Страница 3 из 3
Была беседа с психологом. Много плакала – вытаскивать из себя события произошедшего было очень больно. Все говорят, что это Он плохой, но разве если бы я была хорошей, он сбежал бы от меня? Это все я, никчемная старая уродина.
Здесь очень не хватает музыки. Спасаюсь тем, что у себя в голове напеваю любимые песни.
«Останемся здесь
В невыносимо полной
Пустоте,
Где нет ни книг,
Ни стереосистем.
Остановить бег
И, наконец,
Прижать тебя к себе
В дали от чаек…»2
Меня перевели в палату номер два. А на подушке номер 22. Везде двоечки, мое любимое число. Забавно. Разрешили забрать очки, книги и, пока никто не видит, я, воровато оглядываясь, спрятала фигурку порга в карман тёплой кофты.
Рядом со второй палатой реанимация. В ней всегда закрыты двери, и там кричат. В прошлую среду там был только один мужчина, он кричал как кит несколько раз в день. Пару дней назад появилась женщина – она кричит утром и вечером. Лежа в относительной тишине вечерней палаты я прислушивалась к этим крикам и пыталась выявить какую-то закономерность этих звуков. По минутам или хотя бы, по времени суток, но нет. Крик, не привязанный к движению минутной стрелки, свободный от хлопков дверей и разговоров вокруг, разливался по коридору, натыкался на преграды в виде растений, влетал в дверные щели палат и будоражил тех, кто ещё способен сопротивляться наркотическим снам.
Я тебя увидела
Ты и правда такой
И вонь от тебя
Тащилась,
Как из пасти собачьей.
Заблудившийся гений,
Трусливый герой,
Хрупкий маленький зай -
Не иначе.
Я увидела так,
Будто я не во сне,
Я учуяла запах -
Какое блаженство
Утопать в реальном,
Хоть и дерьме,
Чем каждое утро
В твоём совершенстве.
Глава четыре. 7-10 февраля.
Мне несколько раз в день делают уколы. Сил хватает лишь на то, чтобы сходить в туалет и доползти до столовой за чаем. В голове отчаянные мысли, горячие и тяжёлые. Я больше никогда не прикоснусь к Нему. Не потрогаю его волосы, не смою бережно и трепетно свою кровь с его бёдер. Не уткнусь носом в трепетную ямочку ключиц. И не увижу, как он любуется мной. Никогда. Никогда. Никогда. Никогда. Все это теперь – только в прошлом. А я – застрявшее в настоящем недоразумение. Он даже не знает, где я. Потому что к чему? К чему Ему такая как я? Утренняя истерика обычно сменяется апатией. На завтрак ем йогурт, который привезли родители. Пью чай. Здесь кружки из пластика, а тарелки – металлические миски. Вилок и ножей нет. Кашу, суп, второе – все приносят в больших вёдрах. И ты, выполняя роль своеобразного конвейера передаёшь тарелки с горячей едой до края стола. И с отвращением смотришь в свою тарелку.
Глава пять. 11 февраля.
Скучаю по Нему невыносимо. Таблетки снимают кокон отчуждения и защитные барьеры, в которые загоняет тебя разум. И все воспоминания сыпятся, сыпятся, сыпятся на тебя градом в твоей голове, ранят, восхищают и болят. Я никогда этого больше не испытаю. Все, что мне осталось – это моя память о Нем. О нас. О себе, счастливой и радостной с Ним. О ванной в прованском стиле. Запахе вербены и чёрного чая, остывающего на подоконнике. Его ногах под моими, мокрых, голых, нежных. И аромате свежего молодого камамбера. И о том, как Он улыбался мне, а я отводила непослушную чёлку, отросшую, с любимого гениального лба.
Здесь заметен прямо-таки культ еды. Это одно из самых любимых развлечений здесь – обсуждать, кто кому и что привёз, делиться этим друг с другом и есть. Как во всех это помещается? Мой аппетит так и не вернулся. По-прежнему тошнит от еды. От себя. Цепляюсь за общение с тобой, дневник, как за маяк. Познакомилась с М. Она угостила меня конфеткой, которых у неё бесчисленное множество. Высокая, с широкими бёдрами и печальными, беспокойными серыми глазами, она первая, с кем я решилась посидеть в столовой. С ней хорошо молчать.
Сегодня был врачебный обход. Мне добавили уколов, чтобы поднималось настроение и появился аппетит. Сейчас стало лучше тем, что мысли становятся яснее. Хоть немного.
Доктор разрешила переехать в соседнюю палату к М. После тихого часа соберу свои вещи и переберусь к ней. Очень хочется кофе с молоком, какого-нибудь капучино или хотя бы пакетика 3 в 1. Но кулера с горячей водой здесь нет, лишь два раза в день наполняют небольшой термостат кипятком и запускают настрадавшихся по чаю бедолаг в столовую. Если ты будешь в очереди хотя бы пятым, тебе повезло. Если нет – жди следующей порции кипятка.
Периодами мне хочется плакать. Когда наваливается реальность и осознание неизбежности случившегося. И я лежу, смотрю в потолок. Плачу. Выплакиваю всю свою боль.
После переноса своих скудных пожиток, М. попросила расчесать ей волосы. Это одно из тех взаимодействий с людьми, на которое я готова. Волосы М., свободно распущенные по спине, мягкие и светлые, излучающие тепло. Я вожу расческой по прядям, и кажется, что разглаживаются не только волосы, но и мои мысли. Струятся единым потоком, волной памяти, волной ощущений. Мягким коконом охватывает меня на мгновение умиротворения, и в нем светлое пятно, как сияние маяка – Олег. Я скучаю по тебе. Не знаю, насколько это правильно в наших отношениях, но отрицать очевидное смысла не вижу. И меня очень волнует, изменится ли твоё отношение ко мне, когда я выйду отсюда. Ведь я стану другой. Совсем другой. Искореженной, с вынутой сердцевиной, с выжженными привычками. Я уже не буду тем глубоким человеком, что привлекал тебя своим взглядами, суждениями, оценкой людей. От меня останется лишь скелетик, будто птичий, моего внутреннего я. А вся плоть, сгоревшая в кострище бессонных ночей с 8 декабря по 3 февраля, добитая медикаментами и самоистязаниями, уже никогда не нарастёт обратно.
По вечерам мы сидим на кухне – после ужина, ждём своей очереди в душ и занимаемся чем-то – раскрашиваем, говорим. Я чаще слушаю. Столько всего интересного и странного можно услышать здесь. Все такие разные. Разного возраста, внешности и характера. Любят поговорить о себе, о еде, кому что привезли, кто кем работает.
Одна из девушек вечером обсуждала творчество Шарлотты Бронте. Джен Эйр одна из моих любимых книг и, хотя я и пребывала в апатии, слушала сравнение главной героини с историей о красавице и чудовище. Этой девушке – 21 год. Я первый раз данную книгу (драгоценную, невероятную) прочитала лет в 14-15 и она произвела на меня огромное впечатление, не вмещающее «она как Красавица и Чудовище». Я негодую. Здесь в местной библиотеке есть еще одно произведение госпожи Бронте «Городок». Я подбиралась к нему долго и вот оно оказалось в руках этой девушки. Я не стала вступать в разговор – не было ни сил, ни желания. Но негодование меня ещё не вполне покинуло.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
2
группа ZOLOTO, песня «Останемся здесь»