Страница 7 из 10
В «письме» де Канарда автор остроумно применяет интересный трюк: расставляет, якобы в переводном тексте, французские слова, «отсылая» к первоисточнику.
Встречи на итальянской земле
Российское правительство настороженно относилось к Рисорджименто, радикально менявшему геополитическую карту Европу. Даже изменение статуса Виктора-Эммануила II, ставшего из савойского монарха итальянским, поначалу в Петербурге воспринималось отрицательно – что говорить о флибустьере Гарибальди? Непосредственное участие россиян в гарибальдийском движении никоим образом не допускалось, и Добролюбов в своих публикациях не упоминает о соотечественниках, участниках Рисорджименто.
Самым интересным из них был уже упомянутый Лев Мечников. Встречались ли эти русские юноши, увлеченные итальянским революционным вихрем? Полагаем, что да. Известно, что в феврале 1861 г. Добролюбов провел две недели во Флоренции, где в то же время жил и Мечников: было бы странно, если бы они не встретились. В столице Тосканы тогда же пребывал отставной офицер российской армии, друг Мечникова, Алексей фон Фрикен, сменивший военную карьеру на искусствоведческую, а позже, в мае 1861 г., Добролюбов сообщает Чернышевскому, что фон Фрикен оказался ему полезен своими знакомствами в Италии. Вероятно, Мечников именно через Добролюбова вышел на «Современник», где публикует свои записки гарибальдийца (скрывшись за инициалом М).
В целом встречи Николая Александровича на итальянской земле и его маршруты еще ждут своего внимательного исследователя. В настоящий момент внимание обращено лишь на одну встречу, но необыкновенно значительную для Добролюбова – знакомство с юной сицилианкой Ильдегондой Фиокки[19]. Об этом написано и в предисловии Г.А. Дмитриевской к нашему сборнику, об этом – и сохранившийся эпистолярий, связанный с помолвкой русского литератора и опубликованный нами в самом конце книги.
Выявленные нами итальянские тексты Н.А. Добролюбова мы расположили не в хронологическом порядке их написания, а концептуально. В первой части нами дана публицистика, которая в свою очередь разделены на секции, в соответствии с проблематикой Рисорджименто: сначала даны «неаполитанские» тексты, затем – «туринские».
Вторая часть сборника – поэзия, в лирической части которой русский литератор выражает свою преображенную Италией душу и новые, личные надежды, в то время как сатирические стихи, под личиной австрийского барда, продолжают многие сюжеты публицистики.
Для нашей публикации мы воспользовались образцовым 9-томным изданием сочинений Н.А. Добролюбова (М.-Л.: Художественная литература, 1961–1964), составив, однако, новые комментарии – при этом удалось уточнить итальянскую и, шире, европейскую фактуру (имена, исторические обстоятельства, библиографические источники и проч.). Уточнены названия использованных автором книг. Исправлены искаженные иностранные слова, топонимы и имена (некоторые описки и опечатки были неизбежны – наборщики в России могли ошибаться, читая рукописи автора, который, будучи в Италии, не мог вычитывать гранки и пр.). При этом мы оставляли авторское, русифицированное написание некоторых имен: Антоний, Густав вместо итальянских Антонио, Густаво и т. п.
Для общего названия сборника – «Дети Везувия» – мы взяли приведенные Добролюбовым слова одного из его итальянских героев, падре Гавацци, с которыми этот проповедник обращался к своим неаполитанским слушателям. Нам кажется, что это название соответствует и единственному фотопортрету автора, сделанному в Италии (в неаполитанской студии французского фотографа Жана Грийе) на фоне везувианского задника, а также и его влюбленность в итальянскую девушку: молодые люди познакомились под сенью знаменитого вулкана, на экскурсии в Помпеях.
Благодарю за сотрудничество и ценную помощь Государственный литературно-мемориальный музей Н.А. Добролюбова (Нижний Новгород) и лично заместителя директора музея Галину Алексеевну Дмитриевскую.
Михаил Талалай, Милан
Николай Добролюбов
Дети Везувия
Проза и поэзия итальянского периода
Часть 1
Очерки
I. Неаполь
Непостижимая странность (Из неаполитанской истории)[20]
Ах, какой реприманд неожиданный!
Все благомыслящие люди в Европе посвящают теперь свои досуги справедливому изумлению – как это так неаполитанский народ порешил с Бурбонской династией?! Не то удивительно, что восстание произошло: в королевстве Обеих Сицилий восстания нипочем; всем известно, что Италия, по крайней мере со времен Тарквиния Гордого, всегда была страною заговоров, тайных обществ и тому подобных ужасов…1 Надобно же что-нибудь делать заговорщикам – вот они и пошаливают; и там уж все к этому привыкли, так точно, как у нас в старые годы ямщики были приучены к тому, что «пошаливали» известные люди на больших дорогах. Известно, что при Фердинанде II[21], например, для знаменитого начальника полиции Делькаретто[22] составляло немалое удовольствие – следить втихомолку за постепенным развитием заговоров, в которых принимали участие его агенты, дождаться, пока австрийская полиция получит неопределенные сведения о заговоре и с испугом уведомит о нем неаполитанское правительство, – и потом накрыть заговорщиков и доказать австрийцам, что они в этих делах ничего не смыслят. Все подобные шалости оканчивались обыкновенно ко всеобщему удовольствию, домашним образом, и законное правительство нимало оттого не страдало. Поэтому и в нынешнем году, когда началось восстание в Сицилии[23], благомыслящие люди над ним смеялись; когда Гарибальди явился в Палермо[24], над его дерзостью тоже подсмеивались. Когда Сицилия была очищена от королевских войск и Гарибальди готовился перенести войну на материк Италии, легитимисты потирали руки, приговаривая не без язвительности: «Милости просим! вот теперь-то мы и посмотрим вашу храбрость, благородный кондотьери[25]!» Даже когда он появился в Калабрии, и тут благоразумные люди хотели выразить полное пренебрежение к его предприятию, но, к сожалению, – не успели: Гарибальди так быстро добрался до Неаполя, что за ним не поспело даже перо Александра Дюма, бесспорно величайшего борзописца нашего времени[26]. Зато благомыслящие граждане с избытком вознаградили себя, когда защита Капуя обещала обратиться во что-то серьезное: они положительно объявили, что Франциск II[27] только по великодушию удалился из Неаполя, чтобы не подвергать свою столицу ужасам войны[28], но что он отстоит свои права и что народ, опомнившись от своего безумия, повсюду уже призывает законное правительство. И вдруг – все надежды рушатся: на этот раз восстание оканчивается совсем не так, как обыкновенно; оно принимает нестерпимо серьезный характер, такой серьезный, что даже политика Кавура[29], при всей своей трусости, решается открыто вмешаться в дело…[30] А тут является еще новое изобретение – suffrage universel[31]: 1300000 голосов против 10 000 определяет присоединение к Пьемонту[32]; последний из Бурбонов истощается в последних воззваниях к меттерниховским трактатам[33] и к верноподданническим чувствам своего народа; но ничто не помогает, он теряет Капую и видит себя в необходимости оставить свое последнее убежище, свою милую Гаэту[34],12 лет тому назад восприявшую в свои стены святейшего отца[35] и счастливую столькими благородными воспоминаниями…
19
О Добролюбове в Италии см. также: Материалы для биографии Н.А. Добролюбова, собранные в 1861–1862 г. Т. I. М., 1890. С. 610–628; Рейсер С.А. Летопись жизни и деятельности Н.А. Добролюбова. М., 1953. С. 276–294; Соколов Н.И. Николай Александрович Добролюбов. Биография. Пособие для учащихся. М.-Л., 1965. С. 100–112.; Н.А. Добролюбов в воспоминаниях современников. М., 1986. С. 208–266; В мире Добролюбова: Сборник статей и материалов ⁄ Сост. Ф.Ф. Кузнецов, С.С. Лесневский. М., 1989. С. 557–566; Вдовин А.В. Добролюбов. Разночинец между духом и плотью. М., 2017. С. 208–223.
20
Первая часть статьи была впервые опубликована в журнале «Современник», 1860, № 11, отд. III, с. 137–164, за подписью Н. Т-нов; вторая часть не была пропущена цензурой, но вошла в посмертное собрание сочинений (1862).
1 По преданию, последний, седьмой, царь Древнего Рима Тарквиний Гордый (VI в. до н. э.) был изгнан из города в результате народного восстания и устроения республиканского правления. Здесь и далее, за исключением особо отмеченных, – прим. М.Г. Талалая.
21
Фердинанд II (1810–1859) – (предпоследний) король Обеих Сици-лий в 1830–1859 гт., из династии Бурбонов.
22
Франческо Саверио Дель Каретто (в оригинале неточно: Делькаретто) (1777–1861) – государственный и военный деятель, министр полиции королевства Обеих Сицилий в 1831–1848 гг., отличавшийся репрессивной политикой. Во время революции 1848 г. бежал во Францию; спустя два года вернулся в Неаполь, удалившись от государственных дел.
23
Восстание в Сицилии, начавшееся в апреле 1860 г. в Палермо (Ла-Ганча) и селении Карини, было жестоко подавлено. См. также ниже пародийное стихотворение Добролюбова «Братьям-воинам (После апрельских происшествий в Сицилии)».
24
Герой объединения Италии (Рисорджименто) Джузеппе (ниже, в очерке об Алессандро Гавацци, Добролюбов дает русифицированную форму: Иосиф) Гарибальди (1807–1882), получив известие о восстании в Сицилии, организовал из Генуи военную экспедицию. 11 мая 1860 г. во главе отряда добровольцев (знаменитой Тысячи) он высадился в Марсале, на западном побережье острова и после первых успешных сражений 27 мая подошел к Палермо. В результате трехдневных уличных боев гарибальдийцы заставили бурбонские войска отступить из города. В русской литературе эпопея Гарибальди получила наиболее полное освещение в произведениях Л.И. Мечникова; см. современные издания: «Записки гарибальдийца» (2016), «Последний венецианский дож. Итальянское Движение в лицах» (2017), «На мировом поприще» (2021).
25
Итальянизм: condotiere — военачальник, полководец.
26
Переправившись с Сицилии на материк в ночь с 18 на 19 августа 1860 г., Гарибальди уже 7 сентября торжественно и без боя вступил в Неаполь. Успеху его похода способствовали восстания против бурбонских властей и разложение королевской армии. Сразу после победы Гарибальди, в Неаполь прибыл Александр Дюма; о его пребывании в Неаполе см. Мечников Л. И. Записки гарибальдийца (гл. XVI «Журнал Independente»). СПб.: Алетейя, 2016. С. 86–91.
27
Франциск (Франческо) II (1836–1894) – последний король Обеих Сицилий в 1859–1861 гг.
28
Франциск II 5 сентября 1860 г., накануне вступления в Неаполь Гарибальди, бежал из города, приказав своим войскам, дислоцированным в районе столицы, отступить без боя в район крепостей Капуя и Гаэта, ставших последним оплотом Бурбонов
29
Граф Камилло Бенсо Кавур (1810–1861) – центральный персонаж туринских очерков Добролюбова (см. ниже).
30
Правительство Сардинского королевства, опасаясь вызвать недовольство европейских сверхдержав, на первых порах не оказывало поддержки экспедиции Гарибальди, но после его успехов и взятия Неаполя выслало свою армию против неаполитанских Бурбонов.
31
Всеобщее голосование (фр.).
32
Плебисцит в неаполитанских провинциях (континентальной части королевства Обеих Сицилий) состоялся 21 октября 1860 г. Точный его результат: за присоединение к «единой Италии конституционного короля Виктора-Эммануила II и его потомков» проголосовало 1.302.064 человек, против – 10.312.
33
Трактаты Венского конгресса 1814–1815 гг., восстановившие королевство Обеих Сицилий под властью Бурбонской династии. Решения конгресса относительно Италии, поставившие ее в фактическую зависимость от Австрии, были приняты благодаря усилиям австрийского министра иностранных дел князя Клеменса фон Меттерниха.
34
Капуя была взята соединенными силами гарибальдийских добровольцев и регулярных пьемонтских войск 3 ноября 1860 г. Французская эскадра, стоявшая у Гаэты, не позволяла атаковать крепость с моря, и она была взята лишь 18 февраля 1861 г.; на следующий день Франциск II прибыл в Рим, где ему предоставил убежище папа Римский.
35
Во время революции 1848–1849 гг. папа Римский Пий IX укрывался в Гаэте по приглашению Фердинанда II, отца Франциска II.