Головорезы

– Как вискарь? – спросил Раз-Два, снова разливая.

– Нормалек, – за всех ответил Артем.

Ел он мало. Медленно обсасывал сочащийся соком мягкий консервированный помидор да медленно ковырялся вилкой в большой картофелине.

– А я вам, о чем. Не напиток, а сказка. Мы с Тимохой еще с лета каждый день по сто на раз-два дуем и никакая хрень к нам не липнет. Так, Тимош?

– Угу.

– Лекарство, – сделал вывод Раз-Два, грациозным жестом поднимая над столом металлическую кружку, словно рекламировал дорогой выдержанный коньяк.

Снова чокнулись, выпили, закусили. Кувалда десантным ножом разобрался с кольцом колбасы, каждому досталось по приличному куску. Жевали прямо со шкуркой, не очищая, заедали хлебом и картошкой. Колбаса была жирноватой и твердой. Жилистой, почти пресной, без соли и приправ, но сейчас казалась подарком небес. Даже любимая всеми тушенка из консервных банок не могла с ней сравниться. Все ели и набитыми ртами улыбались от счастья. Только Артем чуть-чуть отрезал от своего куска и отправил в рот. Словно нехотя принялся жевать.

С лестничной клетки кто-то постучал.

– Открыто! – крикнул Кувалда.

Входная дверь скрипнула, пропуская неизвестного, и снова закрылась. Из прихожей донеслись тяжелые шаги, через секунду в комнате появился Иван Клебан, командир отряда, который утром штурмовал штаб ФНС.

– Здорово парни, – улыбнулся он, – можно к вам? А то мои бойцы разбрелись кто куда.

– Конечно, Сергеич, заходи, – ответил Кувалда, – Угощайся.

Он широким жестом обвел стол рукой.

– Я с пустыми руками в гости не хожу, – Клебан доставал из карманов бушлата и из-за пазухи консервы, кругляш хлеба и пол-литровую бутылку спирта.

– О, – потянулся к подаркам Раз-Два, – спасибочки от всех.

– Чего двери не закрываете? – спросил Сергеич.

– А чего бояться? Нас много, ты один.

– А если бы не я? И если бы не один?

Кувалда не ответил, отмахнулся и снова поднял рюмку, проворно наполненную Раз-Два.

– Как раз к третьему тосту успел. Ну…

Все молча поднялись.

– За наших погибших братьев, – четко и громко сказал Кувалда, – за Колю Крупко…

Перечислять имена всех погибших было бы слишком долго, поэтому обычно называли только тех, кого не стало сегодня. Но Кувалда запьянел, продолжал говорить.

– За бойцов доблестной пятой бригады. За всех, кто погиб в Витебске и здесь. За мой родной город Борисов…

– Витя, – тихо прервал его Сергеич, – не надо. Просто за всех.

– Ага.

Пойло из канистры уже не казалось таким мерзким и ядреным, как поначалу. Еда теперь была неимоверно вкусной, головы кружились, желудки приятно наполнялись.

– А все-таки, – подал голос Раз-Два, вгрызаясь в колбасу, – третий тост нужно пить за любовь. Любовь – вещь хорошая. На раз-два делает тебя лучше.

– Нет, – возразил ему Кувалда, – Третий всегда за тех, кого нет рядом. Армейский закон.

– Я человек гражданский. До всей этой фигни оружие в руки вообще не брал. У нас свои порядки. Кстати про любовь. Вот женской компании между прочим не хватает.

– Ну, – поддержал его Артем, – Слышь, Абрам, ты чего не позвал ту свою, глазастую. Она дама видная, хоть и с головой у нее это. Ну, знаешь…

Он покрутил пальцем у виска.

– Все у нее ннн… н… нормально с головой.

– Конечно, нормально, – Артем улыбнулся, – Шучу я, не злись.

– Я не зззлюсь.

Кувалда, орудуя ножом, вскрыл одну из консервных банок. Разложил по тарелкам аппетитную тушенку.

– Что в штабе говорили Сергеич? Мы раньше ушли. Вас командиров оставили.

Клебан улыбнулся.

– Что значит «нас командиров»? А ты кто? Сам же сегодня командовал. И по отзывам успешно.

– Успешно, – поддакнул Тема, – зверюга просто. Раскатали ФНСников по самое не хочу.

– Вот, – Сергеич хрустнул огурцом, – сейчас у нас триста сорок два бойца. Всех поделим на три роты. Одной командует сам Раков, вторая моя, третью отдают тебе.

– Ого, – Тема хлопнул Кувалду по плечу, – с повышением, что-ли.

Снова выпили. Сергеич продолжил.

– Назначишь командиров взводов. Трех. Подумай, люди должны быть надежные.

– Что тут думать? Чирик, Тема, Муха.

– Отлично. У ФНС будут танки, это факт, они без техники никуда не суются. Машин пять-шесть не меньше. Плюс пара бэтэров, БМП, грузовики может быть. Будем с ними воевать издалека. В городе преимущество за нами. Заманиваем между домами, валим в упор, отходим. Постреляли немного, меняем позицию. Бей и беги. Будем партизанить, короче. У нас девять РПГ, по три в каждой роте. Плюс «мухи», наделаем бутылок. Будем сжигать их к хренам.

Все за столом одобрительно загудели.

– На крышах будут снайперы. У нас сорок шесть СВД3, будет в кого пострелять, как в тире. Техники у нас немного. Бэтэр, два БМП, четыре грузовика с пулеметами. Плюс «Мясорубка». В этом плане мы проигрываем, но тактика у нас будет другая, я объяснил.

– Сколько их будет?

– Хрен знает. Тысяча-полторы, может чуть больше. Нам, главное, отбиться и жахнуть по ним помощнее. А если…, то есть когда мы отобьем их штурм, ФНС пойдет на переговоры. Снова терять своих в таких количествах они не станут…

Его прервал Тимоха. Великан прошамкал что-то беззубым ртом. Он был уже заметно пьян, шрамы на лице стали пунцовыми, налились кровью. Раз-Два поднял руку, призывая всех выслушать его, прожевал большой кусок, проглотил.

– Он спрашивает, что эти переговоры дадут.

– Для нас, главное, что? – риторически ответил вопросом на вопрос Сергеич, – Для нас главное избавиться от продовольственного налога. Чтобы жить, как раньше. И чтобы в городе не было их солдат. Рыков говорил, что в крайнем случае будет требовать от них автономии. Типа мы как бы с вами, но сами по себе. Вы к нам не суйтесь, и мы вас тоже не тронем. Идти войной на Минск нам незачем, да мне и пофиг, честно говоря, что у них там в столице творится. Так что я думаю, что на таких условиях они согласятся.

– Сомневаюсь, – подал голос молчавший до этого Чирик.

– С чего вдруг?

– Слышали когда-нибудь о Миорской республике? – Чирик вопросительно обвел взглядом сидящих за столом.

Никто не ответил.

– Года три назад, когда ФНС только-только появился, он начал подкупать отряды и банды, чтобы они служили столице. Среди них была Армия Плетнева, о ней, надеюсь, все слышали. И вот в Миорах сложилась похожая ситуация, как и у нас. С одной стороны, люди были рады, что наконец-то появилось центральное правительство, которое собиралось навести порядок и защитить их, с другой – им не нравились налоги и солдаты, которые грабили их дома. Решить проблему задумали мирным путем, все-таки демократия вернулась, как-никак. Задумали провести референдум о создании той самой автономии, Миорской республики, мол, мы как бы с вами, но тоже сами по себе. А потом, после референдума решили поставить ФНС перед фактом – вот смотрите, народ высказал свое мнение. Начали голосовать. Их было немного, около сотни человек, плюс столько же из соседних деревень. В день референдума в Миоры вошла Армия Плетнева, оцепила исполком, где проходило голосование, согнали всех на площадь, достали списки. Тех, кто проголосовал, сразу убивали и бросали в озеро. Красивое озеро с набережной прямо в городе, возле костела. Им специально стреляли в живот или в грудь и сразу бросали в воду. Там они оживали и плавали. Представляете, куча ходоков барахтаются в воде. А тем, кто не проголосовал, отрубали руки, чтобы они уже не могли этого сделать. Мы пришли в город уже после этого. В озере плавали ходоки, а по улицам бродили измученные люди с отрубленными по локоть руками. На площади стояли большие деревянные колодки, как для колки дров, все в крови. Вокруг были разбросаны отрубленные руки. На стене исполкома кровью кто-то написал «Нет рук – нет голоса». Вот, а вы говорите – переговоры…

Длинный, непривычный для Чирика монолог закончился. В комнате стало тихо.

– Я думал, что Плетнев воевал против ФНС, – сказал Артем.

3

Снайперская винтовка Драгунова калибра 7,62 мм