Страница 15 из 17
Откуда взялась эта странная аналогия, что главный герой поэмы Мицкевича носит то же имя, что и великий магистр Ордена, который был непосредственным руководителем Виганда Марбургского, создателя легенды о Пиленах? Конрад фон Валленрод / Konrad von Wallenrodt, Konrad von Wallenrode (1330/1340-1393) происходил из рыцарского франконского рода и в течение периода 12.III.1391-25.VII.1393 был 24-м великим магистром Тевтонского Ордена[232]. В своей политике этот магистр действительно был сильно связан с Великим княжеством Литовским, в частности, поначалу поддерживал Витовта в его конфликте с Ягайло, а в январе 1393 г. организовал неудачный по результатам поход на Гродно. Среди хронистов Ордена сложился негативный образ этого великого магистра, недостаточно щедрого к церкви, а легенды сделали Конрада даже литовцем. Сам Мицкевич знал о существовании исторического Конрада Валленрода и писал в комментариях к поэме, что реальный Валленрод действительно поставил Орден на грань гибели, а сам умер при невыясненных обстоятельствах. Можно утверждать, что выбор имени и эпохи поэтом был не случаен, а продиктован той художественной задачей, которую он сам себе сформулировал.
Мицкевич использовал в своей поэме «исторические маски», отсылая к событиям средневековой истории. По сути, поэт затронул проблемы патриотизма края в XIX в. Ещё при жизни Адама Мицкевича поэма дала название такому этико-нравственному течению национально-освободительных движений, как «валленродизм», в основе которого лежало доктрина Макиавелли. Валленродизм стал обозначать позицию человека, использующего обман и предательство для достижения благородной цели.
Понятие валленродизма достаточно быстро стала популярной еще при жизни Мицкевича [233]. Но в обществе отношение к валленродизму было противоречивым. С одной стороны, поэма «Конрад Валленрод» реально отражала этическую дилемму, которая стояла перед заговорщиками, готовивших к восстание, вспыхнувшему в 1830 г. Средствами литературы через метафору морального конфликта фактически был кодифицирован новый образец патриотизма, который мог быть реализован в конспирологической и революционной деятельности. Но некоторые представители общественных движений в XIX в. очень дословно прочитали послание Мицкевича, поэтому поэту высказыввались претензии, что валенродизм был по своей сути нравственным восхвалением предательства и что идея мести в поэме важнее идеи любви к Отечеству. Но идея трагизма затмила этот спор о валленродизме.
Российская публика познакомилась с поэмой Адама Мицкевича очень быстро, в год выхода оригинальной версии – 1828 г. Но первоначально это был прозаический перевод историка и статистика Апполона Скальковского[234]. К печати этот перевод был подготовленный русским литературным критиком и общественным деятелем славянофильских убеждений Степаном Шевырёвым в историко-философском журнале «Московский Вестник» [235]. Переводчик так обосновал свой выбор: «Желая познакомить читателей с сим новым произведением Польского Поэта, мы осмелились предложить им на первый раз прозаический перевод оного, сколь можно близкий к подлиннику»[236]. Текст перевода был размещён в разделе «Проза». Но в действительности, попыток перевода на русский язык поэмы Мицкевича, целой или в фрагментах, при жизни поэта было предпринято несколько. На протяжении 1828–1829 гг. появилось, по крайней мере, девять таких переводов[237], настолько это произведение стало популярным в России.
В 1828 г. А. Мицкевич пребывал в Петербурге и ощутил интерес российской читающей публики к его новому произведению. Литературный критик Ксенофонт Полевой таким образом характеризует это внимание: «Многочисленный круг русских почитателей поэта знал эту поэму, не зная польского языка, то есть знал ее содержание, изучал подробности и красоты ее. Это едва ли не единственный в своем роде пример! Но он объясняется общим вниманием петербургской и московской публики к славному польскому поэту и <так> как в Петербурге много образованных поляков, то знакомые обращались к ним и читали с ними новую поэму Мицкевича в буквальном переводе. Так прочел ее и Пушкин. У него был даже рукописный подстрочный перевод ее, потому что наш поэт, восхищенный красотами подлинника, хотел, в изъявление своей дружбы к Мицкевичу, перевести всего «Валленрода»[238].
Уже в марте 1828 г. (возможно и раньше) Александр Пушкин начинает перевод «Конрада Валленрода», но сейчас же бросает его и с начала апреля приступает к работе над «Полтавой» (первоначально «Мазепа») [239]. Пушкин избрал для перевода Вступление к «Конраду Валленроду»[240], в котором как раз наиболее сильно звучит тема историзма. Отдельно отметим, что по этому же пути, уже для белорусского перевода, в 1910 г., пойдёт Янка Купала[241]. Впервые Вступление к «Конраду Валленроду» в переводе А. Пушкина было опубликовано в 1829 г.[242]:
В середине XIX в. было создано еще одно поэтическое произведение, апеллировавшее к событиям под Пиленами – это была поэма Владислава Сыракомли (1823–1862) «Маргер». В «Слове от Автора» Сыракомля сослался на орденскую хроникарную традицию: «Litewscy i pruscy kronikarze zapisali pod r. 1336 napad krzyżacki na zamek Pullen, bohaterską jego obronę przez wodza Margiera i zgon Litwinów, którzy nie chcąc się żywo oddać w ręce nieprzyjaciół, sami się na stosie na ofiarę swym bogom pozabijali»[243]. Основная мысль поэмы была вложена автором в уста главного героя во время отважного самоубийства[244]:
232
Triller A. Konrad von Wallenrodt // Neue Deutsche Biographic. Bd. 12. Berlin, 1980. S. 516–517; Jahnig B. Dostojnicy i urzędnicy zakonu krzyżackiego w Prusach // Zakon krzyżacki w Prusach i Inflantach. Podziały administracyjne i kościelne w XIII–XVI w. / pod red. E. Czai i A. Radzimińskiego. Toruń, 2013. S. 289.
233
Lasecka-Zielak J. Wallenrodyzm. // Bachórz Kowalczykowa A. Słownik literatury polskiej XIX wieku. Wrocław, 2002. S. 995–996.
234
Ланда С.С. Пушкин и Мицкевич в воспоминаниях А.А. Скальковского // Пушкин и его время. Л., 1962. Вып. 1. С. 279.
235
Конрад Валленрод. Историческая повесть, взятая из летописей литовских и прусских. Сочинение Адама Мицкевича // Московский Вестник. 1828. № 7. С. 290–303; № 8. С. 369–390.
236
Конрад Валленрод // Московский Вестник. 1828. Ч. 7. С. 290.
237
Адам Мицкевич в русской печати. 1825–1955. Библиографические материалы. М.; Л., 1957. С. 14–15, № 21–24; С. 18, № 36–39; Федута А. Этюды о текста Мицкевича и их интерпретаторах // Федута А. Следы на снегу. Минск, 2018. С. 25–31.
238
Живописная Русская Библиотека. 1858. № 10. С. 75.
239
Аронсон М.И. «Конрад Валленрод» и «Полтава»: (К вопросу о Пушкине и московских любомудрах 20-х – 30-х годов) // Пушкин: Временник Пушкинской комиссии / АН СССР. Ин-т литературы. М.; Л., 1936. [Вып.] 2. С. 53.
240
Измайлов Н.В. Очерки творчества Пушкина. Л., 1976. С. 116.
241
Купала Я. Поўны збор твораў: У 9 т. Т. 6. Паэмы, пераклады. Мінск, 1999. С. 192–193.
242
Пушкин А.С. Отрывок из поэмы Мицкевича: Конрад Валленрод («Сто лет минуло, как Тевтон…») // Московский Вестник. 1829. Ч. 1. С. 181–182.
243
Syrokomla W. Margier. Poemat z dziejów Litwy. Wilno, 1855. S. V.
244
Syrokomla W. Margier. S. 134.