джонс.

– Итак, мы одни, на высоте восемь метров, – голос Кристы, как у ведущей теленовостей. – Перед нами наш университет, в котором учиться придется не меньше четырех лет. А я еще не знаю твоего имени.

Я начинаю ругать себя за промахи.

– Прости, я осел. Меня зовут Матиас.

– Мексиканец?

– Латиноамериканец. Я из Род-Айленда.

Криста смотрит куда-то вдаль с прищуренными глазами. Я слышу, как она повторяет название штата, а потом бормочет что-то под нос.

– Что-то не так? – волнуюсь я.

– Нет. А я из Флориды. А ты… всю жизнь жил в Род-Айленде? Родился там?

– Так утверждают мои документы. Если ты думаешь, что мы раньше встречались, то это вряд ли. Я бы тебя запомнил.

Криста серьезна. Она опирается на парапет, но он кажется таким ненадежным, что я начинаю вновь волноваться.

– Осторожно. Ты можешь упасть.

– Я не боюсь, – произносит она.

– Ты ненормальная, – издаю нервный смешок, поворачиваюсь к ней спиной и хочу уйти. – Пошли отсюда. Это не самое лучшее место для знакомства.

В ответ молчание. Я делаю шаг, но потом меня словно током парализует. Мама с папой вырастили меня джентльменом. Моя обязанность – подать ей руку и помочь переступить пропасть, а я веду себя как неотёсанный болван. Я не умею вести себя как положено в обществе по-настоящему красивой девушки и готов ругать себя хоть целую вечность.

Я извиняюсь, поворачиваюсь, чтобы подать руку недовольной девушке. А она должна быть недовольна, глядя на мое поведение. Но Кристы нет. Нет и того ненадежного парапета. Я делаю усилие и смотрю вниз и… О, Господи Боже! Она там.

Крис

Новешенький рюкзак и не самый дешевый, надо заметить. Но цена и брэнд – это всего лишь выпендреж. На деле, китайская фабрика с рукожопыми портными.

Коридоры давно опустели, а я до сих пор вожусь с замком. Мне нужно закрыть карман, во что бы то ни стало. И я пыжусь, высунув язык на бок, а мое лицо красное от злости. Замок не поддается никаким маневрам. Я облокачиваюсь на стену, совсем забыв, что когда нервничаю, то теряю контроль над своей силой. Меня волнует только гребаный замок.

– Твою мать, да закрывайся же! – ругаюсь я.

Замечаю розовую фигуру и замираю на секунду. Наверное, прошла мимо или свернула за угол. Я опять один.

Меня берёт псих, когда замок режет по пальцу. Выступает кровь. Я отталкиваюсь и проваливаюсь сквозь стену. К счастью, в аудитории никого нет. Иначе я не смог бы объяснить сей фокус.

Чертыхаюсь и продолжаю попытки застегнуть рюкзак. Но теперь чувствую, что не один. Поднимаю голову и вижу то самое «розовое пятно». На самом деле – это розовые сапожки, розовый рюкзак и розовая повязка на голове. Блондинка стоит передо мной и хлопает длинными ресницами.

«Она видела, видела, видела…» – мысленно повторяю я.

– Как там тебя? Крис, кажется? – спрашивает она, отбирая рюкзак. Теперь я ее вспомнил. Она чаще всех отвечала на вопросы. С виду тупоголовая кукла, но на лекциях она произвела впечатление.

– Да, я – Крис Стивенсон.

Девушка «колдует» над застежкой, и через минуту карман закрывается. Когда она мне возвращает рюкзак, я остаюсь на полу.

– Меня зовут Анна. И да, я видела, как ты прошел сквозь стену.

Что значит «и да»? Я не задавал ей никаких вопросов.

– А это фокус такой, – оправдываюсь, разглядывая стену за своей спиной. – Тут кнопка есть…

«Никогда еще так глупо себя не чувствовал», – думаю я.

– Вот и не глупи! Стена сплошная. Там нет отверстия.

Я кручу глазами. Эта Анна точно со странностями. Встаю, накидываю рюкзак на плечо и собираюсь сваливать. Меня ждут новые стрелялки с 3Д графикой.

– Сделай вид, что тебе показалось, окей?

От ее взгляда холодок по спине пробегает. Анна ведет себя крайне странно, чем забивает меня в угол. Теперь ее розовая одежка не кажется мне легкомысленной.

– Эй, ты чего? – произношу я, пятясь назад. К стене меня не прижмешь, я ведь могу преодолеть любую толщину. Но на глазах человека я никогда этого не проделывал.

– Твои стрелялки подождут. Похоже, дело тут поважнее твоих дурацких игр.

У меня маленькие миндалевидные глаза. Вы когда-нибудь видели, как миндаль превращается в грецкий орех? Анна это увидела. Я думал об играх, но вслух ничего такого не говорил.

– Эй, детка, ты меня пугаешь.

– У тебя способность проходить сквозь стены, Крис. А я читаю мысли. Мы с тобой из одного котелка, и теперь, когда известно, что я не одна такая на свете, подозреваю, что суперсила, данная нам от «Бога», – она растопыривает по два пальца на обеих руках, изображая кавычки, – не появилась случайно. И Бог, по всей видимости не в курсе, что кто-то взял на себя его работу. Понимаешь, о чем я?

– Н… нет, – заикаясь отвечаю я. Анна так близко, что я чувствую запах ее клубничной жвачки.

– Тупица! Эти способности появились у нас не просто так.

Я усмехаюсь.

– Хочешь сказать, мы супергерои будущего? О, да! Сейчас объявится злодей, который хочет захватить мир, и мы окажемся в центре событий, используя сверхсилу, чтобы остановить его.

– Идиот, – бросает Анна и уходит.

Я слышу, как удаляются шаги. До сознания наконец доходит, что не только я обладаю силой, но и она. Мы вместе оказываемся в одном городе, в одном университете, на одном факультете… Вот же…

– Анна! Анна! Подожди, я все понял!

Криста

Матиас поворачивается ко мне спиной, и я решаю, что лучшего момента уже и не будет. Я не хочу, чтобы он видел сам процесс полета. Я не самоубийца, но доказать, что я и он одинаковые, смогу только таким способом.

Он явно чувствует себя некомфортно, раз хочет уйти. В самый подходящий момент я толкаю старый шаткий парапет и вместе с ним лечу вниз. Я не слышу, что он кричит. А потом падаю, чувствуя, как доски парапета проходят сквозь мои органы. Резкая боль пронизывает до судорог, и я проваливаюсь во мрак.

В первые минуты я действительно мертва. Поэтому не могу определить, сколько времени проходит и контролировать процесс восстановления я не в силах. Наверное, это зависит от того, насколько тяжкую травму я получаю. Иногда это несколько секунд, а иногда и часов. Дважды я просыпалась в морге. Мой страх не описать словами, когда открываю глаза в холодном темном контейнере. К счастью, родители знают о моей способности и вскоре забирают меня домой. А врачи поражаются собственным ошибкам. В «скорой» я оказываюсь чаще всего, но там все списывают то на давление, то на слабый пульс. Сложнее всего объяснить, как восстанавливаются раны. Мой организм способен исцеляться полностью, вплоть до заживления мелких царапин. Мне остается только умыться от крови и жить дальше.

На этот раз я пролежала недолго, потому что, открыв глаза, я вижу знакомые места, и доска больно касается моих органов. Я стараюсь не двигаться, иначе вновь провалюсь в сон. Доску необходимо извлечь, иначе мне не исцелиться. Это и есть недостаток моей силы. Бессмертный человек тоже уязвим.

Где Матиас? Надеюсь, он не побежал за помощью? Я ведь не планировала демонстрировать свою способность выживать всему университету, а они однозначно прибегут сюда.

Слышу шуршание листьев, приближаются шаги.

– Криста! – Матиас бросается ко мне. – Ты жива! О Боже, ты сумела выжить. Я вызову «скорую». Не двигайся. – Он достает мобильник и вводит код для разблокировки экрана, при этом приговаривая: – Я же говорил, что парапет ненадёжный.

Я делаю усилие заговорить. К несчастью, я знаю, что чувствует умирающий человек. Говорить, когда боль разрывает тебя на части, практически невозможно.