Страница 3 из 19
Этот мир жесток, и в нём как нигде работает правило сильного. Даже в высших слоях общества многое решает именно личная сила, а поэтому не стоит рассматривать мои действия через призму морали жителей Земли. В этом мире люди проскочили все эти ЛГБТ парады и другую дичь, перейдя к самому суровому капитализму с узаконенным рабством и иллюзией свободы.
— Рей, значит? — ко мне подходит директор. — Кто тебя тренировал? Но не вздумай врать.
— Директор Блейн, если не ошибаюсь? — уточняю я и поднимаюсь на ноги.
— Можно просто «директор».
— Вы не спрашиваете, почему я не рисую алхимические круги, ибо знаете, что это за техника.
— Знаю.
— Тогда вам известно, кто её изобрёл.
— Неужели это тебя он тогда выиграл в карты?.. — удивляется директор.
— Что есть, то есть, — пожимаю плечами. — Ему нужен был юнец, который будет помогать по хозяйству. А там слово за слово… и вот такой вот результат.
— Хм… И эти два заклинания, которые ты использовал, тоже его наработки?
— Нет, их придумал я.
— О-о-о… даже так? — он хмурится и чешет затылок.
— Господин директор, — подходит худощавый мужик с длинными куриными пальцами. — У Салеха повреждены лёгкие, травмы не смертельные, но на восстановление потребуется более недели.
— Хорошо, Брут, тогда вылечите его, а затем вызовите ко мне. Я лично скажу ему, что он уволен.
— Но господин директор… Салех ведь один из лучших по части алхимии элементов… — ворчит Брут, видимо, он спец по лечебной алхимии.
— Я всё сказал, — отрезает Блейн.
— Как вам будет угодно… — тот уходит с недовольной миной на лице.
— Да кто он такой! — орёт, надрывая голос, брат Мелисы.
— Рей безродный — это ученик Странствующего Алхимика, — заявляет директор.
— Он? Не может быть! Невероятно… Я думал это вымысел… — шепчется толпа.
— Все, кто показал отличные результаты, будут зачислены в академию, ждём вас завтра на рассвете, а сейчас можете отдохнуть, — говорит Блейн. — А ты, Рей, пойдёшь со мной. Нам есть что обсудить.
— Умеете вы интригу нагнать, — я одобрительно хихикаю. — Когда вы говорили, что зачислены «все», вы ведь и меня имели в виду?
— Есть предложение получше, но давай сперва покинем полигон. Это приватный разговор.
— Хорошо.
Мы идём в сторону административного корпуса академии, а толпа продолжает ворчать и кидать оскорбление мне в спину. Но клал я большой и толстый болт на их мнение, ведь меня интересуют только деньги, хорошая жизнь, алхимические изыскания и безделье.
В прошлом мире мне всего этого не хватало, и чтобы это изменить в новом мире, мне пришлось пахать как Папа Карло, ведь легендарный Странствующий Алхимик утверждал, что духовная сила напрямую связана с выносливостью. По итогу каждодневных походов за водой, уборки дома и других изнурительных тренировок, в основном связанных с бегом в гору и переноской тяжестей, я достиг таких результатов, что смог бы показать достойный результат на Олимпийских играх во многих категориях.
Я рад, что матушка проиграла меня в карты, ведь в той семье ничего хорошего мне не светило. А вот Странствующий Алхимик дрючил меня так, что даже армия показалась бы курортом. Я его не виню и даже благодарен, но с меня хватит. Пора и отдохнуть…
Хотя привычка — дело страшное. Учитель покинул город более полугода назад, а я зачем-то продолжаю тренироваться… Конечно, не с таким надрывом как раньше, но для поддержания формы вполне достаточно.
И всё бы ничего, но без денег жить сложно. До получения лицензии алхимика заклинания можно использовать только под присмотром того, у кого она есть. Потому-то в академию чаще поступают благородные, ведь у остальных попросту нет денег, чтобы нанять лицензированного учителя, а открытые занятия раз в месяц — это как мёртвому припарка.
Я тренировался в глуши и под присмотром, но последние полгода приходилось нарушать закон на свой страх и риск. За использование алхимии без лицензии наказание разнится от крупного штрафа до смертной казни. По правде сказать, я уже давно нарушаю законы, ведь честным путём простолюдину заработать не получится, а будет хватать лишь на еду и кров, да и то не факт.
Но стоит сказать, что даже мелкая шалость может обернуться пожизненными работами на рудниках, ведь выплатить штраф в сто золотых, который полагается за незаконное использование алхимии, не по силам даже многим семьям среднего звена — обычно это зажиточные ремесленники.
Стипендия, к слову, составляет аж пять золотых в месяц! Этого с головой хватит, чтобы прозябать в кабаках ночи напролёт. А если немного подкопить, то можно и неплохой домик на окраине купить. Без вида на океан, конечно, но тоже ничего. Я давно этого хочу, ибо жить в лесу — то ещё «приключение».
Но есть вероятность, что мой план сработает, и я получу нечто большее, чем стипендию, ведь как-никак, но директор тоже учился у Странствующего Алхимика. Говорят, что последнему уже более трёхсот лет, но как бы я ни пытал его этим вопросом, он всегда уходил от ответа. Подозреваю, что этот хитрец изобрёл философский камень и по-тихому варит зелья, продлевающие жизнь. Николас Фламель, хренов…
Тем временем мы с директором Блейном заходим в главный корпус и поднимаемся на пятый этаж. Он заводит меня в свой кабинет, садится в кресло и по новой забивает в трубку табак. Я скромно присаживаюсь на одно из двух доступных кресел, стоящих по другую сторону дубового стола.
— Я уже понимаю, что вы мастер интриг, но прошу, не томите, — я нарушаю тишину.
— Какой нетерпеливый, — он поджигает и раскуривает свежий табак. — Зачем тебе академия? Только из-за лицензии? Я же вижу, что ты знаешь почти всё, чему мы можем тебя научить. Сказать по правде, даже я не понял принцип работы твоих заклинаний.
— Благодарю, что вы по достоинству оценили мои старания, и дам честный ответ: меня интересуют и лицензия, и деньги со стипендии, — на самом деле это полуправда, ведь есть вещи получше стипендии.
— Хех… Можно было догадаться. Деньги всем нужны.
— Ага-ага, — я киваю. — Испытание пройдено, так ведь?
— Верно.
— Получается, я зачислен?
— Пять золотых — большие деньги… — директор курит и тянет время, дабы вывести меня на эмоции.
— Если хотите что-то спросить, то спрашивайте, но пожалуйста, дайте ответ на мой вопрос, — вежливо настаиваю я, продолжая играть роль наивного дурачка.
— А что скажешь насчёт пятидесяти золотых?
— Эм… Пятидесяти?.. Огромные деньги, что я ещё могу сказать? — похоже, рыбка клюнула, но я стараюсь не подавать вида.
— Значит, ты согласен?
— На что? — наигранно хмурюсь.