Страница 5 из 13
Рассмотрение советского государства и общества как целостных, «спаянных» общими целями и задачами образований означало наличие единой государственной (общественной) идеологии, творцом, проводником и применителем которой по отношению к «гражданской массе» была КПСС – партия-монополист, выступавшая и в качестве коллективного руководителя советской демократии, и в качестве ее основной организующей и движущей силы.
Наличие в советском государстве двух систем народного представительства – советского и партийного – предполагало в качестве организационной основы советской демократии диахронную систему, в которой высшими органами народовластия выступали как съезды народных депутатов (сессии Верховного Совета), так и партийные съезды, имевшие общегосударственное значение и являвшиеся этапными событиями не только для СССР, но и для всех народных демократий социалистического лагеря.
Идеологическую основу советской демократии составляла единая государственная идеология научного коммунизма, представлявшая собой интернациональное учение, претендующее на всемирное значение непреходящей истины: «Учение Маркса всесильно, потому что верно».
Экономической основой советской демократии являлась плановая система государственного хозяйствования, в которой к числу запрещенных (применительно к СССР) либо существенным образом ограниченных (для стран Восточной Европы и КНР) институтов относились частная собственность и свободный конкурентный рынок. Социалистическая экономика была непосредственным образом связана с государственной идеологией и ориентировалась в своей динамике не столько на прагматические, сколько на партийные цели и задачи.
Постсоветская демократия
Современная Россия представляет собой формально плюралистическую демократию, организационной основой которой является единый многонациональный народ Российской Федерации, политические интересы которого в условиях конституционного запрета на единую государственную идеологию выражают многочисленные политические партии. По результатам парламентских выборов 2021 г. в Государственную Думу вошли представители восьми политических партий, в том числе, по партийным спискам пять партий – «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия – За правду» и «Новые люди». Еще три партии провели в парламент своих одномандатников – «Родина», «Гражданская платформа» и Партия Роста.
Взяв за основу подход, используемый в западной либерально-буржуазной демократии, где партии представляют интересы различных электоральных групп населения и делятся на «провластные» и «оппозиционные», российская многопартийная система вместе с тем во многом сохранила «советскую историческую память», в рамках которой партия «Единая Россия» стремится занять место, ранее занимаемое КПСС, и претендует на представительство политических интересов «единого народа России». В свою очередь КПРФ (напомним, что в СССР, единственной союзной республикой, не имевшей собственной национальной партийной структуры, являлась РСФСР) выступает в качестве правопреемника и правопродолжателя дела КПСС, пытаясь тем самым выступать опять-таки от имени «всех российских трудящихся», а значит, и от имени «единого российского народа». В сложившейся ситуации более-менее понятна электоральная основа ЛДПР, традиционно ориентированной в своей пропагандистской позиции на люмпенизированные массы российских граждан, руководствующихся в своих политических пристрастиях известным лозунгом революционной бедноты: «Забрать у богатых, разделить между бедными», а также «справедливороссов», ориентированных на прагматически настроенных представителей «среднего класса», отрицательно относящихся к просоветским (по оценке электоральной структуры населения) «единороссам» и коммунистам, но не поддерживающих популистские лозунги ЛДПР.
Идеологическую основу постсоветской демократии составляет плюралистический подход, в рамках которого утверждается недопустимость установления «государственной или обязательной» идеологии (ч. 2 ст. 13). Вместе с тем на официальном уровне данное конституционное положение нередко оспаривается либо интерпретируется в том смысле, что недопустимость единой государственной идеологии не исключает единой, общей для всех национальной идеи и национальной культурно-исторической традиции. В частности, Президент России В. В. Путин полагает, что для России не может быть никакой другой объединяющей идеи, кроме патриотизма. «Это и есть национальная идея», – заявляет глава государства. Причем, по словам Президента, идея патриотизма «не идеологизирована, не связана с работой партии или какой-то общественной структуры»[13]. Естественно возникает логический вопрос: «Каким образом на практике может воплощаться в жизнь "неидеологизированная идея" и какая структура, если не партия либо общественное движение, будет при таком подходе выступать в качестве проводника идеи в широкие народные массы?» Кроме того, непонятно, в чем заключается национальная особенность идеи именно российского патриотизма, позволяющая говорить о нем как об объединительной, сплачивающей силе для выделенного из других мировых наций российского (или все-таки русского?) народа как «особой цивилизации» (В. В. Путин). Наконец, остается без ответа вопрос о соотношении идеологического многообразия и идейного монизма применительно к конституционной модели и практике современного российского демократического устройства.
По мнению В. Н. Первушиной, в современной России нет внятно выраженной государственной (закрепленной на конституционном уровне) идеологии[14]. В условиях коммерционализированной капиталистической политики идеология, основанная на частнособственническом (эгоистическом) экономическом базисе, воспроизводит в качестве востребованного широкими массами идеал личного успеха индивида, превыше всего ставящего свои личные интересы, а не общественные, культ материальных интересов, денег и потребления. Это четко прослеживается в современной системе образования, которая в наибольшей степени задействована в процессе формирования и социализации гражданской личности. Воспитание «ушло» из содержательной программы современной школы и вузов, уступив место «натаскиванию» на решение тестов в рамках ИГА и ЕГЭ, а также формированию профессиональных компетенций без учета того, в рамках каких этических параметров они будут получать свое практическое воплощение. Следствием такого отношения является рост девиантного поведения (употребление наркотиков, суициды, отчуждение) со стороны представителей молодого поколения, усиление абсентеистских тенденций среди «простых» (не участвующих в деятельности властных и «околовластных» структур) граждан[15].
Экономической основой постсоветской демократии является государственно-ориентированная капиталистическая (буржуазная) экономика, в рамках которой признаётся равенство государственной, муниципальной, частной и иных видов собственности, закрепляется многоукладность экономической системы и рыночные отношения в области производства и распределения товаров и услуг. Индивидуальный труд (официальное трудоустройство, документально зафиксированное в трудовой книжке), перестав быть субъективной обязанностью, в современной России представляет собой конституционную свободу (правомочие), отказ от использования которой не влечет применение к субъекту карательных санкций (в законодательстве СССР на различных исторических этапах предусматривалась обязательная трудовая повинность, а также уголовная ответственность за тунеядство). Вместе с тем «обратной стороной медали», представляемой не обеспеченной государственными гарантиями свободы труда, является безработица. Капитализация и коммерциализация экономической сферы предопределяет разделение российского общества на «богатых» и «бедных», что влечет углубление классовых противоречий (по марксизму) и связанных с ними конфликтогенных тенденций в отношениях между государством, обществом и индивидами.
13
Путин назвал единственно возможную для России национальную идею. URL: https://www.rbc.ru/politics/03/02/2016/56blf8a79a7947060162a5a7.
14
См.: Первушина В. Н. Идеологические основы современного российского общества // Россия: тенденции и перспективы развития. 2017. № 12 (3). С. 670.
15
См.: Курочкина Ю. А. Политический абсентеизм российской молодежи // Вестник молодежной науки. 2019. № 3 (20).