Страница 5 из 15
От коктейля красоты, скромности и коротких взглядов братец до конца обеда захочет на ней жениться, он у нас мальчик влюбчивый.
– Заберите его в горы, – шепнула я Джамилю.
Тот понимающе улыбнулся и кивнул:
– Заберём, будет за овечками ухаживать!
После обеда хозяева ушли отдохнуть, а девушки принялись шустро убирать со стола. Костик крутился рядом и развлекал их разговорами. Мне неожиданно захотелось спать.
– Вика, мы с девочками хотим по селу прогуляться, пойдёшь с нами? – спросил брат.
Я зевнула. Идти никуда не хотелось, хотелось поваляться на диване и переварить все съеденные вкусности. Но отпустить брата одного, в незнакомом месте?
– Не опекай его так, – Джамиль заметил мои сомнения. – Путь идут, ничего плохого не случится.
Глава 5
Они ушли, а я устроилась на кровати и в открытое окно любовалась ярко-синим, словно дочиста отмытым небом. Щебетали птицы, пахло нагретой землёй, травой и спелым виноградом, его гроздья низко свисали с изумрудных веток. Я не заметила, как заснула.
Вечером устроили молодёжные посиделки: я, Джамиль, Костик и Лана с Роксаной. Джамиль вынес из дома гитару, настроил и заиграл грустную мелодию.
– Пой, Роскана, – предложил он.
Та смущённо покачала головой.
– Да чё ты, пой! Все свои, – уговаривала Лана.
И Роксана запела грустную, тягучую песню. Чистый высокий голос разливался в бархатной темноте южной ночи. Надо срочно отправлять Костика в горы, к овцам.
– У тебя потрясающий голос, – признала я. – Куда собираешься поступать?
– Я хочу в иняз, а мама в медицинский. Но я её уговорю, – улыбнулась Роксана.
– А не поздно ещё? – спросила я.
– На следующий год – не поздно, – грустно улыбнулась Роксана. – Не могу я сейчас уехать, я маме дома нужна. Ничего, главное поступить.
– Роксанка отличница, во всех школьных олимпиадах выигрывала, – похвасталась за подругу Лана. – Классная на выпускном говорила, что ей в науку надо, она умная и усидчивая.
– Давай в наш институт, на физико-технический? – предложил брат. – Тебе понравится, и учиться интересно.
Ой, кто бы говорил! Так интересно, что после первой сессии два хвоста, после второй – три? Если бы мама не договорилась, разумеется не бесплатно, о пересдаче предметов осенью, кто-то бы уже сейчас примерял армейские сапоги.
– А ты куда? – спросила я Лану.
– Я никуда, я замуж.
– У тебя есть жених? – удивился Костик.
– Женихи сватались, но мама всем отказывает, – объяснил Джамиль.
– Не рано? – удивилась я.
Джамиль засмеялся и помотал головой.
Хм, мне вот и сейчас рано, между прочим. Хотя было время, когда я была влюблена и готова жить со своим единственным в шалаше под открытым небом.
Игорь журналист, я влюбилась в него, как Костик в Роксану, с первого взгляда. В нём было всё, что мне нравится в мужчинах: высокий рост, короткий жесткий ёжик тёмных волос, нос с горбинкой – старый перелом от увлечения боксом. Самоуверенный вплоть до наглости, жизнерадостный и неунывающий.
О том, что он женат, я не знала. Как-то не пришло в голову спросить: он свободно распоряжался своим временем, не стеснялся оказывать мне знаки внимания и я, по умолчанию, решила, что Игорь холост. Когда узнала правду, было уже поздно, я влюбилась без памяти и не представляла себя без наших встреч. Обвинять в обмане было некого – он логично заметил, что раньше я не спрашивала.
Я не заметила, как отношения затягивают меня всё больше и глубже, я стала нуждаться в его одобрении, взглядах, в его советах в самых обыденных вопросах. Просыпаясь утром, я уже думала о нём, засыпая, я всё ещё думала о нём. Наверное, моя любовь стала слишком навязчивой, и Игорь начал от меня отдаляться.
То слишком много работы, то приболела маленькая дочь или надо отвезти на дачу тёщу. Я обижалась и требовала внимания. Не понимала, почему раньше он мог приехать ко мне вечером, провести всю ночь и утром взять меня с собой, в однодневную командировку загород, за репортажем какого-нибудь фермера.
Я не замечала, что начала занимать слишком много его жизненного пространства, слишком много время и внимания. Казалось, раз я не претендую на него как на мужа, не заговариваю о разводе и не предлагаю зарегистрировать наши отношения, то на всё остальное имею моральное право, ведь я его люблю! Почему же он не несётся сломя голову, когда у меня болит горло, не утешает, когда меня обидели, не пишет утром о любви и не желает вечером спокойной ночи? Почему Игорь предложил расстаться?
Я не верила, что он вот так просто может меня бросить. Я же люблю его! Я не могу без него!
Стоило огромного труда не обрывать его телефон, не писать сообщений. Но я искала с ним встречи, специально попадалась ему на глаза в самых неожиданных местах, ведь я знала, где он любит пить кофе, а где пиво с коллегами.
В том самом кафе, где нам так хорошо было сидеть на диванчике, пить латте, держаться за руки и тихо разговаривать о нас, я увидела его с девушкой. Они пили латте и держались за руки. Мне хватило гордости не подойти к их столику, но эта была последняя гордость, которая у меня осталась. Я впала в депрессию.
Был холодный пасмурный июнь. Дождь за окном плакал вместе со мной, то сильнее, то тише. Я сутками лежала на кровати, лицом к стене, и ревела. У меня разрушилась жизнь.
Я заставила себя удалить из контактов его номер телефона, мысленно обзывала Игоря всякими грубыми именами, приписывала ему всевозможные недостатки и пороки. Вспоминала его нежный взгляд, ласковые руки и понимала, что он самый лучший и любимый. Листала в телефоне фотографии, удаляла их по одной, а потом рылась в виртуальной корзине, чтобы восстановить. Расстались и расстались, думала я, надо это как-то пережить, но получалось плохо.
Несколько раз приезжала Лёлик со своим традиционным рецептом от несчастной любви: напиться и прийти к выводу, что все мужики сволочи, но мне не помогало. Мама пыталась меня отвлечь, пожалела и поплакала вместе со мной, а потом заявила, что у неё нет сил смотреть на мои страдания, и лучшее лекарство от любой беды – это физический труд.
– У меня горе, мама, а ты со своей философией, – всхлипнула я.
– Типун тебе на язык, – беззлобно фыркнула мама. – Горе, доченька, это совсем другое, лучше тебе не узнать. Труд не философия, а старый проверенный метод.
Причём труд, по уверениям мамы, должен быть тяжёлый и утомительный, чтобы вечером только голову до подушки донести. Она устроила меня на работу в Финляндию, собирать клубнику.
Почему я согласилась? Наверное, потому, что в тот момент мне было без разницы: собирать клубнику, бродить по лесам или реветь в своей комнате. Всё равно всё плохо и Игоря больше нет в моей жизни. Я поехала в Финляндию.
В небольшом симпатичном домике на земле нас жило восемь женщин, возрастом от двадцати по пятидесяти. В работу, хоть и нелёгкую с непривычки – стоять внаклонку и на коленях так долго мне никогда не приходилось, у нас даже дачи не было, я втянулась не сразу. Все вечера были свободны, до ближайшего селения, пополнить запас продуктов, мы выбирались только в выходные дни. Сначала мы относились друг к другу настороженно: чужие люди, разных возрастов и национальностей, но вскоре все перезнакомились.
Самая старшая и бывалая из нас, с опытом работы в детских лагерях отдыха, создала из восьми женщин ударный и дружный отряд. Она ловко распределила обязанности так, что никому не было обидно: две талантливые поварихи готовили на всех простую вкусную еду, остальные мыли посуду, убирали и заботились о доставке необходимых продуктов и предметов гигиены. Погода наладилась, в дни отдыха мы загорали и купались в чистой воде ближайшего озера. Вечерами, после ужина, лежали в полумраке дома и выслушивали друг друга. Каких только историй я не наслушалась. Смешных, поучительных, печальных и откровенно, до слёз, несчастных.
Я не забыла Игоря, но к концу клубничного сезона он больше не занимал места в моей душе, я его отпустила. Домой вернулась весёлой и счастливой, поцеловала маму и повела её в магазины: заработала я немного, но на один день хорошего шопинга нам вполне хватило.