Страница 54 из 56
Только опустившись на колени, чтобы поднять туфельку, она заметила на подушке записку. Она гласила, что Дженнифер не вернут до тех пор, пока через два дня у основания старого колодца к югу от города Риган не положит пятьдесят тысяч долларов.
Страшный вопль Риган был слышен по всей гостинице.
Первой в комнату Дженнифер вбежала Бренди; ее руки и фартук были покрыты мукой. Обняв опущенные плечи Риган, она усадила ее на кровать и взяла записку.
Бренди посмотрела на людей, столпившихся у двери, и скомандовала:
— Найдите Тревиса! Пусть немедленно придет. Когда Риган встала с кровати, Бренди схватила ее за руку.
— Куда ты?
— Мне нужно проверить, сколько денег в сейфе, — ответила Риган потрясение. — Я знаю, что там не хватит. Как ты думаешь, смогу я что-либо продать за два дня?
— Риган, сядь и дождись Тревиса. Он придумает, как раздобыть деньги. Может быть, у него при себе найдется такая сумма.
Оглушенная, Риган опять опустилась на кровать, сжимая в руке записку с требованием выкупа и туфельку Дженнифер.
Спустя несколько минут в комнату ворвался Тревис; она вскочила и подбежала к нему.
— Кто-то украл мою дочь! — крикнула она сквозь рыдания. — У тебя есть деньги? Ты можешь добыть пятьдесят тысяч долларов? Конечно, можешь!
— Дай-ка мне взглянуть, — потребовал он и обнял Риган. Тревис несколько раз перечитал записку, потом оглядел комнату.
— Тревис, как нам достать деньги?
— Мне это не нравится, — ответил он вполголоса и повернулся к Бренди. — Ты все утро была на кухне?
Бренди кивнула.
— И ничего не слышала? В зале были чужие? — спросил Тревис, кивнув в сторону коридора, который вел на кухню и в контору Риган.
— Никого. Ничего особенного не произошло.
— Бренди, собери здесь всех служащих, — распорядился Тревис.
— Прошу тебя, Тревис, нам нужно собрать деньги.
Тревис сел на кровать, притянул Риган к себе и сжал ее коленями.
— Послушай, тут что-то не так. В твои комнаты можно попасть только двумя путями: либо через кухню, где находилась Бренди, либо через заднюю дверь. В коридоре между кухней и буфетной всегда бывают Бренди с поварами, и никто не смог бы выйти с Дженнифер незамеченным. Значит, остается задняя дверь, А ты ее всегда запираешь на ключ. Дверь цела. Стало быть, Дженнифер открыла ее изнутри.
— Но она бы не стала этого делать — ей это запрещено.
— Об этом я и говорю. Она бы открыла ее только знакомому, человеку, которому доверяет, кого считает другом. А, во-вторых, кому известно, что ты можешь достать пятьдесят тысяч долларов? В городе никто, кроме меня, не знает, а до вчерашнего дня и мне не было известно, что у тебя есть деньги. Сумма пятьдесят тысяч означает, что кому-то известно гораздо больше, чем рядовому жителю Скарлет Спрингс.
— Фаррел! — Риган задохнулась. — Он лучше меня знает, сколько у меня денег.
В этот момент Бренди вернулась в сопровождении слуг. Все они молчали, глаза их расширились от удивления. А за их спинами стоял Фаррел Бэтсфорд.
— Риган, я только что узнал ужасную весть, — сказал он. — Я могу чем-либо помочь?
Тревис ринулся мимо него и начал расспрашивать прислугу, выясняя, не заметил ли кто-нибудь утром что-либо необычное и не видел ли кто Дженнифер с чужими людьми.
Пока они размышляли, так ничего и не припомнив, Тревис схватил одну из служанок за руку.
— Что у тебя на пальцах? Откуда это? Девушка испуганно попятилась.
— Это чернила. Ими были испачканы простыни в двенадцатом номере.
Он повернулся к Риган, ожидая, что она скажет.
— Это комната Марго, — потрясение ответила она.
Не сказав ни слова, Тревис вышел из комнаты через заднюю дверь и направился в конюшню. Риган бросилась за ним. Когда она догнала Тревиса, он уже седлал коня.
— Куда ты? — спросила она. — Тревис! Мы должны достать эти деньги! Он коснулся ее щеки.
— Это Марго увезла Дженнифер, — ответил он, продолжая седлать лошадь. — Она понимает, что мы обнаружим чернила, и знает, что я брошусь за ней вдогонку. Вот чего она добивается. Вряд ли она обидит Дженнифер.
— Вряд ли! Твоя потаскуха украла мою дочь, и…
Он приложил палец к ее губам.
— Дженнифер — и моя дочь, и если понадобится отдать всю мою землю Марго, я заберу у нее Дженнифер невредимой. А теперь оставайся здесь, будет лучше, если я займусь этим сам.
Он вскочил на коня.
— А я должна остаться здесь и ждать? И почему ты так уверен, что найдешь Марго?
— Она всегда возвращается домой, — мрачно ответил Тревис. — Она всегда возвращается туда, где будет поблизости от всего, что напоминает о ее проклятом папаше.
Он дернул поводья, пришпорил коня и скрылся в облаке пыли.
Глава 21
Спустя три дня перед самым рассветом Тревис остановился у дома Марго. За долгую дорогу ему пришлось сменить несколько лошадей, которых он гнал беспощадно. Спрыгнув с коня, он ворвался в дом, зная, где искать Марго. Она сидела в библиотеке под портретом отца.
— Тебе потребовалось немного больше времени, чем я рассчитывала, — весело поздоровалась она с Тревисом. Ее рыжие волосы в беспорядке свисали до плеч, а на платье красовалось темное пятно.
— Где она?
— Она вне опасности, — в ответ рассмеялась Марго, поднимая пустую рюмку. — Пойди и сам убедись в этом. Я редко обижаю детей. А потом возвращайся сюда, и мы выпьем вместе.
Тревис пошел по лестнице, перепрыгивая сразу через несколько ступенек. Некогда он был частым гостем Дженкинсов и хорошо знал дом. Теперь, ища дочь, он не обращал внимания на голые простенки, где раньше висели портреты, и на пустой стол, с которого исчезли все украшения.
Он обнаружил спящую Дженнифер в той кровати, на которой спал еще мальчиком. Он взял ее на руки, глаза девочки открылись. С улыбкой она сказала «Папа» и снова заснула. По запыленному личику и одежде было видно, что Марго с девочкой ехали всю ночь.
Он осторожно уложил ее в постель, поцеловал и пошел вниз. Настало время объясниться с Марго.
Марго даже не подняла глаза, когда Тревис пересек комнату и налил себе стакан портвейна.
— Ну почему? — прошептала она. — Почему ты на мне не женился? Мы столько лет провели вместе. Мы вместе катались на лошадях, купались голыми, спали вместе. И я всегда думала, и папа тоже…
Взорвавшись от ярости, Тревис оборвал ее:
— Именно поэтому! — закричал он. — Этот твой чертов папаша! Ты в жизни любила только двоих: себя и Эзру Дженкинса!
Он на секунду замолчал и рукой, державшей стакан, повел в сторону висевшего над камином портрета.
— Ты никогда не понимала, каким был твой отец — гнусным и дешевым лгуном, способным украсть даже последний грош у ребенка. Я никогда не интересовался его делишками, зато видел, как с каждым днем ты все больше походила на него. Вспомни, как ты стала штрафовать ткачей за сломанные веретена.
В поднятых глазах Марго застыло отчаяние.
— Он не был таким. Он был хорошим и добрым…
Тревис с презрением прервал ее:
— Он был добрым только с тобой, и ни с кем больше.
— А я была бы добра с тобой, — с мольбой произнесла Марго.
— Нет! — резко ответил Тревис. — Ты бы меня ненавидела, потому что я никого не обманываю и не обкрадываю. Ты бы сочла это моей слабостью.
Марго не отрывала глаз от бокала.
— Но почему она? Почему эта тщедушная бесцветная крыса с английской свалки? Она не умела приготовить даже чашку чая.
— Ты и сама знаешь, что она не крыса со свалки, ты так не думала, когда потребовала у нее выкуп пятьдесят тысяч долларов. — Тревис вспомнил их встречу в Англии, и глаза его засверкали. — Тебе стоило бы увидеть ее, когда мы только встретились: грязную, испуганную, в разорванной ночной рубашке. Но говорила она как английская леди высшего круга. Она четко произносила каждое слово, каждый слог. Она оставалась леди, даже плача.
— Ты женился на ней из-за ее напыщенного говора? — в бешенстве выкрикнула Марго. Тревис улыбнулся своим мыслям.