Страница 40 из 41
Тихоокеанские сонеты
1.Открой мне дверь, осенний тихий вечер,Я дальний путник, я почти без сил.Я тишину с собой принёс – не ветер.Луну на всякий случай пригласил.Я двигаюсь короткими шагами,Но длинным глазом я повсюду зрелЗимою вьюги песни мне слагалиИ вихри войн достались мне в удел.Горят в камине тёмные поленьяИ задыхаются и в дыме, и в огне.Двойная смерть их греет мне колениИ пошевеливает жизнь во мне.Когда золою станет всё, как прахом,Я на подушку лягу, как на плаху.2.И кто умножает познания –
умножает скорбь.
Книга ЭкклезиастаЧем больше знаешь, тем сильнее скорбь.Недаром головой качаешь часто.Я в Библию смотрю, как в микроскоп,И плаваю в словах Экклезиаста.В великой мудрости живёт печаль.Чем больше знаешь, тем она сильнее.Она растёт, она наш капитал,И нам нельзя уже расстаться с нею.Что было и что будет – суета.Кривая и останется кривою.Но есть у слов большая высота.Вот здесь уже киваешь головою.И может статься, что наш белый светЗадуман был как суета сует.3.Кончай, пластинка. Покружилась вдоволь.Похоже, ты – ну, вылитая я.Ты так послушна, так всегда готоваКружиться в тёмных дебрях бытия.Тебя, склонившись, бедная иголкаЦарапает, вытаскивая боль.Тебе давно невыносимо горько,Печальная тебе досталась роль.Меня царапает игла другая,И из меня опять на белый свет,От жажды острой жить изнемогая,С оглядкой вышел медленно сонет.И он кружиться будет, как пластинка,С надеждою, задумчиво и тихо.4.Без объявления стучится строчкаОсенним вечером часам к восьми.Со словом просится, конечно, точка,И запятая просится: «Возьми».Иная строчка, словно ожерелье.Слова сияют, точно жемчуга.Другую вдруг постигло ожиренье,У толстых слов всегда растут рога…И есть слова, что умирать готовыИли идти легко на компромисс.И есть такие – им нужны подковы.Будь начеку, поэт, посторонись.Пускай бегут себе подальше, мимо.Поэзии нужны слова без грима.5.Я очень временный хозяин стен,Благодарю и временную крышу.Ведь я уже давно доволен тем.Что всех рыданий ветра я не слышу.И дождь как будто не жалеет труд,И стены чисты и всегда умыты.Картины в окнах разные растут.Какая радость: окна плодовиты.Я процветаю в бедности святой,Любуюсь подвигом цветущей орхидеиИ, кроме верной точки с запятой,Я двоеточием ещё пока владею.Другим владениям твоим, поэт,Цены базарной не было и нет.6.В пространстве громко дышит моя грудь.Сирень на столике, словно сиделка.Во времени кратчайший путьОхотно, честно совершает стрелка.Надежда варится точь-в-точь, как суп,И через час она уже готова.Немного позже и с бесцветных губСлетит ругательство с цветами снова.О времена! О губы! Да и ты,Пространство, вскормленное мною, —Все исказило образ красоты,И зло творится за моей спиною.Пока она ещё мне не видна,Но где-то кроется моя вина.7.Победа сумерек. Увядший светПытаются поймать слепые окна,И первая звезда (о, сколько лет!)На землю тихо смотрит из бинокля.Куда-то облако опять спешит,Намазав губы толстые закатом,Но улица моя (вернее, уже стрит)Цветами тёмными весьма богата.Вдали от родины чего ещё я жду?Душа теплом неведомым согрета.Встречаю с радостью я первую звезду,Чуть слабый блеск её привета.Быть может, где-то за её спинойстоит душа иная, мир иной.8.Снимаю тень свою, как бы с креста.За что и кем была она распята?Иду по улице, чуть-чуть грустя.Как хорошо грустить всегда по блату.Одно и то же, кажется, везде.Как далеко находится нирвана?Одни застряли глубоко в беде,Другие в роскоши бесцельно вянут.Так было, скажут мне, вчера,Так будет, пояснят мне, завтра.Живи в рассрочку, слёзы вытирай.Какой посев – такой и будет жатва.Никто не думает, как тень сберечь,Когда над головой повиснет меч.9.Мучительны бывают вечера,Когда из памяти, уже довольно зыбкой,Всплывает заблуждений мишура,Когда блестят отчаянно ошибки.Мерцанье молний тех далёких встречИ неизбежный зов и звон бокалов,Сияние случайных голых плечВ разгаре пьяных и весёлых балов.Но от себя бежать уже нельзя.Ты заперт в прошлом, как в звериной клетке.Идешь вперёд, а вот живёшь назад,Глотая настоящего таблетки.И в прошлом, и теперь кружись,Тебе дана как бы двойная жизнь.