Страница 6 из 45
Взрыв аплодисментов, свисты и зажженные бенгальские огни испугали напряженную девушку, у которой сжалось сердце. Фотографы жестом велели им придвинуться друг к другу, и Ваграм сделал шаг, притянув Лали к себе за талию, чем окончательно и добил ее выдержку.
Но она улыбалась.
Всем и каждому, кто изъявил желание с ними сфотографироваться.
Каждой камере на многочисленных телефонах, каждому оператору.
Улыбалась до боли в скулах. Так, будто и не у нее кружится голова от этого калейдоскопа. От этих лиц, в числе которых она видела и Аэлиту…
* * *
— Температура держится уже вторые сутки. Я такого не помню, наверное, со времен ее средней школы лет пятнадцать назад.
— Я как раз это и хотела сказать, что не могу припомнить, когда видела ее больной…
Мама и тетя говорили шепотом, чтобы не разбудить ее, но Лали не спала. Все тело горело, не было сил даже раскрыть глаза. Если бы могла, она бы им сказала, что так выгладит не столько больной, сколько сломленный человек.
Уязвленный, униженный и разбитый.
Подумать только, спустя столько лет история вдруг повторилась. Она снова поддалась разрушающей силе Ваграма. И куда только делись ее сдержанность и хладнокровие? Казалось, все это давно в прошлом, но, выяснятся, что гештальт не закрыт. И это ошеломительное открытие сводило Лали с ума уже вторые сутки после помолвки…
— Если до вечера ничего не изменится, снова вызову скорую…
— Не пойму, что с ней случилось, где она могла так простыть?..
А потом все исчезло, и Лали снова куда-то уплыла, страшно желая пить и принять холодный душ…
* * *
На пятый день мама уже с радостной улыбкой принесла ей бульон и предупредила, что позже ее придут навестить Ротинянцы.
— Никого не хочу видеть. Скажешь, что я сплю, — покачала головой Лали.
— Но…
— Мама.
К счастью, больше возражений не последовало.
Наконец, когда голова немного прояснилась, и к ней вернулась мало-мальски утешающая способность мыслить, Лали хотела подумать и понять, что делать дальше.
На прикроватной тумбочке лежал ее телефон и обручальное кольцо. Девушка потянулась и взяла оба предмета. Сначала она сжала украшение в одной руке, затем сделала то, чего никогда в жизни себе не позволила бы. Открыла страницу Аэлиты в Инстаграм и пролистала истории.
Закат из панорамного окна какого-то помещения. На фотографии запечатлены загорелые ноги, сверху прикрытые белой простынкой. Этакая постельная сцена.
Ужин при свечах с видом на море. Какая-то интимная обстановка в приглушенном свете.
Аэлита, зарывающаяся лицом в букет цветов так, что видны только ее счастливые глаза.
Лали отложила телефон и откинулась на подушки.
Не надо быть прорицательницей, чтобы знать, с кем проводила свое время эта красавица. И почему этот некто не выявлен на фотографиях. Все знали об их отношениях, длящихся около года. Но ей казалось, что хотя бы теперь они это афишировать не будут. Лали далеко не дурочка и прекрасно понимала, что этот роман так просто не закончится, но ведь не так демонстративно…
Девушка медленно закрыла глаза, мысленно уносясь в день помолвки. Непонятно каким образом, но Аэлита улучила момент, когда никого рядом не было, и взяла ее за руку, поднеся ладонь с кольцом ближе к лицу, которое моментально вытянулось. Причем, абсолютно искренне.
— Все же надо было мне пойти с ним, зря я просидела в машине. Как вижу, особо не заморачивался. Разве можно такое дарить на помолвку?
Первое колкое замечание встало поперек горла Лали. Она полоснула девушку небрежным взглядом, давая понять, что ей безразлично сказанное.
— Но ты, кажется, не особо расстроилась? — притворно сожалеющим тоном спросила та, переходя на доверительный шепот. — Значит, Ваграм был прав, когда говорил, что это продлится недолго. Я тебя хорошо понимаю, Лали. Зачем такой молодой красивой девушке брак по расчету, когда ты можешь получить все по любви. Тем более, когда у будущего мужа есть такая женщина, как я. Вряд ли ты хочешь соперничать…
Весьма аккуратно, чтобы не вызывать лишних сплетен, Лали высвободила свою ладонь, все это время находящуюся в руках Аэлиты. Все и так смотрели в их сторону, зачем навлекать лишний шепоток.
— Мы априори не можем быть соперницами, Аэлита. Ваграм не трофей. И у нас с тобой разные статусы. Мне больно слышать, что ты была вынуждена ездить с ним за кольцом. Это слишком. Особенно для тебя — сногсшибательной женщины, достойной лучшего, а не чьего-то жениха или мужа.
И она развернулась, оставив краснеющую от гнева девушку, замечая, как вдруг все разом отвернулись, будто и не следили за течением разговора. Этот вечер, эта нежелательная сцена, нахождение здесь Аэлиты, возмутительное спокойствие Ваграма… Это все было унизительно.
Лали знала, что не заслуживает этого. Горло сдавила обида. Ваграм посмел сделать ее посмешищем в глазах приглашенных. Если бы Аэлита вела себя прилично, не хватая ее за руку, не пытаясь демонстрировать свое превосходство и осведомленность в их семейных делах, то все было бы не так плохо. Но ведь скольким людям до нее она могла сказать то же самое?..
Вечер был безнадежно испорчен. Лали вернулась за чудесно оформленный стол, предназначенный для жениха с невестой. Младшая сестра Ивета тут же возникла рядом, что было невероятно при ее-то сроке беременности.
— Что она от тебя хотела?
— То же, что и остальные. Поздравляла и восхищалась вкусом жениха, Ив. Не стоит переживать.
— Да ты шутишь! — потрясенно выпучила глаза та. — Не переживать! Ты ее лицо видела? Я думала, она прыгнет тебе на спину с целью сломать позвоночник, когда ты отвернулась и пошла к столу.
— Ивета, — строго начала Лали, чувствуя нарастающее отвращение к Ваграму, — ты привлекаешь всеобщее внимание, пытаясь меня поддержать и доказать, что сейчас произошло нечто непоправимо ужасное. Успокойся и наслаждайся праздником. Пусть хоть кому-то на этом чертовом вечере будет хорошо! И скажи всем остальным, если кто-нибудь подойдет ко мне с тем же выражением лица, как у тебя, а тем более — с тем же вопросом, я просто не стану разговаривать. Не подводи наших родителей, сестричка. Они разве достойны таких позорных сплетен? А теперь улыбайся и плыви к себе за стол.
Лекция была усвоена на ура. Ивета широко улыбнулась, вызвав ответную улыбку сестры, и отошла вглубь зала. Чтобы не ловить различные взгляды — от жалости до нескрываемого желчного интереса к интригам, Лали взяла бокал шампанского и нарочито медленно стала поглощать содержимое. Под конец, правда, неудачно поперхнулась, вновь став предметом всеобщего внимания. Откуда не возьмись, рядом вырос внушительный силуэт Ваграма. Тот начал бережно хлопать по ее спине.
Лали удалось лишь прохрипеть какие-то нечленораздельные звуки.
— Что? — наклонился он ближе, как раз удачно загородив её от остальных.
— Руки убрал. Еще раз коснешься меня, я воспользуюсь священным правом своего колена совершить попытку лишения тебя возможности созерцать отпрысков. Со всей силы, — зловещим многообещающим тоном прошипела Лали, с ненавистью уставившись на своего жениха.
Ваграм расхохотался от всей души, вызвав негодование девушки.
Он сел рядом и с улыбкой налил ей шампанского.
— Когда ты давилась, нравилась мне больше.
Она стиснула зубы и глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Безусловно, этот невозможный тип понимал её реакцию, но ему все было на руку.
— И потом, не рано ли для предварительных ласк? Какие-то они у тебя извращенные. Я еще не готов к выполнению супружеского долга.
Включили зажигательную песню, толпа повалила на танцпол, отвлекая тем самым Лали от подкола Ваграма. И тут прямо перед ними возникла Аэлита, соблазнительно выпячивая бедра в такт музыке. Она танцевала с кем-то из сотрудников, но именно в опасной близости от их стола.
Лали и рада бы как-то отреагировать, но это было настолько глупо и дешево, что она ничего не почувствовала. Взяв бокал, девушка сделала несколько глотков. Что ж, раз уж стала посмешищем, надо принять это как данность. Гордость просто не позволяла вести себя иначе. Но внутри все горело праведным огнем.