До рассвета

Рейчел с трудом сохранила спокойствие при откровенном оскорблении её поведения. Дэвид не воспринимал всерьёз ни её, ни её желания. Попытаться наладить с ним контакт было провальной идеей. Чуть не унизилась, прося прощения, а толку никакого.

Ничего не ответив, она пошла к двери. Не стоило здесь оставаться. Больше Рейчел не предпримет ни единой попытки заговорить с Дэвидом.

Глава 5. Над пропастью

Остаток дня нагонял тоску. Отец почему-то задерживался, в доме никому не было дела до Рейчел. Она думала прогуляться, но не видела в этом больше смысла. Пейзаж угнетал, да и с обществом всё вышло не так, как рассчитывала. К тому же, приближался вечер. Наказ Дэвида всё ещё звучал в голове, и Рейчел не решилась его нарушить. Красноречивый намёк, что в этом случае их с отцом выставят вон, играл свою роль.

Одиночество угнетало настолько, что становилось трудно дышать. Рейчел решилась попытать удачу со слугами Дэвида. Она никогда не ставила себя выше простолюдинов, да и отец придерживался такого подхода. Джеймс довольно часто оставлял ещё маленькую дочь на попечении прислуги. Он работал, и далеко не всегда мог уделить ей время. Как, например, и сейчас…

Рейчел помнила, что первые попытки заговорить с кем-то из работников в доме не принесли результата. Ответы были односложными, вежливыми и отчуждёнными. Поэтому сейчас она придумала предлог: предложить свою помощь на кухне. Да, скорее всего, они воспримут это дико, но Рейчел всегда могла сослаться на то, что чувствовала себя обязанной, находясь в этом доме. К тому же, после разорения семья Маккензи вряд ли могла претендовать на те привилегии, что были у них в прошлом. Как бы ни была ужасна эта мысль, но факты говорили за себя. Оставалось надеяться, что это было временно, а пока стоило приспосабливаться под обстоятельства.

Готовить Рейчел всегда умела и даже любила. Девочкой часто оставаясь дома одна, она неоднократно ходила на кухню, чтобы пообщаться с кухарками. Те всегда были в добром и весёлом расположении духа. Они научили её всякому. Разорившись, Джеймс распустил прислугу, и кухня на некоторое время перешла в руки дочери. Она не чувствовала обременения: это было лишь одно из любимых занятий, своеобразное удовольствие.

Но сейчас, пройдя на кухню в доме Дэвида, Рейчел утратила былую непринуждённость и уверенность. Будто не она была знатью, решившей подружиться с простолюдинами, а наоборот.

Робость сковывала, становилось сложнее преодолевать себя. Дэвид, конечно, не обладал дружелюбием, но это не значило, что его примеру следовали слуги. Нельзя не попытаться.

Тем более что её уже заметили. Руководящая процессом на кухне женщина резко прекратила свои действия, встретившись взглядом с Рейчел.

– Здравствуйте, я бы хотела предложить вам свою помощь, – вместо предисловий, сходу выпалила она. Настолько её застала врасплох настороженность во въедающемся в неё взгляде.

Спохватившись, что неприлично пристально уставилась на гостью, женщина опустила взгляд.

– Я не думаю, что для вас есть здесь работа, мисс, – с вежливой любезностью робко возразила она.

Рейчел вздохнула: дистанция между ними была слишком велика. И её явно не желали сокращать.

– Пожалуйста… – отчаянно проговорила она. Ведь уже поняла, что не было смысла добиваться расположения прислуги: стоило сразу перейти к делу. – Понимаете, я не хочу чувствовать себя бесполезной. Я пришла сюда незваной гостьей и совсем не нахожу себе места.

Рейчел намеренно принизила себя и свои ощущения. Не то чтобы на самом деле она не чувствовала ничего подобного, но ей явно пришлось преувеличить. И сказаны были слова не за тем, чтобы выплеснуть эмоции, а с чётким расчётом вызвать сопереживание. Из которого уже могло что-то получиться.

Растерявшись, женщина оглянулась по сторонам. Было видно, что эта ситуация вызывала в ней неловкость.

– Мисс, я не уверена, что господин… – нерешительно начала она, но Рейчел резко перебила дальнейшие возражения:

– Я хорошо готовлю, – она больше не могла ждать и надеяться, а потому быстро и решительно уверяла, одновременно проходя вперёд, к печкам, столам и следящим за ней поварам. – Поверьте, я всегда это любила, и…

Рейчел принялась зачем-то рассказывать воспоминания детства, связанные с кухней. Как училась готовке и как любила экспериментировать, как полюбили её стряпню… Но никто не реагировал на её сбивчивую речь. Единственное, что Рейчел ощущала наверняка – настороженные любопытные и в то же время напряжённые взгляды.

Осознав своё поражение, она не хотела сдаваться. Да, понимала, как дико выглядело это для прислуги Дэвида, привыкшей внимать только его распоряжениям. Знала, что они не могли воспринимать вмешательство посторонней особы в свои дела. Но не желала отступать. А потому перешла к демонстрации своих умений.

– Что это вы делаете? – спросила она, дерзко заглянув в готовящееся блюдо. – Жаркое из птицы? А что если…

И, прежде чем её могли остановить, Рейчел просто продолжила готовку, экспериментируя с проверенными ею пряностями и специями. Попутно проговаривала свои действия, объясняла и размышляла вслух. И, если первое время повара только всплёскивали руками и старались её спровадить, то вскоре даже стали прислушиваться.

Рейчел давала им попробовать и оценить, советовалась, спрашивала их мнения. Она всячески пыталась показать, что именно они оставались здесь хозяевами, несмотря ни на что. Это сработало. Постепенно атмосфера напряжения развеивалась.

Началось общение. Сначала только по делу, а затем хоть и с лёгкой осторожностью, но всё больше на другие темы. Рейчел даже решила, что наконец нашла в этом доме людей, которые отныне будут относиться к ней с теплом.

Но в какой-то момент, назло её позитивным мыслям, напряжение вдруг вернулось. Ответы ей снова стали отчуждёнными и односложными. Рейчел ощутила, как вдруг все захотели, чтобы она ушла.

Но не говорили об этом. Поэтому она попыталась вернуть утраченное так внезапно расположение. Но все эти попытки ни к чему не приводили.

И тут Рейчел заметила, что повара то и дело оборачивались. Машинально последовала их примеру… И у неё разом пропало настроение с кем-либо общаться.

На кухне стоял Дэвид, негромко разговаривая с главной кухаркой. Как давно это длилось, Рейчел не знала – даже не заметила, как женщина отошла. Слишком увлеклась готовкой и налаживанием отношений с поварами, чтобы обратить на это внимание.

А сейчас, сама того не сознавая, пристально уставилась на Дэвида, не в силах отвести взгляд. Словно оцепенела. Он бросил быстрый ответный – и стало ясно, что не впервые увидел её здесь. Ещё какое-то время назад Дэвид стоял тут, возможно, наблюдал. По крайней мере, ни тени удивления, гнева или какой-либо ещё возможной эмоции по поводу её пребывания на кухне не мелькнуло на его лице. Да и кухарка, видимо, успела разъяснить ему ситуацию.

Рейчел не знала, сколько он тут находился и что именно успел увидеть-услышать. Но почему-то стало неловко. Она машинально прокрутила в голове свои реплики в диалогах с поварами, свои действия…

Сложно представить, какие мысли мог вызвать её поступок у Дэвида. Но что-то подсказывало, что подобное не сойдёт ей с рук. Ведь, если подумать, бесцеремонное вмешательство в его кухню без разрешения было непозволительным. Вряд ли даже кто-то другой на его месте отреагировал бы равнодушно. А тут речь шла о Дэвиде, который изначально зарекомендовал себя непреклонным, прямым, даже жёстким хозяином дома и положения.

Рейчел уже настроилась, что вот-вот, и её ждёт страшное неминуемое наказание. Всё, что она хотела сейчас – чтобы у него хватило такта не отчитывать её при прислуге. На большее и не рассчитывала.

К счастью, её надежды оправдались. Перекинувшись ещё несколькими словами с кухаркой, Дэвид посмотрел на Рейчел. По его взгляду, как и по движению головой, стало ясно: предлагал ей выйти. Она не стала испытывать судьбу и поспешила воспользоваться его неожиданным терпением.