Цена твоих грехов

В комнате было темно, лишь маленький неяркий торшер около кровати и луна за окном освещали помещение.

Подойдя ближе, я понял, что девчонка спит, свернувшись клубочком. Рядом с ней лежал тот самый лист бумаги, о котором говорила домработница.

Беру рисунок и на минуту замираю, вглядываясь в нарисованное. Ухмыляюсь. Так вот какими ты видишь меня и Артема, сладкая. Ангел и демон.

Вот только в моем аду ангелов не существует и мой лучший друг давно им не является.

— Я заставлю тебя пасть, Милана Архипова. И твое падение будет самым сладким для меня.

Глава 16. (Милана)

Я любила рисовать с самого детства. Родители с семи лет отдали меня в художественную школу, так как я всегда была любительницей порисовать на обоях своей комнаты.

Даже сейчас, находясь взаперти у человека, от которого полностью зависит моя жизнь, я нахожу успокоение лишь в рисовании.

Женщина, которая приходила ко мне ничего не говорила, лишь молча оставляла еду и уходила. Пришлось заговорить с ней самой, попросив лист бумаги и простой карандаш.

Целый день я, не отрываясь, прорисовывала каждую линию, каждую черточку лица, пытаясь выразить все чувства и эмоции, что накопились во мне на обычном белом листе. Всю свою обиду и ненависть вложила в портрет Кирилла Соколовского. Демон. Таким он является на самом деле. Жестокий и властный антигерой, способный лишь к разрушению, пожиранию человеческих душ.

Взявшись за портрет Артема, сразу стало легче дышать. Я не боялась его. Он не причинял боль. Мне хотелось довериться этому мужчине, даже несмотря на то, что я его почти не знала. Ангел. Для меня он являлся именно им в этом проклятом месте.

Когда работа была готова, за окном уже давно стемнело. Я даже не заметила, как пролетел целый день. Оценив свои наброски, мне захотелось скомкать лист и выбросить, но почему-то продолжала всматриваться в нарисованное, пока не заснула, сжимая карандаш и бумагу в ладонях.

***

Всю ночь я ощущала чье-то присутствие и боялась даже пошевельнуться, ведь этот кто-то давил своей энергетикой, заставляя внутренне сжиматься. Уже утром убедилась, что это были не мои выдумки, а реальность. На широком кресле, возле кровати расположился мой похититель. Он спал, оперившись одной рукой о подлокотник. Волосы мужчины были растрепаны, рубашка наполовину расстегнута и помята. Сейчас он был другим. Расслабленным и умиротворенным. Его черты лица не казались такими жесткими и отталкивающими, а наоборот неосознанно притягивали взор. Когда он резко открыл глаза, я вздрогнула, не ожидая, что меня поймают за подглядыванием.

— Понравилось увиденное? — голос парня был слегка хриплым после сна.

Я покраснела, опустив взгляд вниз.

Больше ничего не сказав, он встал и немного пошатываясь, прошел в ванную комнату. Видимо, ночью Соколовский много выпил.

В голове зазвенели тревожные колокольчики. Он ведь обещал прийти вчера ночью и…

Но почему тогда не стал этого делать? Он ведь мог разбудить и снова изнасиловать. Хотя, что ему помешает сделать это прямо сейчас?

Словно услышав мои мысли, Кирилл вышел из душа лишь в одном полотенце, обернутым вокруг бедер. С темных волос и торса стекали капельки воды, но ему было плевать на эти мелочи, его дикий взгляд прожигал меня, заставляя вновь начать паниковать. Я сидела, натянув одеяло до груди, и не могла пошевелиться. Казалось, одно лишнее движение и я спровоцирую хищника на бросок.

Мужчина медленно подошел, и мне пришлось рефлекторно отползти к изголовью.

Когда он забрался на кровать и с силой сдернул одеяло, я вскрикнула.

— Пожалуйста, Кирилл. Не нужно, давай поговорим, как нормальные люди, — затараторила, всматриваясь в его лицо, пытаясь найти там что-то кроме похоти.

— Ты думаешь, разговоры тебе помогут?

Руки мужчины обхватили мою талию, и вскоре я оказалась сверху, сидя на его возбужденном члене, прикрытым лишь полотенцем.

Хотелось слезть с него, но он крепко удерживал мои бедра. Одним ловким движением Кирилл снял с себя ткань, и я зажмурилась.

— Открой глаза. Быстро, — приказ. Подчиняюсь, смотря куда угодно, но только не на его твердую плоть, готовую в очередной раз причинять мне невыносимую муку.

— Отпусти, пожалуйста, — снова прошу, но натыкаюсь лишь на ледяную стену. Ему плевать, он все равно добьется своего.

— Скажи, маленькая, ты хочешь почувствовать меня в себе? — хватает за волосы и притягивает к своим ненасытным губам. Мотаю головой, пытаясь отстраниться, но мужчина лишь сильнее сжимает в объятиях. Чувствую, как его горячий член упирается в мой пах, и начинаю брыкаться, стараясь вырваться из стальных тисков.

— Блядь, как же ты надоела сопротивляться, — с этими словами подминает под себя, нависая сверху.

Соколовский не касается моих забинтованных рук, и я со всей силы впиваюсь ногтями в плечи парня. Он рычит, захватывая в плен мои сухие губы.

— Такая сладкая, — сипло шепчет, спускаясь ниже. Его ладони забираются под мою тонкую сорочку, сжимая грудь.

— Ты чудовище. Гори в аду, — произношу в сердцах, вкладывая в эти слова всю свою злобу.

— Я уже горю в нем, Милана. И ты будешь гореть вместе со мной, — ухмыляется, показывая идеальные белые зубы. А потом резко встает и уходит, оставляя меня одну, залечивать вновь вскрывшиеся душевные раны.

Глава 17. (Милана)

Когда дверь за Кириллом захлопнулась, я вскочила с кровати и кинулась в ванную, чтобы хоть как-то смыть с себя прикосновения Соколовского, которые отравляли изнутри. Мне казалось, что мужской запах уже давно проник глубоко под мою кожу, и я никогда не вытравлю его оттуда.

После душа, горничная принесла мне завтрак и быстро удалилась, словно боялась заразиться от меня какой-нибудь опасной болезнью.

В этот раз, я все же решила впихнуть в себя еду. Силы мне действительно пригодятся.

Около трех часов я скиталась по комнате туда-сюда, пытаясь отвлечься от мрачных мыслей. Эти стены давили, чувствовала себя птицей, загнанной в клетку. Я не могла сидеть без дела и ждать, когда вновь вернется мой насильник и сделает то, что собирался сегодня утром.

Бункер, эксперименты над людьми…

Куда же ты вляпалась, Милана? Удастся ли мне выбраться отсюда живой?

Безумно соскучилась по родителям. Они ведь сейчас с ума сходят. Я уверена, папа сделает все, чтобы найти меня, главное терпеливо ждать и пытаться разузнать побольше информации об этом месте.

Щелчок открывающейся двери заставил меня вынырнуть из своих рассуждений. Обернувшись, сталкиваюсь взглядом с Артемом. Сегодня он выглядел уставшим, с красными болезненными глазами.

— Привет, — кратко поздоровался он, подходя ко мне. Я лишь кивнула, усаживаясь на рядом стоящее кресло.

— Я могу сама делать себе перевязки, не обязательно нянчиться со мной, — говорю ему, наблюдая за тем, как мужчина аккуратно разбинтовывает бинты на моих руках.

На секунду он остановился, глубоко вздыхая и смотря на меня, словно на маленького глупого ребенка.

— Милана, понимаю, что тебе надоело мое общество, но…

— Нет, — резко прерываю парня. — Не надоело.

Доктор слегка смутился и продолжил перевязку.

Его руки подрагивали, когда он касался моей кожи. Я смотрела на этого человека, не отрываясь, пытаясь понять, что же заставило Артема работать на Соколовского. Неужели они действительно друзья?

— Готово, — сообщил молодой человек.

Я вздрогнула, когда он как бы невзначай провел ладонью по моему колену.

Нужно убедить Артема помочь мне сбежать отсюда как можно скорее. Он единственный, кто обращается со мной ни как с пустым местом.

Не до конца осознавая, что творю, хватаю парня за свитер и притягиваю к себе, прикасаясь своими губами к его. Мужчина явно не ожидал от моей скромной персоны такого и пару секунд был в ступоре. Вскоре, его сильные руки обвили мою талию, прижимая к своей крепкой груди. Артем углубил поцелуй, вкладывая в него какую-то необузданную ярость и злость. Воздух в легких закончился слишком быстро, и я медленно отстранилась, смотря в его небесные глаза.