Экспансия. Рой

– сколько раз просил техников изолировать лучше, – сам себе съязвил разведчик.

   Следующее, что он сделал – быстрым шагом отправился в грузовой отсек. Он все же заметил постороннее устройство, установленное киборгом – оказывается, оно было подсоединено к блоку автоматического управления светофильтрами. Незаметная пластинка серого цвета почти не выделялась на голубой квадратной выпуклости блока светофильтров. Сковырнув устройство при помощи отвертки, закрепленной в настенном наборе инструмента, Барт стал его разглядывать. Никакой маркировки, чтобы сделать выводы о происхождении устройства. Только едва различимый четырнадцатизначный номер на торце пластинки: 38991 34222 КС 54, и неприметный разъем. Барт отнес устройство в отсек-лабораторию, положил пластинку на столик автоматического электронного фотомикроскопа и дал команду на исследование неорганического образца. Дальше аппарат сделает все сам, и позже можно будет просто просмотреть отчет на экране монитора в рубке.

   Теперь требовалось срочно разобраться с положением настоящей Иолайи. Подбежав к двери в криогенный отсек, пилот сразу же обнаружил, что та заперта.

– Шпала, открыть крио-отсек!

– Нет возможности, капитан. В цепь управления насильственно встроен сканер сетчатки глаза.

  Барт повернулся к телу киборга. Из горла поверженного врага натекла лужица из остатков растворов и некоторого количества обычной человеческой крови. Барт попытался приподнять тело киборга:

– какой тяжелый…сколько ж в тебе железа?

  Наконец ему удалось подтянуть голову человека-робота к сканеру сетчатки, и дверь в крио-отсек легким шипением открылась.

– БК, заблокировать цепь сканера, оставить команду открывания дверей с пульта на панели рядом.

– Выполнено, капитан.

– Проверить другие двери.

– еще дверь в отсек связи, капитан, но она осталась открытой.

– заблокировать немедленно.

– выполнено.

   Несмотря на то, что Барт считал себя матерым космическим волком, где-то в глубине души в нем все это время жила подсознательная тревога за близкого ему человека. Так уж мы устроены: считаем близкими людьми всегда своих родителей или родных братьев-сестер, но когда мы остаемся один на один перед целой Вселенной внутри нас самих, нам начинает не хватать именно одного, родного не по крови, а в душе, самого желанного в мире человека. Так уж распорядилась природа и Великий Мегаматрикс, что для человека обычно это другой человек противоположного пола. И сейчас, буквально влетев в отсек анабиоза, Барт вдруг ощутил какое стеснение в груди, и он знал, что боль эта не пройдет до тех пор, пока он не убедится, что с этим человеком все в порядке.

   Разведчик бросился к дальнему углу, где стояли три анабиозных ванны, и почти сразу же обнаружил ту, что искал. Иолайя, теперь уже настоящая, лежала в крайней справа от него, и все датчики показывали нормальный процесс сна для человеческого организма в криокамере.

– Шпала, начать процесс разморозки криокамеры 2, штурман, кодовое слово «прагма 23». – Кодовые слова означали небольшую дополнительную страховку для сохранения нормального процесса пробуждения. В случае преждевременной активации работы некоторых органов человеческий организм мог не справиться с перегрузкой, и индивидуум мог получить внутренние повреждения, как говорят медики, «несовместимые с жизнью». Каждому члену экипажа отводилось свое кодовое слово.

– обследовать организм до пробуждения, результат доложить через три минуты.

– штурман в порядке, давление, пульс стабилизируются, имеются последствия удара на затылочной части головы, без серьезных повреждений, следы применения дриматония. (Дриматоний – медицинское название наркотика мгновенного действия, последней разработки подпольных лабораторий, приводящий к засыпанию с яркими, красочными сновидениями, но последующей головной болью и дисфункцией выделительной системы, и привыканием на третьем уколе – человек просто не мог заснуть не получив своей дозы – прим автора).

   Барт облегченно вздохнул и направился в оружейный отсек. Там он надел на себя легкий пластиковый бронежилет и нацепил на пояс бластер. Заглянув в рубку, Барт убедился, что никто так и не вышел на связь, никаких видимых изменений в обстановке произошло, и вернулся в криоотсек. Иолайя сидела на полу и держалась левой рукой за лоб, слегка постанывая… Форменный комбинезон на женщине почти целиком испортился – сказалось воздействие резкой заморозки. Сохранившиеся участки ткани были совершенно мокрыми на вид. Видимо, влажный материал комбинезона не добавлял комфорта, и кожа женщины покрылась пупырышками.

– что мы пили? – спросила она, услышав шаги Барт рядом с ней, и… ухмыльнулась- надеюсь, я ничего, порочащего звание штурмана космофлота империи, не сделала?

– не бойся, замуж за меня ты еще не вышла, а остального бояться тебе не стоит – Барт отшутился, чувствую облегчение оттого, что к Иолайе вернулось ее неисчерпаемое ироническое отношение ко всему происходящему. Это означало, что с ней все в порядке и ближайшее время она сможет прийти в себя и даже вернуться к обычным обязанностям.

  Вкратце он посвятил своего штурмана в события последних часов и в ответ услышал ее рассказ о произошедшем с ней.

   Как выяснилось, тот маленький инцидент по возвращении на корабль во время одной и последних прогулок в самовольных выходных, когда она не захотела вернуться в каюту вместе с другом, а пошла « прогуляться», был не случайным. Во время поездки на гравицикле женщина вдруг обратила внимание на какие-то, едва уловимые, изменения в окрестностях корабля. За последние дни они так хорошо изучили близлежащие около места посадки места, что даже дополнительная нора местного зверька с задними ногами как у тушканчика и головой и сумкой утконоса, не ускользнула об их глаз. А тут явно присутствовало нечто более громоздкое, нежели норка животного размером с дикобраза.. И еще одно ощущение появилось у нее – ЭТО, присутствовавшее вблизи корабля, было одновременно живым и неживым, просто очень холодно и расчетливо преследующим какую-то свою, чуждую человеку цель. Как ни странно, после взлета ощущение у штурмана не пропало, и она постоянно чувствовала, что что-то инородное есть внутри корабля, хотя и боялась сказать о предчувствии, боясь показаться несерьезной и неподготовленной к дальним перелетам. В тот момент, когда она отправилась осмотреть в сумерках новой планеты (а надо отметить, солнце этой системы давало не совсем такой же цвет, что и Солнце в системе планет, где был Гентор, а несколько более красный, даже лиловый оттенок – из-за чего все тени начинали казаться движущимися и неизвестными существами), она и вовсе поймала на себе нечто сродни тяжелому взгляду исподлобья. Обходя посадочную площадку вокруг, она наткнулась на несколько смещенные в сторону кусты местной сирени – так они с Бартом окрестили очень похожий на Земной цветок на дереве, только запах которого был значительно сильнее и слаще. Каким-то образом кусты оказались ближе к кораблю. При этом ощущение взгляда стало настолько сильным, что и позже, когда она вернулась на корабль, общая подавленность от подобной заочной встречи с неизвестным казалась просто придавливающей настолько, что у нее не осталось настроения даже на продолжение вечера с её другом. Во т с этим-то и столкнулся Барт, когда подошел к ней в тот вечер.

   Однако, её приключения позже продолжились. В день выхода из гипера, когда она отправилась к себе в каюту и потом на узел связи, в определенный момент в коридоре её ударили чем-то тяжелым по голове, правда не очень уж сильно, но на короткое время она отключилась, а после уже почти ничего не помнила.

– ааа, дальше ничего особенного – Барт сделал ничего незначащее лицо, – тебе укололи немного дриматония, и, пока ты видела сны, уложили спать по-настоящему, только уже не в постель, а в криокамеру. И даже заботливо подключили все системы и таймер. Правда, таймер был установлен на неизвестный пароль, но, слава Мегамктриксу, наш БК имеет хакерский блок у себя в мозгах, и сумел-таки расправиться с ним.