Моя вопреки

− Как ноги? — спрашиваю, не поворачивая головы.

− Идти смогу, − садится он рядом, со стоном облегчения вытянув обе конечности перед собой. Действительно, сможет. Но пока нужно бы поберечься.

Бросив беглый внимательный взгляд, подмечаю, что ожог, идущий через всю правую сторону его лица и шею, уже тоже заживает. Правильная обработка и вовремя введённые инъекции делают своё дело. Это хорошо.

Плохо то, что мне пришлось почти опустошить одну из имеющихся у нас двух экстренных аптечек, чтобы привести нас двоих в состояние, приемлемое для сложившихся обстоятельств. Кости вправлены и срастаются, раны обработаны. Если повезёт, то и от ожогов следа не останется… Хотя, думаю, наша Лина примет нас и со шрамами. Если дождётся.

Но сейчас нам в первую очередь необходимо позаботиться о том, чтобы выжить. И восполнить ресурсы, затраченные нашими организмами на межпространственный прорыв и регенерацию после взрыва.

− Нам нужно туда, − показываю пальцем на север. За те несколько часов, что брат был погружён в восстанавливающий сон, я успел немного настроиться на энергетические потоки этой пустыни. — Там вода и жизнь. Значит, еда и, вполне возможно, аборигены. Нужно разобраться, куда нас выбросило и как отсюда вернуться назад.

− Значит, туда и пойдём, − согласно кивает А-атон. — Мы живы, это главное. Обратный путь найдётся.

− Ты так в этом уверен? — криво усмехаюсь. — В видениях Лины ничего не было о том, когда именно мы к ней вернёмся. И вернёмся ли вообще. Это не похоже на тебя, брат, утверждать то, что не является неоспоримым фактом. Или ты знаешь больше, чем говоришь?

− Я всегда знаю больше, чем говорю, − фыркает он в ответ. Кривит обожжённые губы. — В том, что обратный путь имеется, я уверен. Сможем ли мы по нему пройти, это уже другой вопрос. Но анализируя всё случившееся и явное вмешательство Абсолюта в наши судьбы и всю эту ситуацию, полагаю, шансы у нас весьма велики.

− Что ты имеешь в виду? — поворачиваюсь я к нему всем корпусом.

− Да всё то же. Видения Лины. Они ведь не берутся из ниоткуда. Она Око Абсолюта. И видит только то, что он позволяет. И направить может только туда, куда он позволяет. Ты знаешь это не хуже моего.

Да, знаю. И сам об этом думал, пока сидел и смотрел на чужие звёзды. Вспоминал Лину, её страх нас потерять, своё обещание, что найду её, где бы не находился… и сходил с ума от понимания, что это обещание может остаться невыполненным. Что могу больше никогда не прикоснуться к ней, не увидеть улыбку на чувственных губах, не любить маленькое, совершенное в своей нежности, тело.

− Раз он позволил этому произойти… Ты хочешь сказать, что Абсолюту было нужно выбросить нас сюда? Зачем?

− О, тут вариантов как раз много, − пожимает плечами брат. — Хотя самых очевидных, как по мне, два. Ему либо было нужно, чтобы мы оказались именно здесь, либо, чтобы нас не было там.

− С первым вариантом пока нет смысла гадать. Информации слишком мало. А вот со вторым… − хмуро качаю головой. — Не понимаю, какую пользу Абсолюту может принести отсутствие законных императоров в Аша-Ирон. Разве что он решил империю развалить, которую сам же и помог ашарам создать.

− В том-то и дело. Хочется думать, Абсолют не станет разваливать империю, которой покровительствует тысячи лет. Поэтому я и уверен, что обратный путь для нас найдётся. Но это может занять месяцы, если не годы, − задумчиво смотрит вдаль брат.

Там, над горизонтом, уже показался краешек местного светила, освещая алую пустыню рассветными лучами.

Я понимаю, что брат прав. Но монстры внутри рвутся с цепи, воя от ярости. И от тоски, если уж до конца быть с собой откровенным.

− У нас нет столько времени, − рычу протестующе. − В Аша-Ирон осталась наша сэ-авин, беременная нашими сыновьями. Одна, без защиты.

− Защитник у неё есть, − морщится А-атон.

Он же не может это говорить всерьёз?

− Что может противопоставить наследник младшей ветви Бронзового Дома Совету высших? — не прячу своего недоумения. − Даже если заручится поддержкой своего главы, Чотжар не сумеет отстоять её права и безопасность.

И это жжёт изнутри похлеще кислоты. Она такая хрупкая. Её так просто уничтожить. А нас нет рядом. Меня нет рядом, чтобы укрыть в своих руках.

− Я не Чотжара имею в виду, − как кулаком в грудь.

Брат сжимает челюсти, шумно выдыхая носом. Закрывает глаза, словно свет поднимающейся из-за горизонта звезды причиняет ему боль.

Я же чувствую себя так, будто меня сунули в жерло вулкана. Тёмная безумная ярость языками пламени взметается внутри, пожирая все остальные чувства.

− Что ты сказал?! Кого ты имеешь в виду, брат?

Он молчит, потому что мне и не нужен ответ. Я его знаю. Знаю, кто при первой же возможности сделает всё, чтобы заполучить нашу сэ-авин. Этот красноволосый недоносок всё-таки дождался своего часа. Может, и сам его приблизил.

Вскочив на ноги, сжимаю кулаки, едва сдерживая безумство, кипящее в крови. Но сила вырывается из-под контроля, круша всё на своём пути. Скалы вокруг нас начинают мелко вибрировать, трескаясь и осыпаясь крошкой. Каменное плато под нашими ногами трясётся и идёт трещинами.

− Это ты его подпустил к ней! — рычу, скаля клыки. — Ты позволил!

− А ты бы предпочёл, чтобы она сейчас действительно была одна? — поднимает на меня взгляд А-атон.

И только теперь до меня доходит, что он имеет в виду гораздо большее, чем я изначально мог подумать. Что брат не просто позволил…

− Что ты сделал?! — наступаю на него угрожающе. Огненная тьма вздымается вокруг моих ног матовыми щупальцами, в пыль кроша камни и плавя песок, но брат на это даже не реагирует.

− То что должен был, − произносит устало. — Видения Лины ясно давали понять, что шансов избежать того, что сейчас происходит, у нас практически не было. Я предпринял всё, чтобы обезопасить её и наших сыновей на время нашего возможного отсутствия в их жизни.

− То есть практически вручил её другому… защитнику? — выплёвываю последнее слово.

− Когда ты вернёшь себе контроль над эмоциями и ревностью, то поймёшь, что это был самый правильный вариант действий. Сэтору имеет все шансы стать при ней регентом. Если же будет лично заинтересован, то отвоюет эту должность однозначно. Он единственный, кто способен удержать империю от краха. И он точно не станет вредить ни Лине, ни нашим сыновьям.

− А ещё он точно попытается уложить её в свою кровать. А она, если верна нам и своим клятвам, будет сопротивляться ему до последнего…

− Она получила от меня другой приказ. И сделает всё, чтобы выжить и сохранить детей. Если верна своим клятвам.

Нет. Нет, он не мог этого сделать! Не мог.

Не веря своим ушам, я качаю головой. Но прямой взгляд брата не оставляет сомнений. Мог и сделал. Это же А-атон. Аналитик до мозга костей. Готовый даже нашу бесценную нежную девочку подложить под другого, если так будет лучше для империи. Готовый отдать другому то, что стало для меня дороже всего, что я когда-либо имел, если этого требует его аналитическая выкладка.

Понимание этого становится последней каплей в чаше моего самообладания. Тьма взрывается огненным шквалом, разрушая наше временное убежище, затапливая рот горечью. Заставляя рвануть прочь от того, кого я всегда считал частью себя. От единственного, кому всегда доверял. И с рычанием обрушить огненные плети на окружающие нас скалы, нарезая красные камни острыми осколками, лишь бы не угробить собственного близнеца в приступе неконтролируемой ярости… и чувствовать себя так, будто в груди зияет обугленная дыра, а сам я вывернут наизнанку.

− Она верна. Ты это знаешь. Она сделает, как ты велел, − хриплю, снова бросаясь к нему. Ощущая, как разлетаюсь на атомы. Отчего же так больно?

Смотрю на брата, окутанного холодным сиянием щита. Обломки, падая вокруг него, осыпаются со светящегося купола стеклянной пылью.

Мне никогда раньше не хотелось причинить брату боль. Даже в детстве я всегда его защищал, несмотря ни на что. Всегда соразмерял физическую силу, понимая, что в этом плане превосхожу своего близнеца. Сейчас же кулаки чешутся от желания ударить. От желания сцепиться с ним до кровавого мяса. Выплеснуть всепоглощающий гнев на того, кто стал его причиной. Того, кто… предал сам и заставил предать ту, в ком я нашёл своё равновесие.