Прости за любовь

Сумятица внутри давила в полную силу, заставляя теряться в лабиринтах, и выбирать. Дружба или чувство, что возможно мое вскоре перейдёт в другие руки. Хотя какой он мой-то? Номинально всего лишь. Это не считается.

– Есть у меня вариант, подружка в гараже отца хранит соленья, может быть, место тебе найдется среди мешков картошки и ящиков. Только ездить на репетиции придется за МКАД.

– С тобой хоть на край света, – приобняв меня, выдохнул Сашка.

– Болтун, – не смогла сдержать я смех, замечая перед собой железного красавца.

Плавные линии, немного агрессивный вид в сочетании металла и красного пластика заставлял расширяться зрачки, так хотелось все рассмотреть и потрогать. И параллельно окутывал страх, что вскоре мне предстоит с ветерком прокатиться на байке. Конечно, впереди будет Сашка, а я всего лишь за его крепкой и надежной спиной, но все равно… Трепет, волнение и азарт, теперь, кажется, мы понимали с Сашей друг друга. Две страсти, две мечты, и байк, на котором можно улететь к звездам, разорвав весенний воздух надвигающейся ночи.

– Только сильно не гони, пожалуйста, – вцепляясь дрожащими пальцами в куртку Кириллова, прохрипела я.

Сашка выдал мне шлем, а я буквально вросла в моего друга, так крепко обхватив его руками. В узкой юбке было не очень удобно, но в этот момент мне было плевать. Я летела, летела навстречу ветру, растворялась в этом городе, ощущаю тепло тела Кириллова. Я парила над облаками, ловя каждое движение, становясь птицей. И уже было все равно, что будет завтра, сегодня, сейчас мы были рядом, мы чувствовали друг друга, мы двигались навстречу нашим желаниям.

Полночи я размышляла над словами Сашки, взвешивала все, и в конечном итоге в пять утра мое нервы лопнули, как гитарная струна. Я набрала номер Катьки, зная, что этот жаворонок уже вовсю наводит марафет и не будет бубнить недовольно в трубку, кто посмел беспокоить ее сиятельство в такой час.

– Соколова, – выдохнула Катя, – у тебя через стену такой мужик, а ты вместо того, чтобы ему завтрак в постель, мне звонишь. Что стряслось? – голос подруги звучал с укором, а мне вдруг стало немного обидно.

Почему все меня пытаются подтолкнуть к Кириллову?! Как будто я слепая и безмозглая, что сама не могу сделать первый шаг. Да, может, я не хочу этого делать, может мне и так комфортно жить.

– Нужна твоя помощь, – стараясь успокоиться, произнесла я.

– Кому именно: тебе или ему? – хихикнула Катька.

– Саше негде репетировать, вот я и подумала, если сдашь нам отцовский гараж в аренду.

Катька чем-то зашуршала, а я томилась, ожидая ее ответа. На миг мне даже показалось, что, возможно, я не и расстроюсь, если она откажет. На душе почему-то было неспокойно, словно некто со стороны наблюдал за мной. Я оглядывалась, елозила на постели, натягивая одеяло до самого подбородка, даже на цыпочках подошла к двери и выглянула в коридор. Сашка спал, мирно посапывая, свесив руку с дивана. Бедный Кириллов, моя софа явно была ему мала, и как он только умудрялся высыпаться и выглядеть бодро, лежа в позе, которой бы позавидовали мастера йоги.

– Ну, если вам, – выделила Катя последнее слово, – то без вопросов. Ключи принесу на работу, вечером можете начинать, только не знаю, будет ли вам там удобно, – засмеялась подружка, явно на что-то намекая.

– Мы не привередливые, – кивнула я, будто она могла меня видеть на расстоянии.

– Нет, – вдруг выдала Катька, – пожалуй, заеду к вам с утра. Сил нет, как хочется познакомиться с этим мачо.

– Кать, – жалобно простонала я, – может, не стоит?! Давай в другой раз познакомишься.

– Соколова, – серьезным тоном начала подруга, – ты ж сама говоришь постоянно, что вы все лишь друзья, ну?

– Говорю, – согласилась в ответ, а что мне еще надо было сказать?!

 Мы все люди свободные, не обременены браком, отношениями, так почему бы Катьке и не познакомиться с Кирилловым, тем более, она ему вчера приглянулась. Только все равно внутри душила толстая вредная жаба, которая готова была взобраться на плечи Сашки и орать во все горло, что это «мое».

Часы показывали начало шестого, ложиться уже не было смысла, да к тому же кто накормит этого горемычного завтраком, кроме меня. Сам он скорее спалит квартиру, но ничего не приготовит.

Пробираясь на кухню, я старалась не смотреть в сторону постели, где, сбросив одеяло, лежал Саша. Старалась, но это было сильнее меня. И свое любопытство, я пыталась объяснить вполне логически. Замерев на мгновение, я поджала пальцы ног, понимая, что заливаюсь румянцев. Щеки пылали от смущения, а взгляд сложно было оторвать от широкой спины.

Прикусив губу, чтобы не издать посторонний звук, а в частности, вдох сожаления, что нельзя трогать чужое, я на секунду зажмурилась до белых вспышек перед глазами. Мысленно досчитав до трех, распахнула ресницы и уперлась взглядом в лицо Кириллова. Этот жук лежал и довольно улыбался, радуясь тому, что вогнал меня в краску.

– Варя, – довольно промурлыкал Сашка, – мне нравится начинать утро – вот так, но…

– Что, но? – нахмурила я бровь, чувствуя, что он сейчас снова своими словами заставит меня терять землю под ногами.

– Ты либо оденься, либо вообще все, – улыбнулся он, опуская глаза.

И вот тут до меня дошло, чему предназначался его взгляд мартовского кота… Да елки-палки, ну вот, что Кириллов теперь обо мне подумает? Что я специально хочу его соблазнить? Нет, Саша, просто я дура забывчивая. Так бывает, когда привыкаешь жить одна и расхаживать по дому, в чем заблагорассудится.

Кажется, время для меня замерло, земной шар перестал вертеться, а солнце потускнело. Сначала захотелось провалиться, потом заплакать, а в конце рассмеяться своей невнимательности. То есть я додумалась спать под пуховым одеялом весной, а вот натянуть пижамные шорты с утра – нет. Черт, черт, черт!

– Там тугая резинка, – зачем-то озвучила я истину, – а ужин был плотным.

Сашка кивнул, продолжая посмеиваться, практически уткнувшись носом в подушку. Господи, слышала бы меня сейчас моя мама, она б точно покачала головой и заявила, что ее псы и то отличаются большей сообразительностью.

– Не стоит оправдываться, – наконец-то произнес Кириллов, переворачиваясь на спину.

Закинув руки за голову, он принялся смеяться в голос, в то время как я попыталась натянуть майку хотя бы до середины бедра.

– Тебе не стыдно? –пробурчала я, ощущая, как дрожит голос.

 Его смех был настолько заразительным, что я еле сдерживалась, чтобы не поддаться порыву и тоже не начать хохотать.

– Ну, тебе же нет, почему, должно быть, мне?! К тому же у тебя красивые ноги, ровные.

– Завязывай с комплиментами, скоро к нам приедет та блондинка с ключами.

– Ключами? – разом посерьезнел мой друг.

– Ты ж сам спрашивал про гараж, так что вуаля. Топай умываться, а я пока приготовлю завтрак.

Сашка мигом вскочил с софы, и я даже не успела сообразить, как очутилась в его руках. Он с легкостью атлета поднял меня и принялся кружить, напрочь забыв, что еще пять минут назад потешался надо мной, будто я клоун в цирке. С испуга я вцепилась пальцами в его плечи, ощущая жар кожи, и сердце забилось, как сумасшедшее. Внутри все переворачивалось, и сложно было понять, то ли от того, что он так близко, то ли всему виной боязнь высоты.

– Поставь, откуда взял, – процедила я ему на ухо, буквально вжавшись в мощную грудь Сашки.

– А то, что? – с вызовом спросил он, а в его глазах я увидела, как черти подкидывают в котел дровишки.

– Потом будем жалеть.

Глава 7

 И как противостоять, когда объект твоей симпатии смотрит вот таким взглядом? Как не броситься в омут этих глаз, не потерять себя, отодвигая на второй план своим мечты. Как удержать на плечах голову, которая, кажется, совершенно отказывалась думать.

В воздухе слишком сладко пахло весной, и апрель за окном вносил коррективы в мою размеренную жизнь. Рядом с Кирилловым пульс учащался, я постоянно взвешивала слова, боясь показаться дурой. По сути, медленно, но верно, я переставала быть собой, потому что не нарочно, но начинала с ним флиртовать. А этого допустить никак было нельзя. Мне не хотелось портить дружба, терять надежное плечо, ведь ничего хорошего не выйдет, если поддаться сиюминутному порыву.