Дикая

Поглядывая время от времени на жену, Брох снова кивнул Елене Николаевне, давая разрешение забрать голову.

Буба резко отвернулась, а потом сердито шлепнула по голове пробегающего мимо мальчика, отчего тот споткнулся и упал. Пару секунд он спокойно сидел, удивленно глядя на Бубу, а потом захныкал.

Это увидела Юба – жена Нтона. Ей явно не понравилось, как Буба поступила с ее сыном.

– Эй! – крикнула она, подлетела к хныкающему ребенку и рывком подняла его на руки, глядя на Бубу со злостью. – Просто шел. Зачем бить?

Буба не удостоила женщину ответом, фыркнула и отмахнулась, а потом встала и направилась к Хае – матриарху племени. Они вдвоем принялись о чем-то говорить, время от времени оглядывая семью.

Елена Николаевна сжала зубы. Атмосфера в племени из-за Бубы и старейшины была не слишком здоровой. Ясно, что Хая по какой-то причине покровительствует Бубе, отчего та наглеет, ни во что не ставя остальных.

Мужчины словно не замечали происходящего между их женами, вмешиваясь, только когда все начинало выходить из-под контроля.

Вздохнув, Елена Николаевна оттащила голову зверя к себе в уголок, но, немного подумав, отнесла ее ближе к выходу. Если держать голову так близко к теплу, через несколько дней она начнет протухать.

Уложив ее рядом с коробами, Елена Николаевна удовлетворенно хмыкнула. Вот, всего пару дней здесь, а уже какое-никакое имущество имеется. Правда, не хотелось повторять то, через что пришлось пройти, чтобы добыть все это. Она не была уверена, что выживет, если снова столкнется с подобным хищником.

Так как на этом работа над шкурой на данном этапе была закончена, она принялась за шитье варежек. В последний раз, когда довелось выйти наружу, она крайне жалела о своей неосмотрительности. Материал для пошива имелся. Возможно, работа не будет идеальной, но главное, чтобы варежки хоть немного защищали от холода.

Усердно работая, Елена Николаевна не обращала внимания на взгляды, устремленные в ее сторону.

Варежки получились жесткими и уродливыми, но главное, что они вообще были. Елена Николаевна специально сделала их длинными, чтобы закрыть как можно больше открытой кожи руки.

В них нельзя подобрать что-то мелкое, зато они спасут от холода.

Во время ужина Елена Николаевна уделила пристальное внимание тому, как люди в этом небольшом племени относятся к ней.

Она внезапно поняла, что недолюбливают ее только Буба и Хая. Остальные женщины практически не обращали на нее внимания, а мужчины если и поглядывали, то без злости или негодования.

В их взглядах улавливался интерес, но не такой, какой бывает у мужчины к женщине. Нет, они не смотрели на нее с желанием. И слава богу! Еще не хватало. Им просто было любопытно.

Так люди обычно смотрят на что-то странное. Вроде как непонятно, но интересно.

Ближе к вечеру Елена Николаевна начала ощущать дискомфорт. Казалось, что тело изнутри буквально вибрирует. Сидеть спокойно было почти невозможно, отчего она несколько раз вставала и обходила пещеру по кругу.

Прокручивая в голове симптомы, она решила, что дело в недостаточном количестве витаминов. Видимо, скудное питание слишком сильно бьет по нервной системе.

Удрученно вздохнув, Елена Николаевна вернулась к своему месту и закуталась в шкуру, намереваясь все-таки уснуть.

Ночью она то и дело просыпалась, но не вставала. Зуд так и не прекратился, но стих, превратившись в фоновое ощущение. Иногда Елена Николаевна ощущала, как на языке скапливается кислота, и сглатывала ее, надеясь, что завтра все наладится.

Ближе к утру, в самый мертвый час, когда человек обычно спит беспробудно, она очнулась как от толчка. Все внутри буквально взвилось в тревоге.

Елена Николаевна замерла, даже дышать практически перестала. Она приоткрыла глаза, пытаясь понять, что именно ее разбудило.

Не было никаких сомнений, что на этот раз причина была внешней.

После попадания в этот мир у нее успели сформироваться некоторые привычки. Кто-то скажет, что времени для этого прошло слишком мало, но так оно и было.

Теперь Елена Николаевна всегда спала лицом к костру. Огонь имел свойство успокаивать ее и давать некую уверенность, что не все так плохо, как могло оказаться. В конце концов, она могла провалиться еще глубже. Например, в те времена, когда люди еще не слезли с деревьев.

Даже думать не хотелось, каково это – очнуться в теле почти животного.

Но сейчас речь не об этом, а о том, что прямо перед лицом Елены Николаевны была темнота. Сначала она подумала, что костер по какой-то причине погас, но потом темнота шевельнулась, и стало понятно, что перед ней просто кто-то стоит.

Подняв голову, она хотела спросить, в чем дело и что человеку нужно посредине ночи, но то, что она увидела, заставило действовать.

Тело обдало всплеском адреналина. Жар растекся по конечностям. Она сама не поняла как, но в следующий миг ей каким-то образом удалось откатиться в сторону.

Булыжник опустился ровно в то место, где секунду назад была ее голова.

Вскочив на ноги, Елена Николаевна оскалилась и пригнулась. Все человеческое словно покинуло ее – она готова была защищать свою жизнь.

Человек не стал медлить. Осознав, что первоначальный план сорвался, он кинулся вперед, намереваясь нанести сокрушительный удар.

Елена Николаевна знала, что должна не позволить сопернику ударить, ведь ее тело все еще было хрупким по сравнению с телами других людей.

Любой удар мог сильно навредить. Она понимала, что ни в коем случае нельзя терять сознание. Если такое случится, больше ей никогда не очнуться. Булыжник нападавшего, лежащий сейчас в нескольких метрах, с большой долей вероятности завершит свое дело.

Елена Николаевна не собиралась молчать. Человек пришел убивать ее ночью, а значит, не хотел, чтобы остальные видели это.

Ничего удивительного, учитывая, что убийства не приветствовались. Людей было мало, поэтому племена старались поддерживать порядок.

Вот только наказания получали лишь те, кого ловили за совершением преступления. Если кому-то удавалось лишить другого жизни без свидетелей, то в ход шли всякие сказки и небылицы.

Любую смерть здесь можно было оправдать ерундой вроде «духи забрали».

Елена Николаевна могла представить, как злоумышленник обыграл бы смерть «Дахи», если бы у него все получилось.

Дух зверя, убитого накануне, пришел за своим убийцей и пожрал ее мозг.

Она буквально слышала эти завывающие звуки.

И все племя поверило бы в это. Люди бы ежились, тревожно поглядывая в сторону лежащей около входа головы зверя.

Эти мысли неимоверно злили. Елена Николаевна, как уже было сказано, не собиралась молчать. Она хотела разрушить планы двух стерв, которые оказались опаснее, чем думалось изначально.

– Когда ты уже успокоишься?! – закричала она, уворачиваясь от грубых рук взбешенной провалом женщины.

Честно говоря, Елена Николаевна начала подозревать, что у Бубы какое-то психическое отклонение. Не может здоровый человек решить, что убийство другого – самый хороший вариант. Для этого надо обладать определенным складом ума.

Люди около костра зашевелились. Буба практически взвыла от негодования. Ее планы рухнули, и она была очень зла из-за этого.

– Что? – громко спросил Брох, поднимаясь с лежанки. Он сделал несколько шагов в их сторону, глядя сонными глазами. – Буба, – строго позвал он.

Женщина даже не подумала слушаться. Она нагнулась, схватила камень и изо всех сил кинула его в Елену Николаевну.

Это уже переходило все границы!

Буба злилась, пытаясь хоть как-то достать верткого противника. Быть тихой уже было бесполезно – вся семья проснулась. Женщины беспокойно переговаривались, Хая что-то бурчала, бросая ядовитые взгляды на Елену Николаевну, а мужчины выглядели растерянными и хмурыми.

– Может быть, мне кто-нибудь уже поможет?! – крикнула Елена Николаевна.