Ты пахнешь свободой

Снаряжение с меня буквально сорвали и кинули в корзину с другими отобранными вещами, среди которых были и драгоценности, и деньги. Вот они, честные солдаты, вот она, демократия и монархия. Я была чертовски зла, готова была несколькими ударами растолкать товарищей, забрать вещи и убежать прочь. Барона Зайчика мне позволили оставить на спине, и это лишь благодаря хриплому мужскому голосу в палатке. Я не хотела видеть его сейчас, в голове крутилось: «Только бы не он». Я хотела, чтобы в моей памяти этот мужчина остался, как лучик чего-то светлого, тёплого, но в глазах его был холод, а от тела веяло морозом, от которого капитан пытался согреться алкоголем. Резкий запах ударил мне в нос, и солдаты толкнули внутрь, оставив один на один с осуждающим взглядом. «Капитан Кэйа, почему же, смотря на вас, я не могла надеть свои розовые очки?»

— Вот и ты. Я ждал.

«Почему я не могла вспомнить, как вы гладили меня по голове и успокаивали?»

— Честно, я очень разочарован в тебе.

«Почему я не улыбалась от встречи с вами, почему?»

— Я поручил тебе самое лёгкое задание за большую цену, а ты с ним не справилась.

«Почему мои руки дрожали, а сердце ныло от досады?»

— Ты решила, что моё терпение будет длиться вечно, а из-за наших близких отношений я всё спущу с рук?

«Почему сейчас я так хотела вас ударить, скажите же мне, капитан!»

— Ты плачешь, — его рука коснулась моей щеки, и только тогда я почувствовала, что расплакалась, как маленькая девочка. — Так обидно слышать от меня критику? — взгляд капитана был туманен, а щёки горели алкогольным румянцем. Его усмешка не означала ничего хорошего, и всё же мужчина нежно гладил моё щёку, убирая слезинки одну за другой. — Ты же понимаешь, это политика. Нам нужно собрать деньги, вот мы и собираем.

— Почему именно таким способом? — пробубнила я, на что Кэйа прижал меня к себе, убаюкивая, как младенца.

— Потому что нам так приказали, глупышка, — он говорил о жутких вещах игриво, мягко, будто то бы вводя меня в какой-то транс. Свечка дрожала под топотом целой роты солдат, направляющейся в деревню и дальше в лес, а моё сердце медленно утихало в мужских объятьях. — И я это исполняю. Не сразу, конечно, но я понял, как будет лучше, — Кэйа отстранился и провёл большим пальцем от моего лба до холодного носа. — Ты ведь у меня умная девочка. Ты всё сделаешь, так ведь?

«Ошибаешься».

— Ты сделаешь, что я скажу, и впредь будешь послушной, хорошо?

«Нет, я не буду».

— Я буду гордиться тобой ещё больше. И полюблю ещё сильнее.

«Не нужна мне такая любовь!»

— Ты что творишь?! — вскрикнул капитан, когда я укусила его за палец, потянувшийся к моим губам, но я не успела даже развернуться, как Кэйа заломил мне руки за спину и заставил сесть на колени, согнув спину. — Дрянная девчонка. Что с тобой происходит, чёрт тебя дери?

— Отстаиваю… — прокряхтела я от боли. — Непопулярную позицию.

— Ты понимаешь, что тебя ждут огромные неприятности, если ты не прекратишь выделываться? И я уже не смогу тебя спасти, Эмбер!

— Так не спасай меня! Мне не нужна твоя помощь!

— Чёрт, сама напросилась, — ловким движением он уронил меня на землю, прижав голову крепко к земле, до боли в затылке. Руки по прежнему были в его власти, а ногам оставалось лишь безуспешно метаться. Сил не хватало сбросить мужчину, а в груди валун разрывал внутренние органы. — Я не хотел этого. Но это нужно, — оледеневшая ладонь потянулась к моему лицу, и я поняла, что капитан хочет сделать. Завизжав, что есть мочи, я закрыла глаза от страха, что сейчас мне сделают больно, но солдаты и не собирались спасать меня. Никому это было не нужно. Все считали моё наказание оправданным.

Ткань палатки с противным скрежетом разорвалась, и тяжёлое тело свалилось на Кэйю, прижав его руки, наполненные элементом крио. Не было времени удивляться, я сразу же схватила свой лук и направила стрелы прямо в броню солдатам, настигающих нас. Ткань палатки начала опускаться, и я быстрым движением полностью накрыла ей головы мужчин, лишив возможности остановить меня. Один вздох, и я уже держала в своей руке сомкнутый тёплый кулак с шершавой грубой кожей вместо оружия. Почувствовав моё прикосновение, парень разжал ладонь и скрестил наши пальцами, утянув меня вперёд, прочь из этой палатки, куда-то в кусты, в ночь. Непонятные копошения и крик продолжал доноситься из-под густой ткани, а нас с Рейзором полностью скрыла темнота и тела выстроившихся в ряд жителей Спрингвейла. Они тоже были готовы стоять до последнего, бороться с солдатами, не имея ничего не спиной, лишь густой опасный лес. Я видела, как они взялись за руки: и женщины и дети, и мужчины, сильнейшие в этой деревне вышли вперёд, к вооружённым бойцам. Именно они позволили нам сбежать…

— Расступитесь! Объявляется погоня! — люди скрестили руки и не дали солдатам даже сдвинуть их с места. Красный и злой Кэйа вышел вперёд со взъерошенной причёской, но даже перед ним народ не отступил.

— Теперь мы принимаем приказы… — промолвил Драфф и крикнул во весь голос, заглушая малейшие шорохи в густом лесу: — ТОЛЬКО НА КОЛЕНЯХ!

Рейзор помогал мне не напороться на корни и острые кусты, оставляющие на теле царапины, он вёл меня долгой и изматывающей дорогой, зато никто из вырвавшихся солдат не мог за нами поспеть или же понять, где мы. Вольфендом был коварен, но не для этого парня, он знал каждую хитрость, как свою и использовал её по назначению. И несмотря на это, нас взяли в кольцо; часть отряда всё-таки пустилась в безжалостную погоню, уменьшая нам вариантов для побега. Назад — не вариант, пусть даже сможем сбежать через Спрингвейл, у Моншдатдта нас сразу поймают. В Логове Ужаса бури мы будем в ловушке, и не исключено, что там нас постигнет ужасная участь. Если я думала о возможных вариантах, о чём же тогда думал Рейзор? Его хватка сильнее сжималась, а глаза метались в поисках укрытия. Он хотел спрятаться? Переждать опасность?

Парень утянул меня в какую-то дыру в скале, прикрытую кустами волчьего крюка. В темноте нас вряд ли заметят, но если подойдут ближе, скрываться уже не получится. Рейзор прижал мою спину к своей груди и прикрыл мне рот, вглядываясь в темноту и вслушиваясь в шорохи. Вдалеке слышались голоса солдат, но ближе им не позволял подобраться, казалось бы, сам лес. Порывшись в памяти, я примерно вспомнила это место, именно здесь в прошлый раз на меня напал Рейзор, когда я, видимо, подошла слишком близко к его убежищу. Лес околдовывал мысли солдат: некоторые из них начинали терять самообладание и зажигали фонари один за другим, боясь неизвестных монстров в темноте. Парень потянул меня вниз, скрывая под кустами даже макушку, и прижал к себе ещё сильнее, как ребёнок плюшевую игрушку. Я слышала его сбитое дыхание, а спиной чувствовала, как колотится человеческое сердце. Он дрожал от страха. Чего же Рейзор так боялся?

Я коснулась его руки, и дрожь прекратилась. Мокрый нос пощекотал мою шею, а слёзы окатили кожу, как проливной дождь. Парень заплакал, как ребёнок, не отпуская меня из объятий, и я даже не могла развернуться к нему, убрать эту грусть и исцелить боль в сердце. Ничего не могла. Лишь только сидеть в пещере, прятаться и позволять обнимать себя, как самое лучшее утешение.

— Я хотел убить его, — пробубнил Рейзор. — За то, что он хотеть сделать тебе больно.

— Ты про капитана? — я грустно выдохнула, вспомнив, как буквально несколько минут назад он прижал моё лицо к земле и хотел обездвижить иглами из элемента крио. — Ты не виноват в этой эмоции. Как и он.

— Я убью его, если увидеть, — ногти парня впились в моё плечо. — Я убью всех, кто трогать тебя и делать больно. Убью их… Убью…

— Рейзор. Мы сбежим отсюда.

— Нет, опасность. Они поймать.

— Мы побежим к Винокурне. Дилюк поможет, я знаю.

— Дилюк?

— Мужчина в красном, — уточнила я, и Рейзор втянул вытекающие сопли. Я развернулась к лицу парня и увидела, как его губы дрожали от наступающего плача. И правда, как маленький ребёночек. — Помнишь, ты хотел мне что-то сказать, когда я возвращалась в Мондштадт? Что это было?