Владыка Ивери

Я даже усмехнулся такой откровенности и одновременно наигранности адмирала. В общем, меня не надо было долго уговаривать. Вдвоем с симпатичной, а в этом я адмиралу-бабнику верил, девушкой восемь месяцев пройдут веселее.

Когда меня проводили к моему кораблю, то в кают-компании меня уже ждала пассажирка. У адмирала был вкус. Впрочем, я и не сомневался. Миниатюрная брюнетка в красном с белыми полосами комбинезоне скромно сидела на краешке дивана в ожидании. Увидев меня, перешагнувшего комингс из шлюзового тамбура, она, не поднимаясь, сделала заметный кивок головой и улыбнулась.

Совершенно не представляя, к какому сословию относится моя гостья, а также как к ней обращаться, я по-простому поздоровался и показал каюту штурмана, где она могла расположиться. Вещей у нее была всего одна сумочка, и я только улыбнулся, подумав, что даже на пикники в лес и то больше брал.

Через сорок минут, уж не знаю из-за чего такая была задержка, нам дали добро на отшвартовку. Может, адмирал давал мне возможность отказаться от моего, так сказать, «живого груза». А может, кто-то уходил к Ивери, и нас держали, пока он не удалится. Не знаю. Легко отстыковались от флагмана и начали, никуда не торопясь, набирать разгон.

Еще до исчезновения позади эскадренных огней моя пассажирка присоединилась ко мне в рубке.

– Вы не против, если я тут побуду? – спросила она, замерев на пороге.

– Пожалуйста, – сказал я, делая вид, что не обращаю на нее никакого внимания.

Плавно обойдя кресло штурмана, она сначала аккуратно присела на его край, а потом словно скатилась в него, заняв полулежачее положение. Чтобы ей не было совсем скучно, я включил обзор реального космоса. Она сидела и смотрела на экраны разных видов, в которых чуть смазанно светили мириады звезд. Для ее удобства, да и для своего тоже, я отключил в рубке свет, и мы остались в полумраке, освещенные навигационными экранами и светом элементов контрольной панели. Чтобы позабавить девушку, я увеличил и подал на большой экран изображение убегающей от нас системы Ветров Альмы. Планетарная туманность хоть и привлекла на некоторое время ее внимание, однако, как я заметил, не поразила воображение. Я только усмехнулся. Наверняка она и раньше видела, как выглядит эта система. Но больше удивить мне ее было нечем.

Личность на пассажира не реагировала никак. Да и на меня тоже. Повода для нашего общения не было. Параметры я и так видел без оглашения компьютером. Курс был рассчитан, еще когда я отшвартовывался от станции. Да и вообще нарушать тишину в рубке не хотелось. Мы с девушкой молчали, рассматривая внешние экраны. Я, несмотря на годы, проведенные в полетах, все еще как мальчишка обожаю смотреть на зачаровывающий свет солнц. И чтобы не приелось это занятие, довольно редко сижу перед экранами. А вот девушка, которая всматривалась в один из обзоров, по-моему, просто погрузилась в свои мысли. Я не отрывал ее. Не пытался заговорить «просто так» и «ни о чем». Спустя несколько часов, когда отключился компенсатор и закончилось ускорение, я поднялся с кресла пилота, доверяя управление Личности, и пошел в свою каюту переодеться.

В капитанской я замер с шортами в руках, прикидывая, будет ли приличным появление при ней с голым торсом в одной «сбруе». Потом, рассудив, что капитану все прилично, оделся, как привык в полетах, и вышел в кают-компанию попить кофе и посмотреть один из фильмов, купленных мной на станции.

Фильм оказался чушью полной, несмотря на бравурные слоганы на чехле кристалла. Но я досмотрел, чтобы удовлетворить любопытство, чем может закончиться чушь. Она, естественно, чушью и закончилась. Я поставил следующий фильм в надежде исправить впечатление. Но только пошли рекламные ролики, как из рубки вышла девушка и с улыбкой спросила:

– А разве вы не должны у штурвала находиться?

– Зачем? – не понял я.

– Ну, как же… управлять выходом из системы… и за впередиидущими поглядывать…

– Это Ветра Альмы. Я тут раз в пять лет точно бываю пролетом, – приврал немного я. – Мой корабль, а точнее его Личность, эту трассу знает как свои пять пальцев… если они у него есть.

– А вы доверяете Личностям? – казалось, удивилась она.

Я, понимая, что завязывается разговор, выключил фильм и, достав из бара напитки, предложил и налил девушке и себе.

– А вам, наверное, рассказывали, что полет – это бессменные вахты и наблюдения? – спросил я, посматривая на нее исподлобья.

Девушка, изящно принимая у меня бокал, легонько кивнула, и я объяснил:

– Вас обманули, а точнее, хотели придать своей профессии более героический вид. На борту любого гражданского корабля есть Личность, а на случай выхода ее из строя есть безличностная система управления, как на военных коробках, для поддержания жизнеобеспечения. Обе одновременно выйти из строя не могут в принципе. Потому управление и контроль окружающего пространства отнимают чрезвычайно мало времени. Основное время пилот, штурман и экипаж волей-неволей посвящают техническим и исследовательским задачам. Перелеты все-таки пока еще слишком длинны. А новые двигатели доступны только министерству обороны и, пожалуй, спасателям. Нам, простым смертным, они достанутся лет этак через пять. Это при хорошем раскладе. Но и они, насколько я осведомлен, только на десять процентов мощнее нынешних. Хотя десять процентов… Я бы не отказался.

Девушка пригубила из бокала, и я тоже отпил и продолжил:

– В профессии пилота нет ничегошеньки героического. Это простая работа, которая к тому же требует к себе внимания только в исключительных ситуациях. А в остальное время, наоборот, присутствие за штурвалом человека вредит полету. К примеру, ручное управление на дальних переходах просто неприменимо. Малейшее смещение штурвала через парсек выльется в уход в сторону на треть светового года. Так что пилоту не место за штурвалом во время полета. Как бы это дико ни звучало, – улыбнулся я и, отставив бокал, добавил: – Автоматика, знаете ли, надежнее.

Девушка еще отпила из бокала, откровенно восхищенная тем, что я так просто и обыденно говорю ей о том, в чем, по ее мнению, присутствует немалая толика героизма.

– Давайте на «ты» перейдем? – попросила она. – Меня зовут Катей, я из Украины. Может, бывали у нас?

Я покачал головой отрицательно и сказал:

– Нет, знаешь ли, не довелось. Меня зовут Алекс, я из… ну, скажем, пригорода Йорка. По крайней мере, мой дом именно там.

– Ты много летал вообще? – спросила Катя.

Я даже не знал, как ответить. Потом, собравшись с мыслями, сказал:

– Ну, дальних переходов у меня всего четыре. Это Омела, Георг Шестой, Прометей и вот этот. А так – конечно. Я облазил все планеты, кроме гигантов, в этих системах. Да и все, что по дороге попадалось, тоже настойчиво изучал. Планет тридцать, чтобы не соврать. Может, больше.

– Ужас! – искренне восхитилась девушка. – А я за всю жизнь побывала только на Луне и Венере.

Я, польщенный ее восхищением, улыбнулся и спросил:

– А как на Ветра Альмы попала?

– Транспортным кораблем, – пожала плечами девушка. – Попросила капитана – он мне не отказал, когда услышал мою историю.

– А я могу ее услышать?

– А может, не стоит? – умоляюще попросила Катя. – Я так часто ее рассказываю, что у меня уже сил нет. Последний раз адмиралу на станции рассказывала, что принял меня за шпионку и допрашивал.

– Тебя за шпионку? – Я откровенно развеселился этой мысли. – Совсем выжил из ума старик.

– Ну да. Он меня месяц под замком держал, – призналась Катя. – Все допрашивали меня. Но потом на станции нашелся мой бывший одноклассник, который подтвердил мою историю. Представляешь, какое везение?

– Да уж, – согласился я, и мы еще раз выпили за счастливое избавление от старого параноика шпиономана.

– Ты в курсе, сколько нам лететь? – спросил я.

– Больше полугода, – сказала Катя.

– Восемь месяцев, – кивнул я. – Так уж сложилось, что я летаю один. Нигде не задерживаюсь. Живу по жесткому графику на корабле. Собираю информацию для нескольких научных организаций.