Страница 12 из 15
Опять же – а вдруг у них тут имеется что-то вроде поисковиков, сделанных на магии, а вот этот ошейник что-то вроде маячка? Да ну его к черту, эту пакость! Снимать его надо!
Пилил я минуты три, и в конце концов бросил бесполезное дело, убедившись, что пила не оставляет ни малейшей царапины на гладком теле ошейника. Ладно, черт с ним – есть у меня один знакомый маг, неужели не поможет снять эту дрянь? Хотя бы в долг. А я уж награблю баблишка… даже с кривой ногой. Убежать как раньше не сумею, и с боеспособностью у меня проблемы, но уличных грабителей я точно ухайдакаю. Это не профи, не специалисты по боевым искусствам. А я все-таки боксер, а еще – мастер ножевого боя, рукопашник, воспитанный спецназом. Так что – «держитесь, гады!»– как пел Высоцкий.
Кто-то из лежащих на полу противников застонал – то ли тот, кого я вырубил сломав ему нос, то ли гопник с дубиной. Подойдя ближе, выяснил – да, «дубинщик». Не получилось у него «ухнуть» дубинушкой. А у меня получилось.
– Эй, придурок! Хватит изображать из себя труп! Знаю, что слышишь! Сейчас будешь отвечать на вопросы, и не дай Создатель тебе соврать! Башку отверну!
Молчит, глаза закрыты, сопит. Вздыхаю, и не очень сильно, но крепко пинаю его носком башмака в бок. Башмаки, кстати сказать, я снял с него, так пускай теперь пеняет на себя – нехрена таскать такие узконосые ботинки, да еще похоже что с вставленными в них то ли деревянными, то ли железными вставками. Смешные башмаки, такие видал на картинке – носы длинные, но только не загнутые вверх, как у земных средневековых щеголей.
Вдруг задумался – а может в этих носах ножи? Ну а что – щелкнул каблуками, и клинки выскочили из носов! Ботинки стали оружием! Видел такое в какой-то киношке, и еще подумал: «А что, прикольные шкары! Мне бы такие! Пацаны бы ссали кипятком от зависти!» Пятнадцать лет мне было, дурак совсем. Такие башмаки стоили бы бешеных денег, и были бы одноразовыми. Попробуй потом, заправь клинки назад. Да и пружина не вечна. Однако здесь могли думать и по-другому.
Мой пинок возымел действие, темноволосый придурок с «хвостиком» на затылке простонал, открыл глаза и уставился на меня мутным, испуганным взглядом. Попытался встать, подергался, лежа на «ласточке», и затих, глядя снизу вверх исподлобья. Я вдруг ощутил запах перегара – похоже, что парнишка недавно крепко клюкнул чего-то горячительного. Но это вообще к делу не относится.
– Как звать, придурок? – налаживаю я контакт с аборигеном – Будешь молчать, я тебе руку сломаю! Левую.
– Керд… Керд меня звать! – стонет придурок – развяжи, все затекло! Не могу уже терпеть!
– А того гада как звать? – не обращая внимания на жалобы клиента спрашиваю я – Он чего мне в глотку совал? Что хотел сделать?
– Кормили мы тебя! – стонет реципиент, и согласно данному ему определению, получает еще тычок в бок:
– Ты чего врешь?! Как это – кормили?! Что значит – кормили?! Я те щас уши обрежу, брехун!
– Кормили! – глаза парня уже очистились от мути, он смотрел на меня со страхом, но держался довольно-таки стойко. Другой на его месте уже бы в штаны наделал от ужаса. Вырвавшийся на волю арестант, которого ты совсем недавно мучил – что может быть страшнее тому, кто лежит без штанов, сверкая эфедроном? Кстати – в штаны он не может наделать, только под себя. Ибо его штаны на мне.
– Кормили! Ты есть не мог, потому что без сознания, и мастер Велур велел кормить тебя каждые полчаса понемногу, через воронку и шланг! Мы развели корм, тот, которым кормят больных, которые сами не могут есть, или у них какие-то проблемы с кишками, и хотели влить тебе в желудок.
– И что, каждые полчаса вливали? – спросил я, чувствуя отголоски раскаяния: уж не слишком ли сильно приложил я того парня, что лежит сейчас в клетке? Придурок Керд бросился на меня с дубиной, так что огреб за дело, а его приятелю досталось так просто… вгорячах! Кхе-кхе…
Я закашлялся, глотка у меня болела. А почему болела? Потому что какой-то придурок лез в нее очень грубо, и скорее всего, хорошенько нажравшись винца. Так что все-таки коллега Керда получил по заслугам.
– Не… в первый раз хотели влить – после паузы сообщил Керд, и взгляд его метнулся куда-то в сторону. Я проследил за взглядом и на стуле увидел что-то вроде большой прозрачной колбы с неким содержимым вишневого цвета, а рядом две мензурки – ну в точности такие же, как в любой земной химической лаборатории. Даже деления на боку имелись. И на дне мензурок – тонкий слой той самой вишневого цвета жидкости.
Ага. Немного яснее. Парней оставили здесь, чтобы они кормили меня чем-то вроде послеоперационного корма, а они вместо того чтобы кормить пациента где-то нацедили вина и нормально так пробухали все рабочее время. В колбе осталось жидкости всего на два пальца, а скорее всего ранее она была полна.
Я вздохнул, и приступил уже к обстоятельному, тщательному допросу «языка» – так, как меня учили, не упуская мелких деталей и вытаскивая из головы клиента вроде бы неважную, но на самом деле совершенно необходимую мне информацию. Допрос продлился полчаса, или чуть больше, и к его окончанию я уже знал, что это лаборатория известного всей империи и очень могущественного мага-лекаря по имени Велур (остальные его имена я не запомнил). Что меня, как какое-то животное подарили этому самому Велуру для опытов, и когда привезли – я находился в очень дурном состоянии организма – фактически умирал. Одно только перечисление повреждений моего тела привело меня в полное уныние (с таким не живут!).
Маг испытал на мне какие-то свои совершенно не апробированные и не лицензированные лекарства, вылечил, насколько мог, и оставил то ли помирать, то ли выздоравливать – это уже в зависимости от того, каков будет результат эксперимента. Сам же ушел дрыхнуть, выпив минимум поллитру винишка, оставив своих помощников поддерживать жизнь в мое изнуренном пытками и голодом теле. А эти мерзавцы забухали, и вместо того, чтобы откармливать меня усиленным питанием, предались излишествам всяким нехорошим, используя свои навыки гопников и гадких карманников. А именно – ранее сделали слепки с ключей от двери, ведущей в винный погреб, заказали мастеру эти самые ключи, и сегодня в очередной раз забрались не просто в бочку с винищем, а проникли в самую что ни на есть священную комнату, в которой хранится любимое Велуром старое тридцатилетней выдержки вино из южного виноградника, что на окраине империи. И которое стоит чуть ли не статер за литр, и то – если со скидкой.
Кстати – я попробовал это винишко. Ну ничего так… хотя мне Крымское нравится больше. Может потому что я патриот? Полусладкое, ничего особенного – за что тут платить целый статер? По-моему, дурят старикашку!
Кстати, не такой уж и старикашка – всего пятьдесят лет. Я при жизни… хмм… то есть – на Земле мне было всего на десять лет меньше, а я видал пятидесятилетних мужиков, которые были сущими конями – и к финишу первыми придут, и толпу конюхов залягают до смерти.
Впрочем – в средневековье имеется свое понимание – старый ты, или молодой. Читал, что в средние века тридцатилетние считались уже пожилыми. Люди больше-то чем тридцать-сорок лет и не жили. К тридцати годам уже выпадали почти все зубы, и приобреталось множество болезней, лечили которые одним единственным способом – пусканием крови. Это как в армии, на срочке – все болезни лечили мазью Вишневского. Она была для солдат чем-то вроде магического снадобья. Мозоли сорвал – мазь Вишневского! Царапину получил – мазь Вишневского! Синячину от старшаков огреб – мазь Вишневского! Вот только зубы она не вылечивала, и только потому, что жрать ее никто не соглашался. Даже если пнуть его по яйцам.
И выяснил я, что в связке ключей, который имелись в карманах моих пленников, есть ключ от двери, которая ведет в библиотеку хозяина. Из библиотеки – в коридор, а оттуда можно уже и во двор, ну и… на улицу! После того, как ухайдакаю привратника!
А есть еще и дверь прямо из лаборатории в грузовой двор. Но там бегают сторожевые собаки, натасканные на человека, так что пробираться через толпу волкодавов вовсе даже не климатит. Знаю я, что могут сделать правильные волкодавы на службе у человека – и оглянуться не успеешь, как окажешься без яиц и пальцев. И дубинка не поможет, и ножи – просто не успеешь ничего сделать. Их только из автомата расстреливать с безопасной дистанции.