Прости за любовь

– И что это за теннисные мячи? – изогнул бровь Сашка. – Это для спортсменов, типа мотиватор?

– Дурень, – фыркнула я, не переставая смотреть влюбленными глазами, нет, не на Сашку, а на десерт. – Это блюдо французской кухни. Пирожное «Шу» на основе заварного теста и кракелина. И рецептом со мной, кстати, поделился один хороший человек.

– Так, стоп, – взмахнул руками мой друг, – такое ощущение, что ты произносишь заклинание.

– Как с тобой сложно, чудовище ты музыкальное. Разве не красота?!

– Ну, – протянул он, – мило, свежо. Зеленый тебе к лицу.

– Это фисташковый мусс, – прошипела я в ответ, – легкий, практически невесомый, он создает атмосферу, словно опутывает тебя паутиной.

– Остановите кто-нибудь эту женщину, – прокряхтел Саша, – отнимите у нее муку, кулинарную книгу и скалку.

– Чтоб ты женился и ел остаток жизни одни пельмени, – пробубнила я, отставляя десерт в сторону.

– Я тебя тоже люблю, – засмеялся он, проводя рукой по волосам.

– Ну так что? Приедешь? У меня как раз намечается отпуск, могу составить компанию в обивании порогов звукозаписывающих студий.

– Заманчиво звучит, считай, уже выезжаю. И я серьезно, поможешь с крышей над головой на пару деньков?

– Без вопросов, – кивнула я в ответ, – только обещай, что не будешь демонстрировать виртуозные способности игры на барабане. Мои соседи вряд ли проникнутся зажигательными ритмами.

– Буду стараться. А ты не позволяй своему шефу к тебе клеиться, – процедил Сашка, прищурившись, – хотя он еще не в курсе, что, в противном случае, ты его закормишь сладостями так, что дверной проем придется натирать мылом, чтобы он смог в него пройти.

Распрощавшись с виртуальным другом, я еще раз глубоко вздохнула и наконец-то начала собираться на работу. С грустью понимая, что новый день снова принесет совершенно не то, чего бы так хотелось. Радовало лишь одно: Саша, возможно, скоро приедет. А вдвоем веселее, да и, если ему удастся хоть немного продвинуться в достижении своих целей, я искренне буду счастлива за него. А с Романом Дмитриевичем, действительно, лучше быть осторожнее, хотя может я просто хороший работник…

Суета города в это апрельское утро завораживала. Пожалуй, в первый раз взгляд то и дело задерживался на лицах прохожих, пытаясь отыскать за непроницаемой маской эмоции. Люди толпились у входа в метро, на площадях и в скверах. Город гудел, жил и развивался.

В лабиринтах стекла и бетона я чувствовала себя уже, кажется, как в своей тарелке. Это поначалу все казалось холодным и не живым. Но время переучивает, заставляет на некоторые вещи взглянуть иначе. И я смотрела. Смотрела во все глаза, боясь пропустить что-то важное, какую-то деталь.

Окунувшись в поток, я вместе с толпой спустилась на несколько метров под землю. Сегодня пришлось отдать предпочтение метро, потому что пешком я вряд ли смогла бы успеть преодолеть несколько кварталов. Опаздывать не хотелось, прекрасно помня недовольный взгляд начальника в прошлую среду, когда я вбежала в офис за две минуты до начала рабочего дня. Запыхавшаяся, помятая, и в кофте наизнанку. Вот это была моя личная минута позора. Казалось, что все остальное просто ерунда по сравнению с тем, как я опростоволосилась. Роман Дмитриевич с высоты своего роста тогда лишь фыркнул, наверняка поставив мысленно мне неуд. И, видимо, это и повлияло на его решение ввести дресс-код в организации.

Бессонная ночь давала о себе знать, зевота так и подкатывала, но я старалась оставаться культурным человеком и делала это с закрытым ртом. Тяжело, но иначе никак! В наушниках отбивал ритм Сашка, и я качала головой в такт музыке. В какой-то момент, видимо, увлеклась настолько, что окружающие начали меня сторониться, косо посматривая. Уж какие выводы они там себе сделали, даже думать не хотелось.

В этот раз в офис я успела практически вовремя, часы показывали, что в запасе у меня целых пять минут, а значит, можно перевести дух и отдышаться. Забег по ступеням на тринадцатый этаж благотворно сказался на моем состоянии. Я смогла окончательно проснуться и теперь с довольной улыбкой входила в кабинет.

– Легка на помине, – захлопала в ладони Катька.

В отличие от меня она благоухала и вообще выглядела так, будто полночи провела не со мной, а в спа-салоне. Вот что значит настоящая женщина. Всегда прекрасна, мила и улыбчива. На ее фоне я напоминала кислый лимон, который провалялся не одну неделю в ящике и теперь одним своим видом вызывал изжогу.

– Ведьма, – прошептала я, отбрасывая в сторону сумку. – Как тебе удается быть всегда отдохнувшей и счастливой?

– Опыт, милочка, и годы тренировок. Чай будешь или уже с утра умяла приличную порцию сладостей?

– Куда там, поешь с вами. С утра Сашка звонил, в гости собирается.

– Саша, значит! – хитро улыбнулась Катя, подмигивая мне с такой скоростью, что можно подумать – у девушки развился нервный тик.

– Прекрати, мы всего лишь друзья, – подчеркнула я последнее слово, изрядно устав от намеков подружки.

 Тем более они не были ничем подкреплены, лишь ее фантазия, в которой она то и дело рисовала возможные перспективы развития наших отношений.

Я же в своих мыслях никогда не выходила из зоны комфорта и считала Сашу исключительно другом. Вероятно, боялась обжечься, не зная человека.

– Вот и проверим, какие вы друзья, когда он приедет, – отрезая солидный ломоть от батона, пробурчала она.

Точно ведьма. Ну как вот есть и не толстеть. Все продукты проваливались в Катьку, словно в черную дыру, не приводя к увеличению в объемах даже на сантиметр. Такой способности я, кажется, завидовала даже больше, чем отсутствию страха плыть против течения.

– Девочки, – внезапно, словно ветер, ворвалась в кабинет Таня Донская, и мы сосредоточили наши взгляды на ней, отставляя чашки в сторону.

– Что случилось? – фыркнула Катька, щелкнув пальцами.

Танюша замялась слегка на пороге, переводя взгляд с меня на нее. Немая сцена. Каждый чего-то ждал, и все молчали.

– Таня, отомри, – протягивая ей бутерброд с колбасой, подала голос Катерина.

– Девочки, – выдохнула наконец-то Таня и принялась говорить, – я только что вспомнила. Ну как вспомнила, в календарь заглянула… на столе у Морозова. Там, там, – начала размахивать она руками еще похлеще меня, когда я нервничаю.

От ее манипуляций у меня даже закружилась голова, и я едва не потеряла нить повествования. Эта стройная девушка обладала способностью выдавать тысячу слов в минуту, при этом рассказы сопровождались пантомимами, от которых рябило в глазах.

– Таня, – рыкнула я, уже тоже слабо сдерживаясь, – что там у него в календаре? Бабы голые, что ли?!

– Нет, ну, даже если и так, – пожала Катька плечами, – мужчина он взрослый, может себе позволить. К тому же завидный жених, и что-то мне подсказывает, что недолго ему еще ходить в таком статусе.

– Э-э-э, – пробубнила себе под нос Донская, – вообще-то, у босса скоро юбилей.

– Юбилеи, – поскребла в затылке Катька, – это как репетиция похорон, море цветов…

– Катерина, – шикнули мы на нее в один голос с Таней.

– А что Катя-то? – возмутилась та, присаживаясь на свое место. – Танька, давай тебя ленточкой обвяжем и вручим юбиляру?! Правда, еще неизвестно, кто больше обрадуется такому подарку, – усмехнулась подружка в кулак, подмигнув растерянной Татьяне.

Та покраснела, но постаралась держаться стойко и все шуточки Кати достойно пыталась отбить. Хотя в душе я тоже хихикнула, потому что с каждым днем скрывать у Тани симпатию к начальнику получалось все хуже и хуже. Усугубляло все еще и тот факт, что Донская была его секретарем, и тут уж хочешь не хочешь, а сталкиваться приходилось с Морозовым. Практически весь коллектив видел это, но упрямо делал вид, что ничего не замечает. В принципе, как и сам Роман Дмитриевич, который был достаточно мил с подчиненными, но с Таней оставался строгим и требовательным. Мы даже предлагали ей подмешать боссу в кофе афродизиаки, чтобы уточнить так ли Морозову параллельно на стройную красотку. Но Таня оказалась не столь рисковой и от данной идеи отказалась, а зря.