Хроники раздора

Несколько раз Фалайзу казалось, что вот сейчас им точно конец, но кто-нибудь непременно начинал: «Прощайте, товарищи! С Богом, ура!», и группа в едином порыве пробивалась дальше.

Комната Витора фон Альмагея располагалась на отдельном этаже и, как выяснилось, представляла из себя не жилое помещение вовсе, а храм. Все сопутствующие атрибуты были на месте: высокий потолок, витражи из цветного стекла, статуи какого-то, судя их общему сходству, одного бога, точнее богини, ряды длинных скамей, и, конечно же, алтарь, находящийся на небольшом возвышении. На нём лежал Витор, за которым бережно и с заботой ухаживал ангел.

Когда в помещение ворвались игроки, она отстранилась от барона и с презрением произнесла:

— Враги света снова здесь, мой верный рыцарь.

Однако в бой группа вступила сразу. Вместо этого они развернулись и принялись баррикадировать двери храма, самым наглым образом используя для этого внутреннее убранство. Тукан так вообще повалил одну из статуй и натурально покатил её.

— Воры, убийцы, мародёры — вот кто это, — прошипел Витор, с трудом поднимаясь.

— А ещё проститутки и наркоманы! — добавил, не оборачиваясь, крестоносец.

— И эти, гомо… — крикнул кто-то, — гео… как же их, гомеопаты, во!

— Вам не достанется ни клочка этой земли! — барон поднял свой молот, как для удара. — Во имя богини!

Он взмахнул своим монструозным оружием, однако первый удар пришёлся не по игрокам, а по витражу, и разбил его вдребезги. Сквозь него в помещение хлынул ослепительной яркости солнечный свет. Ангел подошла к Витору и осторожно поцеловала его в лоб.

— Богиня услышала твою мольбу и дарует тебе своё благословение, верный рыцарь…

От барона столбом повалил пар. Сквозь его доспех вдруг начали пробиваться всполохи белого пламени. Вскоре оно целиком охватило Витора, от головы, образовав там что-то вроде короны или нимба, до рук и ног.

— Воспылай же огнём веры и убей их всех до единого.

Закончила свою фразу ангел и отдалилась, вернувшись к алтарю, показывая, что она участия в бою принимать не будет.

— Сразу видно, — оценивая происходящее, заметил Фалайз, — религия добра и мира.

— Ага, сейчас он нас сожжёт во имя лучших своих побуждений, — поддакнул Гонгрик. — Ну шо, ребят, покажем этой образине? Как вы там стонали? Наверх, все по месту, оружия в ряд?

— ПОСЛЕДНИЙ ПАРАД НАСТУПАЕТ! — прозвучал в ответ нестройный хор голосов.

Бой с Витором, точнее его вторая фаза, очень предсказуемо оказалось трудной. Сказывалось как то, что босс был явно рассчитан на большее количество игроков, так и то, что группа имела перекосы в составе.

Потрёпанные, немногочисленные танки не могли удержать внимание барона на себе. Четвёрка чудом уцелевших лекарей едва справлялась с тем, чтобы держать их живыми. Больше прочих страдали игроки, специализирующиеся на нанесении урона, которых некому было лечить.

Витор хоть и был бойцом ближнего боя, но обладал на удивление широким арсеналом для нанесения урона издали. В основном с помощью огня. То и дело он точечно кидал огненные стрелы. Мог без предупреждения пыхнуть пламенем, словно какой-то дракон. Умел пускать из руки струю огня, которой бы позавидовал и иной огнемёт. Но самым опасным из этого было умение испускать неторопливую волну пламени, убивавшего мгновенно, при ударе молотом о пол. Спастись от него удавалось лишь в том случае, если вовремя заметить и успеть убежать за одно из укрытий — ими служили те самые статуи, часть которых очень некстати оказалась в баррикаде.

Фалайзу в этом плане было не привыкать. Он себя поджигал более чем регулярно и без посторонней помощи. Стоял новичок тоже поодаль от других магов, чтобы ненароком не задеть, и поэтому босса видел очень хорошо и всегда замечал момент перед испусканием волны смертоносного пламени. Кроме того, у него даже укрытие было личным — отдельно стоящий постамент. Другим игрокам бегать туда было далековато, да и места там было маловато, а дикому магу хватало в самый раз.

Во время очередной волны в укрытие вместе с новичком прибежал и Тукан. Ему, как одному из танков, приходилось, пожалуй, хуже всех. Вся битва для него состояла из постоянной беготни туда-сюда и попыток сбить с себя пламя.

Закопченный, запыхавшийся и явно очень недовольный происходящим, крестоносец нырнул за постамент и недовольно крикнул:

— Да сколько можно-то, а?!

— Надоело? — с усмешкой поинтересовался Фалайз.

В ответ Тукан продемонстрировал остатки своего меча — от того осталась хорошо если треть, да и та местами поплыла, словно была сделана не из стали, а из пластмассы.

— Этот гад не стоит того. Такой меч был… мой первый меч.

Мимо, уже в общем-то привычно и буднично, прокатилась волна пламени.

— Ну-с, — вздохнул Тукан, выглядывая из укрытия, — щас я ему покажу, почему не стоит связываться с Шабанами!

Фалайз проводил его задумчивым взглядом и выпил за его успех зелье маны — благо их теперь можно было не беречь.

Спустя пару минут, во время новой волны, компанию ему составила уже Фиона.

— А что? Тукан сбегал, и я сбегаю! — заявила жрица на ещё незаданный вопрос.

— И как тебе бой?

— Огонь, — жрица посмотрела на свои руки в копоти, и спросила, — у тебя случайно нет зеркала?

— Хе-хе, тебе лучше в него не смотреть.

— Всё настолько плохо?

— Ты похожа на кочегара-модника.

Жрица мрачно на него посмотрела, намекая, что огонь, сжигающий даже металл, тут — не самое опасное явление.

— Но тебе идёт! — поспешил исправиться Фалайз.

— Слушай, а мне кажется, или стало жарче?

Новичок и вправду замечал, что постепенно становится всё теплее и теплее, вплоть до того, что температура в храме сравнялась с тем температурным адом, что был на улице.

— Думаешь, это босс?

— Уверена, — Фиона выглянула из-за постамента и, поняв, что опасность уже миновала, засобиралась обратно. — Похоже барон намеревается уйти с огоньком.

— Нравятся тебе такие каламбуры, да?

— Они согревают мне душу.

— Ну-ну.

Битва продолжилась, и почти сразу Фалайз получил возможность убедиться, что предположение Фионы оказалось верным. Дикая магия выбрала ему в качестве заклинания струю воды, как из пожарного гидранта. Казалось бы — идеальное заклинание против огненного противника, однако босс её словно не заметил. Поток воды, который мог сбить с ног и коня, испарялся даже не долетая до Витора.

Имелись изменения и иного толка. Белое пламя, окутывающее барона, слизало у него все черты внешности, превратив его просто в смутный силуэт. А его доспех, до этого выдерживавший самые мощные удары, не только вполне ожидаемо оплавился, но и даже начал местами прогорать, словно ржавая консервная банка, которую бросили в костёр.

Танкам и другими бойцам ближнего боя из-за этого приходилось совсем туго. Дело было не столько в самой температуре — быстро нанёс удар и отошёл, — а в том, как она воздействовала на окружение. Каменный пол под Витором плавился, что приводило к необходимости смотреть себе под ноги. Наступить на скользкую поверхность — это одно, а вот в расплавленный камень…

— Водите его кругами, не позволяйте стоять! — скомандовал Гонгрик. — Иначе он провалится вниз! Маги, если можете, постарайтесь тушить пол, обвала нам только не хватало!

Тут-то и пригодился персональный пожарный гидрант Фалайза, который, услышав команду, сразу перенаправил его с босса на ноги барона. Сделал это новичок как раз в тот момент, когда ровно в то же место для нанесения удара решила переместиться Калита.

Поток воды ударил эльфийку под грудь, сбил с ног и протащил несколько метров по тому, во что превратился под воздействием высокой температуры пол.

— Ты! — прошипела, вскакивая на ноги, Калита, и явно бы не остановилась на этом, если бы не вмешательство Гонгрика.

— Потом! Босс! — рявкнул он.

Впрочем, опасения дворфа были напрасны. Эта фаза боя уже закончилась.

Витор вдруг остановился. Его продырявленный доспех медленно стекал с объятого белым пламенем тела без каких-либо черт. Босс уронил свой молот и повернулся к ангелу, всё так же безучастно наблюдавшему за сражением.