Купидон

— Ты чего? — пытался сгладить ситуацию Минсок.

Муна кипела от злости. В один момент её дружелюбная улыбка сменилась животным оскалом. Сквозь зубы она процедила:

— Ты… Должен любить только меня!

Комментарий к Глава 6

Вот это повороты-завороты!! Я аж поперхнулась чем-то непонятным, хотя во рту сухо, будто я по пустыне час чесала пешком, и это всё ты!!!!

Нельзя же так. Мне стало так жаль Евон(( И ещё казалось, что котёнок в конце флешбэка умрёт, но хотя бы тут можно выдохнуть.

ПРОДУ НАРОДУ!!!!!!!!!!!

========== Глава 7 ==========

Муна никогда не желала никому зла, особенно людям. Хоть они и были на множество ступеней ниже, но у неё находилась куча причин, чтобы ими восхищаться. Целыми днями девочка сидела у большого стеклянного окна, с которого был так хорошо виден людской мир. Отец ничего не мог поделать, раз его дочурку тянуло к низшим существам. Купидон даже задумывался, а не завести ли его ягодке, как он её обычно называл, человека? И не удивительно, что Муну к ним тянуло, её мать была далеко не ангелом или Богиней. Самое обычное людское дитя было награждено знакомством с высшим существом — Купидоном. Она влюбилась в него без памяти и без стрел, а тот, по закону небес, не мог ей отказать. Купидон поставил условие, что, если его возлюбленная родит ему сына, он заберёт её на небеса, и они вечно будут вместе. Мечтая о вечной жизни с любимым, женщина вынашивала ребёнка в своём животе девять месяцев.

Голод, холод, нищета, кражи, убийства — всё это обрушилось на крошечный городок Керён. Мама Муны была именно из тех, кто следовал девизу: «Либо ты, либо тебя» и речь тут далеко не о смерти. Женщина взывала к Богам, к своему любимому, просила о помощи, просила дать немножечко сил, но небеса были глухи к ей молитвам. Дитя внутри неё просило еды, но его мама не могла достать даже кусочек хлеба. Если бы она пошла на воровство, опустилась бы до уровня тех отчаявшихся, которые перестали бороться и выбрали лёгкий путь. Женщина не хотела, чтобы её ребёнок застал этот ужас, она хотела быть примерной мамой, но сдалась… почти также быстро, как и остальные.

Беременная женщина воровала еду в магазинах и прилавках, ела так жадно, что ей всегда было мало, воровала вещи и продавала их, получая немыслимые копейки, на которые редко можно было бы купить хлеб. Эта жизнь казалась адом, но все девять месяцев женщина старалась улыбаться, ради себя, ради ребёнка, она не знала, кто в ней так настойчиво пинается, но даже этому была рада, ведь в ней живой человечек. Женщина грезила мечтами о жизни на небесах. Опуская руки, она смотрела на серое небо и представляла, что там её любимый смотрит на неё. Простые мечты придавали ей сил. Если бы их было чуть-чуть больше, тогда бы она точно осталась жива…

Роды были ещё большим адом, чем те девять месяцев. Женщина была совсем одна, никто не мог ей помочь. Когда схватки усилились, она больше не могла терпеть и кричала, что есть мочи, но даже на её крики никто не пришёл: ни люди, ни Боги, ни её любимый. Женщина была сильна духом и вытерпела много мучений, в том числе и роды. Но не хватило сил посмотреть, кто же у неё всё-таки родился: мальчик или девочка. Когда она взяла ребёнка на руки, глаза сами собой слиплись, и женщина испустила дух.

Вместе с рассветом на землю спустился Купидон. Его крылья размахнулись так широко, что ему пришлось их спрятать, дабы зайти в тот скромный дом, где была мать его ребёнка. Это была девочка, такая маленькая и хрупкая, что Купидон растерялся, он боялся ей навредить всего лишь единственным прикосновением. Его большие ладони окутали малышку и прижали к груди, она сразу узнала своего папочку, даже плакать перестала. Мужчина заплакал. Он просто не мог сдержать эмоций. На руках была его дочка, его, его и ещё раз его. Подвинувшись ближе к своей любимой, он убрал вспотевшую прядку волос с её лба и нежно поцеловал.

— Ты хорошо постаралась…

Направив стрелу на Минсока, Муна совершенно не хотела ему навредить. Она всегда восхищалась людской романтикой, но они такие непостоянные. «Почему люди не могут просто любить одного человека всю жизнь?» — раз за разом размышляла Мунхёк. Ким и правда её привлёк, она сама не знает, чем конкретно. Люди обычно любят за внешность, ум, деньги, Муну это не так сильно волнует. Та улыбка, что согревает сильнее, чем солнце, те руки, что теплее, чем облака, в которые укутывалась девушка в холода. Муна хотела обладать этим человеком, всем и без остатка, и телом и душой. Эгоистично, но, влюбившись в него, она не могла думать по-другому, как будто она сама стала человеком. Минсок боялся быть поглощённым омутом, в который он ступил с их самой первой встречи, Муна боялась разбить парню сердце. Теперь же роли сменились: Муну поглотил омут любви, а Ким боялся сделать ей больно.

Дрожащими руками она держала лук, ведь, если выстрелит в Минсока второй раз, его сердце может не выдержать, и он умрёт от любви! В таком случае, Муна повторит судьбу своего отца, но она не хочет вечно носить за плечами этот грех! Растерянный вид Кима только усиливал её уверенность. «Будь, что будет, как говорят люди», — подумала девушка и отпустила стрелу в свободный полёт. С такого маленького расстояния, она должна была попасть в парня чуть меньше, чем через секунду.

Со лба Минсока стекла капелька пота, когда стрела остановилась совсем рядом с его грудью. Муна повернула голову в сторону и оскалилась. Девушка даже не предполагала, что он снова появится и всё испортит. Чародей Чонин был как всегда эффектен, но в данной ситуации она не смогла оценить его трость с черепом и чёрную рубашку со вздёрнутым воротником. Ким выглядел так, будто готовился встречи с наследницей и тем щупликом, что сейчас максимально был не в курсе сложившихся обстоятельств. Муна выпрямилась, демонстрируя свои небольшие крылышки. Минсок, не отводя взгляда от стрелы, что сейчас чуть не пронзила его, встал из-за стола и встал между этими двумя.

«Как будто в дораму попал, что за сюжетные повороты?» — пронеслось в голове Кима.

— Останавливать стрелу Купидона запрещено, — говорит Муна с такой интонацией, будто она какой-то политик.

— Стрелять в людей второй раз тоже запрещено. Неужели так хочется нести ответственность за его смерть?

«Дурдом!» — паниковал Ким. Он-то парень прошаренный, знал, что ничем хорошим это не кончится.

— Щуплик, — позвал его Чонин. — Помнишь, я говорил, что купидонам верить нельзя? Она только что хотела подчинить тебя себе ещё больше! Муна настоящая эгоистка, как и её отец!

Лук девушки на глазах превратился в игрушечное подобие арбалета. Выстрелив из него, она выпалила:

— Не смей так говорить о моём отце!

Минсок еле увернулся от враждебной стрелы, открывая ей обзор на Чонина, но тот смог её оставить висеть в воздухе одним лишь ударом трости по асфальту. Муна поджала губы, явно недовольная противостоянием чародея. Девушка посмотрела на Минсока, тот до сих пор недоумевал, но смотрел на неё уже не с такой любовью. Чары игрушечной стрелы не такие сильные, как хотелось бы; если бы купидон стреляла в него из своего громадного лука, тот даже думать о других девушках не стал. Чонин явно был удовлетворён отчаянием Муны, она больше ничего не сможет сделать, и ей придётся смириться с поражением. Но высшие существа не могут проигрывать.

Крылья девушки увеличились на глазах у гуляющих жителей Сеула. Когда она взмахивала ими, некоторые белые пёрышки опадали и приземлялись на землю. Не сказав ни слова, она взмыла в небо, словно птица, и вместе с ветром полетела в знакомый Минсоку район. Ким подумал, что это просто совпадение, но серьёзный взгляд Чонина, убил в нём эту мысль. Муна точно летела за Евон, с такой высоты её было легко разглядеть среди толпы. Не смея больше медлить, парень побежал за улетевшей девушкой, но Ким его остановил. Чародей явно больше понимал, что сейчас происходит и, скорее всего, произойдёт.

— Решил остановить её голыми руками? Одна её стрела, и тебя может скорая на носилках забирать, — сказал Чонин, держа Минсока за шиворот.