Страница 1 из 43
Ромашка -2
Вступление от автора.
Начинается вторая часть повествования, но сначала уточним, что же произошло в первой части.
И так, началом необыкновенных событий с Машей Филатовой, можно считать воскресный вечер, когда ее молодой человек и начальник по совместительству Роман Серебров решил разорвать их недолгую любовную связь. В расстроенных чувствах, девушка обращается к шаману с просьбой своими заклинаниями повлиять на любимого и вернуть его к ней в объятия. Увы, Маша не в курсе, что тем же вечером ее Роман попадает в автокатастрофу и впадает в кому. При таком раскладе шаманская магия по своему решает вопрос воссоединения любовников –теперь в теле Маши живут сразу две личности - женская и мужская, причем действуют по – очереди, один день одна, а на утро другого дня просыпается уже другая, оттеснив первую. Каждая из личностей имеет собственные цели на ближайшее будущее и пытается двигаться к ним, жить по-своему, несмотря на регулярные временные провалы собственного осознания.
Первая личность, прежняя Маша, пытается разыскать пропавшего Романа и, в конце концов, находит его в больнице в бессознательном состоянии. Хотя физических повреждений на теле нет, но когда пострадавший придет в себя, врачи затрудняются ответить. Может завтра, а может никогда.
Вторая личность, прежний Рома, озабочен сохранением карьеры в фирме, на случай возвращения своей мужской ипостаси, и потому, в облике Маши Филатовой, борется с новым проект-директором, занявшем руководящую роль в фирме вместо исчезнувшего Сереброва. Надо сказать, Маша №2, Ромаша, оказывается под плотным мужским вниманием коллег, особенно Сергея Пригожина, который старается помочь девушке в жизненных ситуациях. Добившись увольнения Побужецкого, Рома пытается продвинуть себя в Машином теле, на высокую должность.
1 -1 Суббота
Маша
Медленно выныриваю из объятий сна и ощупываю себя. Судя по Ромкиной пижаме на мне, сегодня, увы, не пятница и еще одни сутки исчезли из моего сознания. Приподняв голову, осматриваюсь – из нововведений только пустая бутылка из-под шампанского на тумбочке. Тут же скомканная записка и я ее разворачиваю, посмотреть, не появилось ли новых приписок. Перечитываю корявые строчки написанные разным почерком: «Маша! Где мой ноутбук?» «У тебя дома! Ром, что происходит? Нам надо встретиться и поговорить!». Увы, новых посланий нет.
Остается идти по накатанному пути и последовательно восстанавливать события: и так что я помню из последнего? На работе - столкновение с Побужецким, причем при многочисленных свидетелях… Интересно, имело ли оно продолжение?
А вне работы - вечернее посещение больницы, где лежит Ромка и он, судя по всему, без сознания, а значит приезжать сюда и переписываться со мной, подкладывать компьютер и ключи от машины и прочее, и прочее, он не мог.
Светка права – все это делала я сама - раздвоение личности, здравствуй психиатрия. Так, а как мое письменное послание моему второму я? Сев в кровати перетаскиваю на постель ноутбук и включаю его, загружая. Внизу окошка высвечивается дата и день недели – суббота. Кто бы сомневался. Наконец экран освещается ярким сиянием, и я щелкаю по иконке со своим посланием в будущее. Увы, никаких комментариев, никаких ответных сообщений. Разочарованно прикрываю крышку ноутбука….
***
После утренних процедур в ванной, переодевшись в халат, отправляюсь на кухню к Светке - сейчас она единственный мой источник информации о происшествиях в жизни Маши Филатовой . Подруга встречает жизнерадостно:
- Доброе утро! Кофе будешь?
Присаживаясь к кухонной стойке, демонстрирую найденную в спальне бутылку:
- Ну, что рассказывай.
Светлана хмыкнув, отпивает из своей чашки:
- Еще одна такая в пакете с мусором под раковиной.
- А по какому поводу зажигали? Неужели Побужецкому, все-таки, настучали по башке?
- Да, твой креатив с офисом и желтой прессой сработал - его уволили.
Мой креатив с офисом? С желтой прессой? Мне становится еще тоскливей – похоже, мое второе «я» живет бурной жизнью и чувствую, это добром не кончится.
- Ну и на десерт: тебя сначала уволили из фирмы, а потом восстановили и все за один день!
Похоже, повод для распития спиртных напитков действительно был серьезным – катаклизмы в офисе завершились для меня благополучно и впереди есть два выходных дня, чтобы немного разобраться в происшедшем и тем самым снизить риски на будущее. И конечно, нужно снова съездить в больницу к Ромке и поговорить с врачом о состоянии больного, с учетом творящейся вокруг чертовщиной.
Переодевшись в брюки и белую обтягивающую майку под кофту крупной вязки, расчесав и распустив волосы, выхожу из квартиры, чтобы отправиться туда, на улицу Достоевского, в 59 городскую клинику. В планах - по пути заскочить в магазин, купить хоть мандаринов медицинским сестрам. И коробку конфет лечащему врачу. Или лучше бутылку коньяка?
***
Сорок минут спустя я уже на месте и, поставив «Тойоту» на пустую стоянку перед больницей, вылезаю с водительского места, перетаскивая сумку и пакет с продуктами с пассажирского сиденья. Захлопнув дверь, жму кнопку электронного ключа, запирая машину, а потом, прищурившись от яркого солнца, пытаюсь окинуть взглядом старое здание клиники, выискивая окно нужной палаты. Если не ошибаюсь, тринадцатая палата находится на втором этаже справа.
Решительно иду к центральному входу больницы и, открыв дверь, захожу внутрь. Навещающего народу пока немного и я, оставив куртку в гардеробе, уже через пять минут стремительно врываюсь в знакомую палату к Ромке.
И словно натыкаюсь на стену, когда вместо бледного родного Сереброва, обнаруживаю тщательно застеленную свежим бельем пустую кровать. Ноги вмиг слабеют от страшной мысли: «Он… умер?». Но как же так? Не может быть! Нервно глотая комок в горле, растерянно чешу пальцем висок:
- Не поняла…. И как это понимать?
Сзади слышится стук открываемой двери и внутрь заглядывает позавчерашний низенький врач, так нелюбезно выгнавший меня в прошлый раз. В его взгляде тоже удивление и он сердито останавливается передо мной:
- Опять, вы?!
Испуганно блею заикаясь:
- А, доброе утро, извините... А где?
- Что, где?
- Ну, больной.
- А это я у вас хотел спросить!
У меня? Но слава богу, судя по реплике, Серебров хотя бы живой! После секундного замешательства переспрашиваю:
- Не поняла.
- Вы знаете, что после вашего посещения его жена нам тут такую истерику вчера устроила….
- Жена?! У него нет жены! Какую еще истерику?
- Не знаю, какая! Сереброва Милана, так, по крайней мере, написано в ее паспорте. Выписать больного попросила, под ее ответственность. У него кома, а она – домой! Одежду ему привезла.
Ромку увезла его бывшая? Куда? К себе домой? Я даже вскрикиваю от отчаяния:
- Как выписать?
Коротыш проходит мимо меня, продолжая читать нравоучения:
- Выписать девушка, значит покинуть территорию и не возвращаться! Что вы с этой Миланой не поделили? Кто вы больному?
Судорожно убираю растрепавшиеся волосы за ухо, расстроенно отворачиваясь:
- Я…Ну-у-у… Невеста.
- Одна жена, другая невеста… Вот, скажите, девушка, неужели вы не могли свои разборки дома устраивать? А не здесь, в больнице?
- Да я…
- Я. я… Увидите гражданку Сереброву, скажите, чтобы как минимум один раз в день к нему приходила медицинская сестра, снимала физические показания и делала укрепляющие уколы. Если станет хуже, сразу в больницу!
Покачав головой, он выходит из палаты, продолжая ворчать:
- Детский сад какой-то.
Провожаю его растерянным взглядом, а потом опять смотрю на заправленную постель. Забрала бывшая жена?
- Капец.
***
В расстроенных чувствах возвращаюсь домой - если, Романа забрала из больницы его бывшая, то вряд ли она меня пустит даже на порог. К тому же где этот порог еще предстоит вызнать и задача будет вряд ли легкой. Хочется все побыстрей обсудить с Дорохиной, но в нокауте оказываюсь я – из путаного рассказа Светланы выуживаю одно – она предлагает посетить знакомого загородного психолога, который, в групповой терапии, прочищает таким дурам как я мозги. Черт! Мой взрыв негодования такой, что я три минуты ношусь взад-вперед по квартире, извергая одни междометия. Это же надо придумать! Какой-то чужой придурок будет ковыряться в моих мозгах и выуживать на свет то, от чего на раз-два упекают в самую строгую психушку… Или отправляют на опыты в сверхсекретные бункеры… Наконец торможу прямо перед Дорохиной, застывшей возле дивана.