Страница 15 из 18
Глава 6
Мне кажется за все мое пребывание в остроге я столько не говорил, сколько по прибытии в гимназию.
И это только поболтушки с директором и Ольгой! Важные, конечно, но тем не менее.
Торжественно пообещав себе болтать поменьше и делать побольше, я направился в столовую.
На физику я успевал только к самому концу, поэтому выбор был очевиден.
Зато, пока ждал ребят, успел помочь Зинаиде Ивановне. Ну и пообщаться с ней, куда без этого.
На этот раз нужно было перекатить бочонки с медом, что для меня с моей возросшей силой, оказалось плевым делом.
Вспомнилась бочка с маринованными опятами, которую мы с Мироном еле-еле утащили в кладовку.
Вот, ей-Богу, у меня тогда чуть пупок не развязался! И это несмотря на бронзовые ручки.
Правда мне так и не удалось попробовать этих опят… Ну да какие мои годы.
А вот настроение нашего повара мне не понравилось.
Какая-то она была напряженная и зажатая, что ли?
Двух-трех вопросов оказалось достаточно, чтобы понять — Зинаида Ивановна очень переживала за гимназистов и буквально места себе не находила.
И, честно говоря, я с трудом дождался прихода в столовую своих одноклассников.
Очень уж напрягали все эти «Ой, что же будет!», «Ой, вы же такие молоденькие ещё!», «Ой, Древние нас всех сохрани!»
В общем, когда пришли парни, я с радостью выскочил им навстречу.
Полюбовался на их удивленные лица, пижонски щелкнул каблуками и громогласно поприветствовал своих друзей:
— Здравия желаю, товарищи гимназисты!
— Михаил! — первым отмер Мирон и, подлетев ко мне, попытался раздавить меня в своих объятьях. — Ты как?! А мы к тебе хотели! Но нас не пустили! Да и вообще!
— Здарова, бандит! — рявкнул Толстой, отпихивая Мирона в сторону и также пытаясь меня раздавить. — Или лучше сказать: Золотой гимназист?
— Михаил! Ну наконец-то!
— Ура, ребята!
— Миша, ты как там? Нам тут такие вещи про тебя передавали!
— Говорили, что тебя в первый же день блатные на счетчик поставили!
— А ещё говорили, что ты в душ вообще мыться не ходил, чтобы случайно мыло не уронить!
— А правда, что там были бои на выживание?
— Старшаки клялись, что тебя в кандалах держали!
— Михаил, привет!
Парни обступили меня, словно какого-то инстаблогера и, позабыв про обед, хлопали по плечам, жали руку и засыпали бесконечными вопросами.
Дошло до того, что Зинаида Ивановна начала ругаться, мол суп стынет, и мне пришлось пообещать, что железно расскажу все от и до, но чуть позже.
Хоть пятерок больше не было, расселись мы также, как в начале года. И соседние столики жадно прислушивались к каждому слову, доносящегося от нашего столика.
Славик и Фил смотрели с восхищением, Мирон с плохо скрываемой завистью.
А мне остро не хватало доброжелательного спокойствия Дубровского.
Поначалу парни ещё пытались меня расспрашивать, но я лишь многозначительно улыбался и отмалчивался.
Фил первый сообразил, что ничего рассказывать сейчас я не буду, чтобы не травить душу остальным, и с удовольствием начал пересказывать накопившиеся новости.
— Мы тоже время зря не теряли, — Фил победно взмахнул вилкой и в своей привычной манере затараторил. — Мирон теперь каждый вечер вместо тренажерного зала пропадает в мастерской. Они с Тарасом Ивановичем уже третий протез делают.
— Да, — важно подтвердил кузнец. — Протезирование, оказывается, увлекательная вещь! Настоящее искусство! Да и про человеческое тело очень многое узнал. Оказывается, достаточно повредить сухожилия или подрезать мышцы, и противник не сможет поднять меч!
— Поди и фехтовать лучше стал? — уточнил я.
— Эффективней, — поправил меня Мирон. — Со мной сейчас только Толстой на равных может биться!
— Молодец, Мирон, — я с уважением кивнул, — красавчик. А по остальным предметам как?
— Грамота с трудом дается, — тут же смутился здоровяк. — И история с магией. Зачем они мне никак в толк не возьму.
— Ну вот смотри, — поморщился я, судорожно соображая, как бы замотивировать нашего кузнеца на учёбу, — придется тебе донесение на имя князя писать, а ты ошибки наляпаешь, да ещё и с кляксами. Какое о тебе сложится впечатление? Дело всегда приятнее иметь с образованным человеком… м-м-м, высокой культуры!
— Ну с грамотой, положим, понятно, — прогудел Мирон. — Полезная вещь, признаю. А история с магией?
— С магией все просто, — улыбнулся, пододвигая к себе второе, — Ты протезы можешь или механические делать или механико-магические. В первом случае максимум — это встроенная пистоль или клинок, а во втором — ты ограничен лишь своей фантазией.
— Так это не магия, а руны, — нахмурился здоровяк.
— Значит осваивай руны, — терпеливо ответил я. — Первые два года нам дают базовую магию, основы основ. А тебе жизненно необходимо их знать. А то захочешь сделать какую-нибудь Огненную длань, но руну не ту выгравируешь и протез при активации сгорит к ксуровой бабушке.
— Тарас Иванович также говорит, — вздохнул наш кузнец.
— Тогда что ты мне голову морочишь-то? — рассердился я. — Не хочешь слушать своего наставника — твое дело! Будешь не Мастером, а одним из тысяч посредственностей!
— Да понял я понял, — Мирон пристыжено замолчал, но на эмоциональном плане я отлично видел оставшееся непонимание зачем изучать историю.
— Что касается истории, — я нахмурился, вспоминая название Мастерской, которая изготавливает искусные протезы с сюрпризами. — Думаешь, «Стальная длань» просто так стали одними из лидеров высокотехнологичного протезирования? Да они внимательно изучили историю и рынок, выявили проблему и боль своих будущих клиентов, и создали уникальный продукт.
— Наше развитие идет по спирали, да? — вздохнул Мирон, — Светозар Иванович постоянно говорит, что все новое — это хорошо забытое старое.
— Вот! — кивнул я. — Но ты в любом случае молодец, Мирон. Горжусь!
Здоровяк довольно улыбнулся, а я перевел взгляд на Милослава.
— П-после т-тех т-тренировок взял ранг и в-вложил в В-воинскую стезю, — мне показалось, или Славик начал меньше заикаться? — У-укрепление тела.
— Ну и как тебе? — с любопытством уточнил я, — какой навык выбрал?
— Н-не густо, — вздохнул парень. — В Инженерной стезе был выбор из Укрепления, Понимания механизмов и Дистанционного контроля, а здесь Укрепление тела, Мастерство владения и Канцеляр.
— Канцеляр? — удивился я.
— Аналог Лидерства, только слабее и направлен больше на взаимодействие с механизмами или бумагами.