Царство лжи Берилл

"Да я лучше горсть песка съем, чем признаюсь, что мне нравится, как ты меня целуешь!" – подумала Берилл.

Ей бы следовало оттолкнуть его, но он лизнул уголок её губ, и крылатую изнутри окатило тёплой волной. И Хант сделал это снова. Снова волна, меньше, не слаще, но после неё будто зазвенели тонкие струнки где-то внутри. И это было очень волнующе и ужасно приятно.

– Акшен-до! – ворвалась герарда. – Вентиляция нижнего диапира сгорела!

– Что? Которая?

– Обе.

– С какой стати? Быстро лети с иниатой на холмы. Отправь в Цитадель к брату, – Хант посмотрел на Берилл и устремился прочь, на ходу бросив ей: – Будешь там до тех пор, пока я тебя не заберу.

– В чём дело? – обратилась Берилл к герарде, но та лишь схватила крылатую за талию и вынесла в вертикальный коридор.

Ни на секунду не остановившись, служащая сорвалась с лестницы и начала падение вверх, всё ускоряясь и ловко вовремя меняя направление падения. В считанные мгновения иниата оказалась меж холмами с просьбой подождать. Затем герарда пригнала экипаж, усадила крылатую и села править механическими животными. В окно крылатая увидела, как из дворца вылетела красавица в богатых ярких одеждах. Если бы Берилл хоть раз, хоть краем глаза заметила такую редкую женщину, то точно запомнила бы её. Но их не знакомили. Так не принято?

Только чуть позже, когда экипаж значительно отдалился, начали высыпать на свежий воздух прочие женщины и дети.

В доме Роджера, в котором в его отсутствие свободно, ни в чём себе не отказывая, жил весь клан Си(льверстоунов), её встретили с улыбками и объятиями. Сапфир предсказал, что она вернётся на трое суток.

– Герарда так и не рассказала мне, в чём причина, – обратилась Берилл к ясновидящему принцу-предку. – Может, ты объяснишь мне?

– А ты расскажи, что слышала, и Чайна Циан тебя просветит. Я мог бы объяснить, но у неё это получится лучше.

Один из внуков брата Берилл, Тони Эшберн, был женат на женщине-перевёртыше. История того, как родная дочь принца Ли оказалась в клане Сильверстоунов никогда не интересовала Берилл, но сейчас, глядя на слепую серену, крылатая понимала, что перед ней определённо жертва обстоятельств, да, ко всему, очень необычная.

– Я услышала только, что вентиляция какого-то диппира сломалась.

– Диапира, – поправила Чайна Циан. – В этом нет ничего серьёзного. Диапиры содержат соль, которую в обязательном порядке разрабатывают до конца. Но вот если Хант разрабатывает диапир под которым предполагается запас горючего газа, тогда твои принц и эриста в любую секунду могут лишиться хорошеньких мордашек и всех хоть немного выступающих частей тела. Да и предел может обвалиться. Достаточно одной искры или еле ощутимого землетрясения.

– Это плохо. А цветы пострадают от этого газа, если он только смешается с воздухом?

– Я должен был знать, что будет такой вопрос, – произнёс Тони, закрыв глаза. – Бабушка Берилл неизменна.

– Бабушка Берилл неизменна, – эхом повторил за братом Джереми Дэлсиер.

– Тётушка Берилл неизменна, – повторила за приятелями Моргана. – Но Накханские мордашки жаль.

– Жаль будет только тех, кто сумеет быстро выбраться. Им, уродам, придётся долго регенерировать, – твёрдо уточнила Чайна Циан. – А всем остальным – нелепая и мучительная смерть.

– Ну а что с цветами-то? – напомнила о своём вопросе Берилл.

– Скажем так: опасно именно воспламенение. Это от огня и растениям придёт конец и не растениям – тоже. Но на счёт всего остального не знаю.

– О, наверняка всё будет плохо, – расстроилась Берилл. – Три периода исследований ни во что. Я ведь даже записи не смогла захватить.

– Таким образом, у меня в который раз создаётся впечатление, что в этом клане один-единственный нормальный разумный, – разорвав образовавшуюся тишину, произнёс Ханней Ойфред, один из правнуков брата. – И этот нормальный разумный – я.

– Нет-нет, – поспешил возразить Лиорг-о-Дарк, второй правнук Ричарда. – Я тоже нормальный.

– Ты? – обернулись на него Тони и Джереми. – Чем это?

– Я. Вот послушайте: у меня нет ледяной руки и злых глаз, я не слишком красив, не слишком праведник. И не слишком вспыльчив, что важно, не слишком требователен и не слишком терпелив. Я не слеп, не слишком свиреп, не гениален, не слишком потаскан, не слишком бездельник, не зубоскал, не слишком увлечён, и никогда не кажусь немного чокнутым.

– Точно, – протянул Джереми. – А кто бездельник?

– Ты, – мрачновато приговорил герцог Сильвертон.

– Почему это? – возмутился несчастный осуждённый.

– Ты за всю жизнь не сделал ничего, абсолютно ничего полезного.

– Я ветеран войны.

– Почти все присутствующие мужчины ветераны войны.

– А Тони? Почему он не бездельник? Он же тоже…

– Он женился.

Молчание. Тони захихикал.

– И он уже занял "титул" зубоскала, – откинувшись в кресле, продолжал доказывать свою правоту глава клана.

До Берилл дошло, что брат слегка нетрезв. Это явление было настолько редким, настолько незаметным и неопасным для всех остальных, что Берилл тут же снова забыла об этом.

– Кто сказал? Даймонд тоже зубоскал, – всё ещё спорил Джереми, пытаясь не обращать внимания на то, что своим упорством вызвал улыбки женщин.

Одна племянница, Мелисса, не улыбалась. Она подала Берилл бокал с келлером и устало села рядом, с таким же бокалом, но уже порядком опустошённым.

– Нет. Он скорее хам, чем зубоскал, но ещё он "слишком красив", – медленно выговаривал герцог Сильвертон. – Пожалуй, я дал бы тебе ещё один "титул" – слишком не умеешь проигрывать.

– Так сложилось, – воскликнул Джереми, разведя руками. – И я женился бы раньше Тони, если бы не чёртов вездесующий… ся Роджер Кардиф, потому что "слишком потаскан".

– Хочешь сказать, что в том, что ты бездельник, виноваты обстоятельства? – начал давить Ричард Сильвертон.

– А что такого? Мы же титулованные, нет? Махать мечом и хорошо выглядеть – вот наш удел.

– Он просто наслушался чёртова вездесующего… ся папочки, – примирительно проговорил "слишком свирепый и гениальный" Джулиан Дарк – главнокомандующий поднебесными войсками и старший из внуков Сильвертона – когда сразу несколько ртов открылось, чтобы опровергнуть дэлсиерскую гипотезу о смысле существования титулованных. – Он сам знает, что чушь сказал.

– Но, кстати, насчёт того, что Тони не бездельник, я готов поспорить, – так же медленно, как Сильвертон, проговорил Даймонд – принц-хам и "слишком красивый", – Валери женился позже и несмотря на то, что по всем законам природы не должен был стать отцом – всё же стал им и теперь богат на сына. Эшберн… похоже… не в силах… потрудиться… с такой же самоотдачей…

Граф Тони Эшберн постепенно перестал широко улыбаться, но затем сделал всего одно резкое движение вперёд и принц Даймонд Лайт подпрыгнул, перемахнув через спинку софы, на которой до того сидел.

– Чёрт, – выругался красивый древний принц, когда понял, что вызвал смех своей готовностью уклониться от удара одного из младших Сильверстоунов.

– Ублюдок, – с видом отомщённого сказал Тони, располагаясь в прежней позе.

Он сегодня был в разы молчаливее и злее, чем всегда.

– Не называй моего сына ублюдком, – попросил его наидревнейший предок – Сапфир – "иногда кажущийся немного чокнутым". – Его мать была честной женщиной.

– Ну, вот и скажи, как её звали, – скептичный как никогда, предложил Ричард.

Мелисса, его дочь, не отрываясь, смотрела на него. Жених, с которым она должна была венчаться, но не венчалась, обладал обжигающим взглядом и прямо сейчас глаза герцога Сильвертона горели. Именно по тому, как исчезала холодность брата, Берилл и понимала, что он пьян. С этим понятно. Но что тогда с Мелиссой? Устала от тренировок? Потому зла на всех больше обычного? Просто вспомнила бывшего возлюбленного и расставание с ним?

Сначала ясновидящий сделал большие глаза, затем беззвучно зашевелил губами, посмотрел на свои руки, покусал губы и в конце концов пообещал: