Страница 12 из 33
— Вон там, под мойкой. — Несмотря на все старания Розлин, ее голос прозвучал хрипло.
Она так сильно жаждала его прикосновения, что на несколько мгновений это желание вытеснило из ее сознания все мысли. Я хочу этого ребенка, потому что он от Стюарта, вдруг осознала она.
— Спасибо. Хорошо, что это не чашка из любимого маминого сервиза, — сказал он.
— Да.
Слова ничего не значили. Они лишь прикрывали истинные ощущения. Какая-то часть ее души желала вернуть прошлое, но другая не хотела довольствоваться дружескими отношениями. Розлин поняла, что ей нужно гораздо большее, и испугалась.
— Ну вот, вроде все осколки собрал.
Стюарт неожиданно выпрямился, и она покраснела. Не очень-то приятно оказаться застигнутой глазеющей на мускулистый мужской зад, обтянутый джинсами.
— Женщины тоже иногда смотрят, — промямлила она, оправдываясь, и тут же ужаснулась, поняв, что выдала себя.
— А я разве возражал? — Стюарт примирительно развел руками. — Я всегда выступал за равноправие женщин.
— Ты что, смеешься надо мной?
Чему она удивляется? Ему не занимать самоуверенности, и он прекрасно сознает, что наделен красивым телом и сексапильностью.
— Удивительно, что я вообще способен смеяться. Это чудо, которое способна сотворить только ты, Розлин. Спасибо тебе.
Неподдельная теплота в его голосе была, конечно, приятна Розлин, но она бы предпочла, чтобы Стюарт видел в ней женщину, а не какого-то клоуна, даже «особенного».
— Чем благодарить, лучше накорми меня, — буркнула она.
— Да, конечно, прости.
Тарелка Стюарта опустела лишь наполовину, когда он отложил вилку и нож, подпер подбородок руками и стал смотреть, как Розлин уплетает завтрак, стараясь не замечать его насмешливого взгляда. Наконец она вздохнула и отодвинула пустую тарелку.
— Ты отличный повар.
— У меня был хороший учитель.
— Спасибо. — Розлин приняла комплимент, но при этом не без сарказма заметила: — Но теперь я жалею, что согласилась давать тебе уроки. Ты ведь осваивал кулинарное мастерство только для того, чтобы быть привлекательнее для женщин.
— Между прочим, это отлично сработало.
— Да, ты об этом говорил, — нехотя призналась Розлин.
— Тогда я был молод, а для парней в определенном возрасте быть «привлекательным для женщин», как ты выразилась, очень важно.
— Ты хочешь сказать, что с возрастом это проходит? — поддела она его.
— Откуда такой цинизм?
— У меня есть на то причины.
Эта фраза тут же испортила Стюарту настроение, и он прямо на глазах превратился в человека, на плечах которого лежит непомерная тяжесть. У Розлин защемило сердце. Если бы Стюарт ее любил, то будущий ребенок и все, что с ним связано, был бы для него не бременем, а радостью.
— Я говорил с отцом.
— Догадываюсь. — Розлин хорошо знала Стюарта, чтобы предположить, что последует дальше. Она бросила на него настороженный взгляд. — Полагаю, в разговоре не раз всплывало мое имя? Удивительно, что ты так долго тянул с этим.
— Я надеялся, что, наевшись, ты станешь более… сговорчивой.
— На твоем месте я бы не очень на это рассчитывала.
Розлин не надо было быть ясновидящей, чтобы понять, что за этим последует атака.
— Врачи дали понять, что маму сейчас нельзя расстраивать. Стресс может сыграть роковую роль в ее состоянии…
— Думаешь, я этого не понимаю? — перебила его Розлин.
— Ты не хочешь выходить за меня замуж, — сказал Стюарт ровным голосом.
Если бы ты меня любил, я бы пошла к алтарю даже по горящим углям, подумала Розлин, а вслух твердо сказала:
— Нет, не хочу.
Он помолчал, а потом спросил:
— А не согласишься ли ты на такой компромисс, как помолвка?
— Разве одно не влечет за собой другое?
— Не в нашем случае. — Прочитав на ее лице возражение, Стюарт стал настойчивее: — Послушай, Розлин, это будет одна видимость, зато мама очень обрадуется.
— Согласна, на какое-то время мы решим проблему, но как быть дальше?
— Она поправится, и необходимость в притворстве отпадет.
— Вижу, ты все продумал.
Розлин смотрела на него с негодованием. Конечно, ей придется согласиться, разве она может поступить иначе?
— Чрезвычайные обстоятельства требуют чрезвычайных мер.
— Полагаю, дядя Мартин тоже в этом участвует?
Стюарт медленно кивнул.
Ловушка захлопнулась. Розлин знала, что одна ложь неизбежно влечет за собой другую, и в конце концов превращает ситуацию в неконтролируемую.
— Для него сейчас самое главное, чтобы мама поправилась, — заметил Стюарт. — Впрочем, если ты можешь предложить другой выход, я весь внимание.
— Очень мило с твоей стороны. Ты прекрасно знаешь, что я должна сказать «да», не так ли? Не понимаю, как ты можешь рассуждать обо всем этом так спокойно? — воскликнула Розлин. — Ты хоть понимаешь, что тетя Элли наверняка начнет готовиться к свадьбе?
— Да, и это поможет ей быстрее встать на ноги. Приглашения, букеты и все такое…
— Чудесно, — прошипела Розлин с досадой, — только мы ведь на самом деле не собираемся жениться!
— Не волнуйся, свадьбу никогда не поздно отменить, — напомнил Стюарт. — Впрочем, может, ты еще передумаешь и решишь идти до конца.
— Мне казалось, что ты согласился с тем, что это невозможно.
— Разве я это говорил? — В его глазах вспыхнула суровая решимость, и Розлин поежилась. — Ты носишь моего ребенка, — тихо сказал Стюарт, опуская взгляд к ее животу, — и растить его должен я. Это непреложный факт. Я сделаю все, чтобы ты в конце концов поняла, что это единственно правильное решение.
Розлин почувствовала себя беспомощной перед его решимостью и, чтобы скрыть свою растерянность, ринулась в наступление:
— Ты готов использовать даже болезнь матери… — гневно воскликнула она и, только увидев, что лицо Стюарта исказилось от гнева, осеклась. Розлин резко пододвинула стул, скрипнув ножками по кафельному полу, и, взяв Стюарта за локоть, почувствовала, как напряжены его мускулы. — Извини. Я просто испугалась, что ситуация выходит у меня из-под контроля.
Я его люблю, сказала себе Розлин, и с этим уже ничего не поделаешь. Но это не означает, что я готова воспользоваться любой возможностью выйти за него замуж.
— Не понимаю, почему тебя так ужасает этот брак? — заметил Стюарт.
— Мне перечислить причины в алфавитном порядке? — с иронией откликнулась она.
— Ты давно меня знаешь, — резонно заметил он.
— Почтальона Пита я тоже давно знаю, но и ему бы отказала.
— Надеюсь. Ведь у него уже есть жена и четверо детей.
— Мне сейчас не до шуток.
— Розлин, я не шучу, а пытаюсь пробить головой кирпичную стену. У нас с тобой много общего, я умею Тебя рассмешить, мы подходим друг другу в постели…
Розлин попыталась было презрительно рассмеяться, но вместо смеха у нее вырвался какой-то хрип.
— Это… Это просто…
— Правда, — закончил Стюарт. — Так чего ты боишься?
— Вовсе я не боюсь, с чего ты взял? — Розлин пожала плечами. — Та ночь была ошибкой. Если бы я не была так расстроена и… В общем, это можно назвать просто неудачным стечением обстоятельств.
— Тогда почему ты продолжаешь смотреть на меня, как на поднос с десертом? Ты ведь известная сладкоежка, Розлин.
Подперев рукой подбородок, Стюарт ждал ответа, глядя на нее с улыбкой, в которой издевка смешивалась с вызовом.
Если бы от унижения можно было умереть, меня бы уже не было в живых, подумала Розлин. Неужели он видит меня насквозь? Нет уж, хватит! Я не желаю быть для него открытой книгой. И она постаралась придать лицу как можно более бесстрастное выражение.
— А ты известен своим непомерно раздутым самолюбием!
— Есть простой способ проверить, кто из нас прав.
Не предлагает же он?.. — ужаснулась она. Да, именно это Стюарт и имеет в виду!
— Я знаю, ты предпочитаешь оставлять последнее слово за собой, — дрожащим голосом сказала она. — Но это просто нелепо. Не думаешь же ты, что стоит тебе ко мне прикоснуться, как я тут же растаю от наслаждения?!