Страница 9 из 11
– Кто я такой, чтобы указывать сильным мира сего, – а затем уже более громко добавил:
– Хорошо, можете оба отлучиться.
И я преисполненная гордости, что сделал еще одно важное дело, пошла в комнату мальчиков, сообщить соседу, что я его отпросила. Подошла к двери в мужскую половину и тихонько постучала. Дверь распахнул незнакомый мальчишка с рыжими вихрами. Видимо, он учился в соседнем классе.
– Чего надо? – неприветливо спросил он.
– Мне бы Геру увидеть! – потупившись и дрожа от страха, пробормотала я, уже десять раз пожалев, что пошла сюда. Сосед бы и без моей помощи мог отпроситься.
– Уголек? А ты что здесь делаешь? – из-за рыжего показалась взъерошенная голова мальчишки.
– Откуда он знает мое прозвище? – тут же промелькнул вопрос в моей голове. Уточнять это я не стала, решив, что здесь не место и не время.
Зато рыжий, смерив меня высокомерным взглядом, на который способны мальчишки в том возрасте, когда девчонок считают низшей расой, вдруг захохотал:
– Уголек? Да она точно черномазая! – черномазой меня никто никогда не звал. Волосы мои были скорее каштановыми, даже отливали рыжиной. Но глаза действительно были черными под такими же смоляными бровями.
Я еще не успела обидеться, как парень с глухим стуком отлетел от двери и со всей мощи ухнулся на пол. Над ним стоял очень злой Гера, и сердито сжимая кулаки сказал:
– Еще раз ее так назовешь, будешь иметь дело со мной!
***
Собрав все вещи, мы с Таем спустились вниз. Отец уже ждал нас там. Он с усмешкой оценил мой простой наряд, скорее присущий крестьянке, чем принцессе, и, слегка склонив голову, то ли в поклоне, принимая мой выбор, то ли предостерегая моего мужа от необдуманных действий, неожиданно попросил:
– Могу я попрощаться с дочерью?
– Конечно, ваше величество! – поклон горбуна мне показался издевательским или шутовским. Но на лице отца не дрогнул ни один мускул. Он лишь махнул рукой, приглашая отойти меня с ним к окну. Что я незамедлительно сделала. Все-таки это был единственный близкий мне человек до сегодняшнего дня. Да почему до сегодняшнего? Муж им еще не стал, поэтому единственный.
– Ами, я понимаю, что этот весь концерт пока тебя забавляет. Тебе кажется, что ты, наконец, получила ту свободу, о которой всегда мечтала, – начал говорить папа.
Я же удивленно подняла на него глаза, раньше даже не представляя, что он, оказывается, знал все мои мечты и устремления. Он же продолжил:
– Только я сильно сомневаюсь, что это все продлиться дольше пары суток. Есть предположение, что уже к вечеру ты захочешь домой в свою уютную девичью спальню, – с этими словами он полез во внутренний карман и достал оттуда небольшой пузырек из темного стекла. А затем молча вложил мне его в руку. – Это сильный яд, наличие которого не определит ни один лекарь.
Я тут же дернулась, пытаясь выбросить эту гадость. Только отец не дал, сжав мою ладонь с пузырьком:
– Не торопись избавляться! Применять его или нет, решать только тебе. Возможно, он никогда и не понадобиться, – только лукавая усмешка в его глазах говорила о том, что они в этом сильно сомневается. Затем он достал небольшой мешочек из черного бархата и тоже протянул его мне:
– Это украшения твоей матушки и те брюлики, которые были подарены тебе. Родовые драгоценности, сама понимаешь, дать не могу. А так, – он пожал плечами, – хоть с голоду не помрешь, пока домой вернуться не надумаешь.
–До свидания, папа! – я забрала мешочек и приобняла родителя, имея в душе твердую уверенность, что никогда сюда не вернусь, если только в гости. Пузырек с ядом все-таки спрятала в карман. Мало ли, может и действительно пригодиться? Только для совсем других целей. А драгоценности демонстративно отдала мужу:
– Тай, возьми мое наследство. У тебя сохраннее будет.
Мужчина, не говоря ни слова, забрал мешочек из моих пальцев и спрятал у себя за пазухой. А затем, взяв меня за руку, вывел из замка. Впереди меня ждала дорога в неизвестность.
***
Я по моим понятиям всегда ходила много. Любовь к природе и живописи заставила меня облазить все окрестные луга и рощицы. И перемещений пешком я совершенно не боялась. Поэтому, когда мы с Таем вступили на широкую дорогу, ведущую в соседний со столицей город, бодро зашагала рядом с ним.
Какое-то время мужчина держал меня за руку. Я так и не поняла, то ли хотел мне помочь, то ли боялся, что могу сбежать. Шли молча. Я действительно наслаждалась внезапно обретенной свободой, и разговаривать пока не хотелось. Так продолжалась ровно два часа. Мой муж продолжал все так же размашисто вышагивать, лишь иногда подправляя съехавшую с плеча сумку, точно усталость для него была неведома. Мои же ноги начали ныть, а ремень от саквояжа натирать плечо.
– Тай, а далеко ли еще наш дом? – решила уточнить я, когда стало совсем невмоготу.
– Дом? – брови мужа удивлено поползли вверх, но шаг он так и не сбавил. – А у нас есть дом?
Тут я откровенно растерялась:
– Вы же сказали моему отцу, что не хотите жить с тестем и заберете меня в свой дом! – возмущенно пожала плечами и резко затормозила, понимая, что больше не смогу сделать и шага. Он тоже притормозил, насмешливо смерил меня единственным глазом с ног до головы и произнес тоном, который больше подходил для разговора с капризным ребенком:
– Ключевыми словами в моей речи были те, что о нежелании жить с твоим отцом. А дом, он так, к слову пришелся. Разве у нищих бывают свои дома?
– И куда мы сейчас идем? – уже совсем растерялась я.
– Для начала найдем постоялый двор, где сможем недорого переночевать. А дальше посмотрим, – усмехнулся криво муж. – Может какой-то домишко и снимем. У меня никогда жены до этого не было, поэтому и потребности в доме не существовало.
– Можно сделать небольшой привал? – попросила я. – Мои ноги дальше идти отказываются, да и некоторые потребности организма дают о себе знать, – при последних словах я совершенно покраснела. Похоже, у нищих нет не только домов, ну и полностью атрофировались все естественные потребности. По крайней мере, мужчина ни от чего подобного не страдал.
– Для принцессы вы на удивление держитесь стойко, – прокомментировал он мою тираду. – Я все ждал, когда папина дочка заноет. Но она оказалась или очень стойкой, или очень упрямой.
Комментировать его выпад я не стала. Он же дал короткую команду:
– Девочки направо, мальчики налево!
Я уже развернулась в указанную сторону, как он меня притормозил:
– Амира, может вас проводить?
Я очень живо представила, как такие проводы будут выглядеть со стороны, и очень громко фыркнула:
– Даже папины дочки этот умеют делать самостоятельно с малых лет!
– Я и не сомневался, – откровенно рассмеялся муж. – Только в кустах водятся зеленые ящерицы и злобные серые крысы!
Скажите, вот откуда он знает, что я этих тварей боюсь как огня? Или это привилегия всей женской половины человечества? А потом в мою голову стукнула просто гениальная мысль: я же теперь магичка! И если что, то вполне могу справиться. Правда, как не знаю, но справлюсь.
– И что мне может сделать эта маленькая зверушка? – дернула я плечом, продолжив свой путь.
– Как скажете! – он шутливо склонился в придворном поклоне.
Было в моем муже, несмотря на уродство, что-то притягательное. И в моей голове промелькнула шальная мысль, что, если бы не повязка на глазу и не горб на спине, он был бы очень даже привлекательным мужчиной.
Я пошла как можно дальше, оглядываясь, чтобы меня не видно было с дороги. Наконец обнаружила достаточно большой куст, который спрятал бы даже великана, и, задрав юбку, начала пристраиваться делать свои дела. Если кто не в курсе, то девочки для справления своей нужды, должны присесть, что я и сделала. И мои глаза тут же оказались так близко к земле, что я увидела юркое зеленое тельце, мелькнувшее среди камней.
Сначала я хотела заверещать по обыкновению, да только решила, что в этом случае не избегу насмешек мужчины. Почему-то сразу вспомнился вредный одноклассник Гера, который всегда хихикал надо мной по этому поводу. Поэтому решила прогнать ящерку магией. И все было бы хорошо, да только магию я получила сегодня утром и ни разу не практиковала. Справедливости ради надо сказать, что совсем уж беспомощной не была, так как отец никогда не терял надежды, что она во мне проснется. Поэтому теоретически меня натаскивали хорошие учителя.