Страница 12 из 21
Замерший на носу челнока Тат уставился на нее, прижимая к себе шест, точно последнее свое оружие. Некоторое время они плыли в молчании: две фигуры в лодке казались темными силуэтами на белом фоне тумана.
– Так я же сын Табити-Владычицы! – по-детски обиженно пробурчал вдруг Тат. – И не змееныш, а взрослый змей!
– Это брат твой, младший, Айтварас Жалтис – взрослый, а ты – змеенышем был, змеенышем и остался! Наглым, бесполезным, ни к чему не пригодным! Чего, ну вот чего ты добился сам – ты, черно-красный огненный Татльзвум Ка Рийо?
– Я воевал! – швыряя на дно челнока шест, заорал в ответ Тат.
– Ты предавал! Эгоистичный, самовлюбленный змеишка, ты ввязался в заговор, потому что тебя, видите ли, недостаточно ценили! Хоть бы задумался – а за что тебя ценить? Ты – никто!
– Я – дракон Лун! – озверевший Тат подскочил к Иппокризии и схватил ее за плечи.
– Великое достижение! – глядя ему в лицо сузившимися от ярости глазами, выплюнула она. – Вывалится из-под хвоста не у кого-нибудь, а лично у главной драконицы! А еще? Ну хоть что-нибудь?
– Ты-ы! – встряхивая ее за плечи, провыл Татльзвум. Собранные в небрежный пучок волосы Кризы разметались по плечам. – Ты-ы-ы! – челнок под их ногами качался туда-сюда, в любое мгновение грозя вывалить обоих прямиком в туман.
Белая стена взбурлила, жадно, предвкушающе вспучилась…
– Ты! – в третий раз выпалил Татльзвум и вдруг резко повернул ее, прикрывая ее плечом от тянущихся к ней щупалец белого тумана. – Отомстила, выходит, человечка? – угрожающе нависая над ней, прохрипел он.
– Нет, не отомстила! – не отводя глаз от нависшего над ней Тата, отчеканила она в ответ. – Решила проблему! За тот год, что тебя не было, меня никто не смел оскорбить!
– Ты их просто не бесила так, как меня! – встряхивая ее при каждом слове, заорал Тат. – Ходила по Пещерам, будто ты не человечка… и даже не змеица… а будто сама Мать-Владычица! У меня внутри все жгло, когда я тебя видел, а ты… взрослую корчила! И это твое: «Как себя чувствуешь, зме-е-ейчик?» А я не змейчик! Я змей! Взрослый змей! – он вдруг оттолкнул ее от себя, она плюхнулась на скамью и… расхохоталась.
Он смотрел на нее, в ярости сжимая и разжимая кулаки, а она смеялась, стряхивая налипшие на щеки пряди – и туман дрожал в такт ее смеху.
– Это что же… – наконец отхохотавшись, спросила Криза. – Я тебе нравилась, что ли? И ты донимал меня своими оскорблениями… как людские мальчишки дергают девчонок за косички? А еще говоришь, что взро-ослый? – она снова по-кошачьи фыркнула. – Всерьез думал, что так привлечешь мое внимание… маленький змейчик?
– Теперь я даже не змейчик. Благодаря тебе! – отворачиваясь, глухо буркнул он. – Мне вот только любопытно: что, если Мать наша Владычица узнает? Что ты умеешь лишать драконов крылатого облика?
Криза вдруг подалась к нему навстречу, близко-близко, и прошептала, почти касаясь своими губами его губ:
– А она… знает.
– Что? – Татльзвум застыл, продолжая сжимать ее в почти-объятиях.
– Неужели ты думаешь, что в Ирие можно что-то сотворить с драконом без ведома Матери вашей Владычицы?
– Мне удавалось! – возвращаясь на свое место на носу, презрительно хмыкнул он.
– Недолго! – в тон ему откликнулась Криза. – Так что можешь не сомневаться – она разрешила. – и с некоторым смущением косясь в его враз закаменевшее лицо, пробормотала. – Как еще она могла спасти твою жизнь? Если бы Айтварас Жалтис тебя и помиловал, Вереселень Рориг и Сайрус Хуракан обязательно потребовали казнить. А казнь дракона, это все-таки… – Криза неопределенно повела плечом. – Ты, все же, ее сын. Она спасла тебя как смогла, а мне… Я, конечно, в теории предполагала, какие нервы надо пережать, чтоб не допустить смены облика, но кто б мне дал попробовать на практике? А так… очень удачно материал для эксперимента подвернулся.
– Материал… Для эксперимента… Я… – наконец сказал он и во взгляде его плескалось такая пламенная ярость, что казалось весь потерянный огонь перетек туда. – Что ж, Иппокризия, создательница и основательница… – и сквозь зубы, с шипением. – Экссспериментаторшшшша… Молись своему пра-прадедушке, чтоб все эти твои лечения… и эксперименты… были не напрасны! Потому что друзья-короли тебе тут точно не помогут! – он с силой оттолкнулся шестом, и вспарывая острым носом белую стену тумана, челнок вырвался снова на залитое лунным светом болото.
И Криза увидела…
Год назад
Насквозь мокрый, с облепленными грязью ногами Татльзвум стоял, тяжело опираясь на шест. На половине пути правящего челноком астема пришлось сменить, иначе тот бы просто свалился, и теперь Тат думал, как бы не рухнуть самому: гнать челнок по вязкой болотной жиже оказалось неожиданно тяжело. Шест увязал, и выдернуть его стоило немалых усилий. Пару раз ему казалось, что за шест дергали с другой стороны, и приходилось цепляться за него изо всех сил. Потом челнок пришлось оставить и брести по колено в хлюпающей жиже, лупя шестом по всплывающим из ее глубин острым гребням и жадным голодным глазкам. Каждый шаг давался все труднее и труднее, а когда туман вдруг раздался, Тат полетел кувырком по невысокому травяному склону. Поднимался с трудом, цепляясь за шест и чувствуя, как дрожит каждая жилка. Вывалившийся следом астем оглянулся на колеблющуюся стену тумана за спиной, на отливающую серебром гладь реки у их ног и ткнув пальцем вперед, напряженно спросил:
– Это мы где?
– Кисельные Берега. – рассеяно обронил Татльзвум, тоже разглядывая городок. Рядом с которым никакого болота сроду не было. А вот туман… да, туман был – Тат не раз видел его с высоты драконьего полета, но даже не догадывался, что этот туман такой… интересный. Он оглянулся на туманную стену, усмехнулся. А вот что с одних лишь киселей, пусть даже прославленных на весь Ирий, городишко существовать никак не мог, догадывался, да… Хорошо, что хватило ума этими догадками ни с кем не делиться! Татльзвум готов был дать на отсечение хвост (которого и так нет!), что Быкоголовый пошел туда… и в городе его ждали. – Ты давай, нюхай! По тут сторону тумана мы ухоронку Быкоголового не нашли, значит, она должна быть здесь.
– Уверен, что она есть? – астем оглядел невысокий здесь берег Молочной, покрытый валунами и редким колючим кустарником и сильно потянул носом, принюхиваясь.
– Уверен! – отрезал Татльзвум: потому что, а как иначе? Не может не быть ухоронки, никак не может: даже у такого скота мало-мальское соображение есть, иначе и сила бычья не поможет!
Судя по тому, как астем принялся рыскать среди камней, его тоже обуял азарт.
Татльзвум присел на валун и запрокинул голову, подставляя лицо солнцу: после постоянного полумрака болота это было здорово! А если в бычьей ухоронке окажется что ценное… астему по носатой башке, а самому добраться до города. Найти приличный шинок – есть здесь такой. В прежние времена иначе как дырой Тат тот шинок бы не называл, но плетеный короб на лодке, где спать приходилось вместе с Ашшей и Митрохой, здорово меняет представления. Снять комнату, заказать бочку с горячей, до кипятка, водой, и сидеть в ней долго-долго, отскребая въевшуюся в кожу грязь. Поужинать – не рыбой и червяками, а мясом! И запить парой бокалов цветочного вина! Лечь в свою, собственную кровать – одному, а утром проснуться… со стражами Пещер вокруг: с мечами, путами и приказом об аресте наизготовку! Потому что нету в Ирии таких дикарей, чтоб физиономию его, так похожую на треклятую физию братца Айтвараса, не опознать.
А ведь есть целый мир таких вот дикарей – человечий! Если… уйти туда? Для начала все то же самое: находим ухоронку, астему по башке… Втихую пробраться к окну в мир человеков: знал Татльзвум одно такое, через него оружие в Ирий таскали. Остальные Матушка с братцами наверняка уже нашли и закрыли, а этим почти не пользовались – неудобное очень. Есть шанс, что оно уцелело. Мешок за спину – и в человечий мир навсегда! Там всем безразлично, что он больше не может оборачиваться драконом: там этого никто не может, а сила все же при нем, особенно сейчас, когда он отлежался и отъелся. Правда, о том мире он почти ничего не знает, так, заглядывал, пока оружие грузили – воняло там отвратительно! В конце концов, он же не братец Айтварас, чтобы и учиться в этом мерзком месте, еще и девку себе завести!