Детство

Он крепче взял жену под руку и повёл, сам ступая осторожно.

– И зачем я повёл Алю на этот злополучный мост? Ведь она не хотела! Да и примета ее, в конце концов, всё же сработала! А я не верил! – всё ещё терзался Пётр.

В посольстве Пётр сначала сопроводил Алевтину к врачу, а затем поспешил к послу.

– «А она как-то уж очень приятно пахнет! Кажется женскими духами?» – неожиданно спросил Александр Ефремович после беглого взгляда на расписку.

– «Так мы ж её спрятали… в….» – попытался, было, объяснить Кочет, но был остановлен жестом посла.

– «Понятно, понятно».

– «Только вот больше не надо меня посылать вместе с женой! Она упала и сильно разбилась! А ведь беременная!» – пояснил послу расстроившийся Кочет.

– «Как?! А я и не знал! Надо было вам мне об этом сообщить, Пётр Петрович! А как она сейчас? Надеюсь у нашего врача?!».

– «Да! Я сам дал маху! Не мог такое предположить – был слишком увлечён важным делом! Но пока вроде обошлось? – чуть успокоился Кочет – Александр Ефремович, я считаю, что следующий раз мне можно будет ехать одному, налегке и без охраны! А пачки денег рассовать по карманам, и много сразу не брать!» – завершил он ответ дельным предложением.

– «Хорошо! Вам виднее! Поступайте, как считаете нужным!».

Следующим утром, 15 января, Алевтину Сергеевну Кочет всё же доставили в ближайшую больницу на улице Гренель дом 1.

– Как же я не доглядел?! Растяпа! Всё это из-за саквояжа – одна рука была занята! Будь он не ладен! Может двумя ещё бы удержал Аленьку?! Бедняжечка моя! – терзался после этого Пётр Петрович.

А пока жена была в больнице, Пётр Петрович полностью погрузился в работу. Тут уж было не до прогулок. К тому же и погода не способствовала этому.

Из январских новостей П.П. Кочет выделил лишь успехи китайских коммунистов, начавших наступление в Маньчжурии в гражданской войне против Чан Кай Ши. В результате него части НОАК под командованием Чэнь И начали операцию по очистке от гоминдановских войск Шаньдунского полуострова.

Почти такую же операцию с Алевтиной провели и гинекологи в больнице «Musse». Она лишилась плода, уже через неделю возвратившись к мужу, оставившего её в стенах посольства пока на «карантине».

А пока Кочет в стенах посольства занимался анализом информации и составлял сводки для руководства, изредка встречаясь с нужными ему людьми из ФКП на конспиративной квартире Жака Триаля, 8 февраля была создана Корейская народная армия.

– Это очень хорошо! И китайские коммунисты подбираются к границе Кореи! Они четвёртого февраля штурмом взяли уже Ляоян! А это менее трёхсот километров до границы! – искренне радовался Кочет за китайских товарищей.

Порадовался он и за быстро восстановившуюся Алевтину.

– А хорошо, что я женился на молодой деревенской бабе, выросшей на природе! Вон врач так и сказал – у вашей молодой жены ещё и очень крепкий организм – быстро идёт на поправку! – про себя радовался Кочет.

Для какой-то компенсации своей вины перед женой, Пётр Петрович сделал фотографию того самого злополучного моста, но в момент потопления его в конце февраля.

Также к концу февраля НОАК уже освободила порт Инкоу, отрезав гоминдановские войска от Ляодунского залива. При этом войсковая группа Пэн Дэхуая начала наступление и в район город Фусинь.

А вначале марта северная группа НОАК освободила города Гирин, Сыпингай и Чанчунь.

Утром в международный женский день 8 марта Пётр Петрович Кочет преподнёс жене букет из алых тюльпанов. Ещё накануне в воскресенье вечером он купил его по дороге, поздно возвращаясь с очередной деловой встречи.

А через три дня он узнал о завершении демобилизации в СССР.

– Интересно! А если бы я тогда не настоял на моей демобилизации, не проявил твёрдость, не привёл аргументы, то только бы сейчас поехал домой! И не было бы у меня жены Алевтины, и, скорее всего, не был бы я сейчас здесь! – неожиданно прозрел Кочет.

Неприятной новостью для Петра Петровича явилось сообщение о подписании 17 марта в Брюсселе пакта о создании военно-политического Западного союза в составе Бельгии, Великобритании, Люксембурга, Нидерландов и Франции.

– Значит, страны Бенилюкса, наконец, решили на деле заручиться поддержкой своих соседей – их прежних союзников Франции и Великобритании! – поначалу подумал Кочет.

Будто первоапрельской шуткой появилась новость об эмбарго США на торговлю стратегическим товарами со странами социалистической ориентации и о принятии Конгрессом США плана Маршалла, по которому только одному режиму Чан Кай Ши будет оказана помощь на 463 миллиона долларов.

Зато не шуткой были новости из Китая, где силы НОАК вошли в порт Вэйхай, завершив освобождение Шаньдунского полуострова. Они окружили основную военно-морскую базу США порт Циндао, блокировав там и американскую морскую пехоту.

А 10 мая, к неудовольствию Петра Петровича Кочета, под наблюдением Временной комиссии ООН по Корее, на юге страны прошли всеобщие выборы.

– Всё-таки империалисты разделят корейский народ! – возмущался он.

Зато Петра обрадовала весть, что 18 мая впервые в истории советский гроссмейстер Михаил Ботвинник стал чемпионом мира по шахматам.

А с двадцатых чисел мая в Китае начался переход отдельных воинских частей Гоминдана на сторону КПК, а в правительстве начались перестановки.

– Это очень хорошо! Надо бы и нам с Алей у себя организовать перестановку! – понял Пётр Петрович, с радостью и настороженностью узнав, что жена опять забеременела.

– «Аль! Ну, теперь нам надо быть предельно осторожными! А что если переехать жить на квартиру к Жаку?! Он давно мне предлагает! Мне будет проще и безопасней встречаться там по работе! И в посольство близко ездить! А ты станешь домохозяйкой! Тебя ведь легко заменят в библиотеке? А?!» – задал Пётр Петрович вопрос, уже, в расширяющихся от удивления и радости глазах жены, становящийся риторическим.

– Ой, Петь! Это было бы здорово! А то мы здесь всё ютимся в тесноте, а другие вон наши сотрудники за государственный счёт шикарные квартиры снимают, живут, как люди! Да и на работе в библиотеке я навела идеальный порядок – стало проще искать и выдавать книги и журналы! Теперь любая баба справится, даже не образованная! А мне там скучно стало! Лучше я тебе помогать с бумагами буду!» – подкрепила она аргументами предложение мужа.

– «Отлично! Теперь дело за разрешением Александра Ефремовича!» – обрадовался быстрому и конструктивному обсуждению вопроса Пётр.

– «А как будет с оплатой жилья? Вдруг Богомолов пожидится? Ты же не на дипломатической должности!?».

– «Так Жак с нас деньги брать не будет! Просто ему одному скучно!».

– «Так здорово! Тогда Богомолову государственные средства не надо будет тратить, и он разрешит?! Да и нам хорошо – доплачивать за комфорт тоже не надо!? Но как-то неудобно перед Жаком!».

– «Наверно? – как то неуверенно предположил Пётр – Аль, но тебе придётся на Жака тоже готовить! Согласна? Справишься?!».

– «Ну, а куда теперь деваться? Конечно, справлюсь! За вами только деньги и продукты будут! А остальное я всё сама сделаю! – вдруг радостно и даже азартно потёрла руки Алевтина, но вдруг осеклась – Петь! Так тогда мне в посольстве за работу платить не будут!».

– «Ничего, нам хватит и моей зарплаты! Хотя, как посчитать и тратить! Но можно тебе и продолжать свою работу – она же у тебя не… пыльная, хоть и с книгами?!».

– «Да, наверно я смогу?! Она у меня ведь не на весь день!».

После обсуждения всех аргументов за и против, главным из которых стало наличие в квартире Жака, как оказалось, домашнего телефона, Александр Ефремович принял предложение Кочета и дал добро, но с условием, что Алевтина Сергеевна, во всяком случае, пока продолжит свою работу на прежней должности.