Страница 98 из 133
Бельский, может, и обладал звериным чутьем на опасность, исходящую от молодого волхва, но не понимал, что любая силовая акция, применимая к титулованному дворянину, станет началом конца многих родов. Меньшиковы начнут жрать Бельских, потом примутся за вассалов, а Шереметевы останутся на десерт. Поэтому Василий Юрьевич обязан осадить Ивана, пока на него не стала коситься ИСБ. Они и золотишко вспомнят, и то, как Балахнину руку пожимал… Назаров никуда не денется. Даже против могущественного волхва найдется оружие. В Вологде, к примеру, можно взбаламутить общество: крестьян, городских жителей, купцов, всяких экзальтированных бабешек. Подвести к парню какую-нибудь красотку, скомпрометировать (не самый лучший вариант после истории с Лариской Зубовой) перед семьей… Да много есть идей, только применять их нужно с умом и вовремя, а не так, как Ванька. С голой жопой на ежа…
— Ага, вот и гости заявились! — оживился Волынский и аккуратно положил карабин на деревянный приступок. — Две косули. Я беру правую.
— Вторая на мне, — Олег Бельский рад был отвлечься от разговора, затеянного братом. Опасного разговора. Шереметев и Волынский — друзья давние, между собой всегда поладят. Им ничего не стоит слить своих союзников, если аферы с золотишком дойдут до ушей императора.
Чуть ли не одновременно стукнули выстрелы. Одно из животных рухнуло на снег, окропляя его кровью, а вот другая косуля взвилась и помчалась в сторону замершего озера. Бельский досадливо поморщился. Это его подранок. Придется за ним идти по следу. Далеко, конечно, не убежит, кровью истечет. Но обидно, что позволил раздражению взять верх, а животное теперь мучается.
— Пожалуй, егерей звать надо, — прервал молчание Шереметев и вытащил из кармана рацию, поднес к губам. — Эдик, гони к лабазу два снегохода. Есть добыча и подранок. Нужно на след встать… Давай, жду.
Князь не выглядел недовольным. Он наслаждался морозным воздухом, густо пропитанным запахом хвои, сгоревшего пороха и глотком хорошего коньяка, к которому успел приложиться, когда друзья упражнялись в стрельбе. Сейчас приедут егеря, подберут туши. Вечером на зимнике можно хорошо посидеть, попробовать свеженину под холодную водочку. Поэтому Василий Юрьевич и дал возможность Ивану Бельскому высказаться, пока чужие уши не слышат. Это хорошо, когда человек не держит в себе мысли, пусть и черные.
Никита Назаров всего лишь молодой волчонок, попробовавший впервые прыгнуть на серьезную цель. Прыгнул, оценил слабые места. Князь Шереметев знал, что без его догляда Иван наворотит дел, полезет сдуру на рогатки — и Никита физически сотрет его. А вот на уровне интриг старшие друзья помогут, подскажут.
Конечно, всем бы легче стало, придави Назаров Ваньку как неудачно вылезшего из щели таракана. Но… Что есть, то есть. Ситуацию можно и в свою пользу повернуть. Только подумать надо, и не спешить.
Послышалось завывание моторов. На берег озера выскочили два снегохода, и взвихряя снежную пыль, помчались к солончаку. Один из них вильнул в сторону и рванул по кровяному следу к росшему на противоположной стороне водоема леску.
— Не уйдет, — удовлетворенно произнес Шереметев. — Предлагаю вернуться на зимник. Пока дойдем, ребята супчика наварят.
— Супчик — это хорошо, — потер руки старший Бельский. Ему больше хотелось поговорить с князем Василием Юрьевичем о своей дочери, чем увещевать брата не совершать глупости. Антонина после долгой осады в виде нравоучительных разговоров дрогнула, и впервые задумалась, а так ли плоха для нее партия с Сашкой Шереметевым. Наконец, перед отъездом, смущаясь, попросилась на какую-то молодежную вечеринку в Петергоф. Там намечалось открытие музыкального фестиваля под патронажем цесаревны Софии. Пригласил ее, кстати, Александр. Это радовало, как и то, что дочка чуть ли не впервые не стала показывать свою строптивость.
Все-таки князь Олег предпочитал более надежный тыл в лице Шереметевых, чем потом в одиночку отбиваться от проблем, которые после событий в Устюге обязательно проявятся.
Зима на Алексея Изотовича наводила нешуточную тоску, особенно те дни, когда тяжелые штормовые тучи нависали над Балтикой и сыпали ледяной крупой вперемешку с пронизывающим ветром. Тогда он шел в подвал, где был оборудован тир, и вместе с парнями из охраны расстреливал мишени. У него был свой восьмизарядный «Тапир» — подарок тульских оружейников. Вернее, подарил-то его Карпович еще десять лет назад в красиво оформленной коробке с двумя запасными магазинами. Балахнин тогда еще посмеялся странному и ненужному, по его мнению, презенту, но однажды попробовав оружие в действие, влюбился в басовитые хлопки и приятную тяжесть вороненого металла. С тех пор за уши не оттащишь.
Стрельба стала его своеобразной медитацией, отвлечением от свербящих голову мыслей, которые не требовали незамедлительных решений, но ложились тяжелым грузом в перспективе, или наоборот — выстраивал комбинации с одновременным поиском людей с нужными под них качествами.
Ему нравилось играть против Меньшиковых. Удовольствие небезопасное, но будоражащее и наполняющее жизнь огнем и смыслом. Имперская СБ знала о нем много и пыталась всячески нейтрализовать связи князя с молодыми русскими дворянскими родами, замеченными в неблагонадежных движениях, и западными друзьями. А он знал много интересных деталей про императорский клан, и самым значимым успехом считал начало доверительных отношений с князем Михаилом Михайловичем, младшим братом нынешнего монарха. Это была изящная комбинация, долгоиграющая и смертельная.
В тире Алексей Изотович обнаружил сына Илью, самозабвенно стреляющего по мишеням из английского «спитфайра». Вот кто увлеченный подобным занятием человек! Не надеясь на один лишь Дар, парень настоял на том, чтобы его обучали рукопашному и ножевому бою. Во многих аристократических семьях стали обращать внимание на физическое развитие молодой поросли, присовокупив к обязательной верховой езде и современному фехтованию другие дисциплины, схожие с теми, которыми пользуются боевые крылья серьезных кланов. Балахнин тоже считал правильным давать детям нелишний аргумент в противостоянии с будущим врагом. А им может стать кто угодно, даже нынешние друзья.
Илья опустошил магазин и выщелкнул его из рукояти пистолета, по всем правилам безопасности проверил оружие и нажал на кнопку механизма подачи мишени. Внимательно поглядел на продырявленный центр круга, удовлетворенно кивнул и сбросил с головы наушники. Обернулся.