Совершенное оружие

Рыцарь отвлекся всего на несколько сотых секунды, потребовавшие его мозгу, чтобы придумать новую стратегию, но мне хватило и этого. Очередной прыжок на пределе возможностей тела и я оказываюсь за спиной моего противника, на ходу бросая в него нож, кусок арматуры, и горсть раздробленного бетона.

Оружие уходит в сторону увлекаемый незримой силой, отрезок металлического прута постигает та же участь, но импульс с которым он улетает прочь куда сильнее, а вот облако осколков, с трудом различимое на фоне снегопада, достигает своей цели не встретив никаких препятствий.

Похоже его щит не отталкивает предмет как мне казалось изначально, равно как и не гасит его кинетическую энергию. Всё куда проще. По всей видимости, когда нож оказывается в определённом радиусе от драгоценной тушки хозяина две небольшие части его доспеха, буквально на долю секунды, превращаются в мощный электро-магнит, притягивающий летящий предмет и тем самым меняющий вектор его движения, придавая мощный импульс запускающий потенциальную угрозу куда нибудь в сторону. Примерно по такому же принципу как работает пушка Гауса, на схему которой я натыкался в процессе изучения местного оружия. Безусловно, пока что эта теория построена только на том, что щит не работает на не магнитящихся предметах. Но других альтернатив как это возможно у меня в любом случае нет.

Теперь осталось только придумать как обойти подобную защиту. Чтобы не дать ему отклонить нож, нужно сделать нож диэлектриком или как либо нивелировать магнитное воздействие. Есть у меня один козырь который идеально справится с задачей но его применять пока рано. Слишком неудачные условия неопределенности, чтобы раскрывать потенциально самый сильный инструмент в моем и так весьма скудном арсенале.

Нужно, что то другое…

Тем временем пока одна часть моего сознания, собирала метод обхода магнитной защиты из магии требующей минимальных затрат энергии и передовых разработок местных физиков и химиков подтолкнувших меня на множество идей которые в предыдущем мире никто даже не рассматривал, оставшаяся его часть продолжала управлять телом. Раз за разом уводя его от ударов чёрной алебарды и при этом подготавливая основу для очередной возможности достать рыцаря. Он явно не врал на счёт своего таланта, поскольку смотря на его боевые навыки, движения, стойки, я прекрасно осознавал: бой идёт по самой грани, ошибусь в этом безумном танце хоть раз и он меня прикончит. Окажись сейчас на моем месте любой из известных мне воинов людей, их бы уже изрубили на куски.

Но даже на смотря на чудовищную скорость реакции, идеальную технику и четкий контроль каждого движения, несмотря на точный подсознательный просчет своих действий, несмотря на холодный полностью сконцентрированный на бое разум, мой противник по прежнему оставался человеком. Живым существом сознание которого было нерукотворным, а сформированным случайными мутациями в ходе невероятно долгого процесса эволюции, и потому не совершенным. Наделенным огромным количеством различных ошибок и ограничений, которые по совокупности своей и делали человека человеком.

Да благословение ускорило его разум, до уровня позволяющего разрубить алебардой пулю в полёте, но оно затронуло лишь первобытную часть сознания, отвечающую за контроль над телом, координацию движений, скорость реакции, и всех инстинктивных действий не требующих глубокой проработки и размышлений. Ведь если бы изменился весь мозг рыцарь больше не смог бы жить в человеческом мире ставшем для него невыносимо медленным.

Проще говоря сейчас он действовал на пределе возможностей, мгновенно принимая решения о дальнейших действиях. Его мозг учитывал самое главное на ходу просчитывая как я могу его достать в каждый отдельный момент времени и отбрасывая при этом всё лишнее. И именно это и давало мне шанс.

Потому, что пока мой противник каждую секунду испытывал пределы своей реакции, я точно просчитывал каждое своё действие, ведь по меркам моего собственного сознания мы оба двигались словно муравьи увязшие в варенье…

Шесть раз подряд я уклонился от атаки противника, совершив усиленный прыжок из одной небольшой точки на крыше. Шесть раз подряд железобетонная плита в том месте испытала чудовищную ударную нагрузку. Шесть раз она смогла её выдержать, ценой трещин и разлетевшихся во все стороны осколков, лишаясь при каждом ударе одного из рёбер жёсткости. Больше я на неё не наступал попросту перепрыгивая конкретно эту плиту крыши, но раз за разом приводя на неё своего противника.

На восьмой раз, когда рыцарь, весивший в своей броне даже больше меня, приземлился на неё всем весом, после довольно длинного прыжка она наконец не выдержала прогнувшись на полметра вниз. Просела вместе с моим противником, лишив его на короткий промежуток времени равновесия. Просела, и решила тем самым исход этого пусть совсем чуть, чуть, но всё же занимательного боя.

К моменту когда рыцарь оказался уязвим в каждой моей руке уже было зажато по шесть клинков. Четыре между пальцами и два прижаты к ладони. Примерно четверть секунды ушло на то чтобы сложить их в правильную композицию в которой одинадцать ножей формировали из себя что-то вроде кокона для для последнего, после чего я, впервые с начала боя, позволил себе сократить дистанцию оказавшись в зоне поражения алебарды противника, и сразу же отправил клинки в полёт к горлу падающего война.

Когда они практически достигли цели одиннадцать клинков разлетелись в стороны влекомые силой магнетизма. Двенадцатый же продолжил полет к своей цели.

Он вошёл в горло рыцаря слегка сбоку, прошив вначале броню, затем кожу, мышцы, яремную вену, сонную артерию и наконец спинной мозг.

При приземлении голова противника запрокинулась, а тело начало заваливаться набок, и в тоже время вверх взметнулось острие алебарды, с невероятной скоростью сокращающееся расстояние до моего собственного горла, находящегося в этот раз в зоне его досягаемости.

Это была весьма неплохая попытка достать меня, которая вероятно увенчалась бы успехом не начни я разрывать дистанцию сразу же после броска. А так алебарда лишь немного чиркнула меня по лицу, срезав с него небольшую часть плоти, в то время как я сам оказался на противоположной стороне крыши.

С начала боя прошло пятнадцать секунд.

За это время с крыши практически полностью исчез снег, равно как и большая часть защитного покрытия. Всё её поверхность покрывали десятки трещин глубоких засечек и выбоин. От мезонина осталась лишь нижняя половина, в то время как верхняя валялась по всей площадки в виде сотен неровно нарезанных кубиков.

С одного края всего этого великолепия, посреди прогнувшейся и готовой вот вот рухнуть плиты стоял явно даже не планирующий падать рыцарь с неественно запрокинутой, из за застрявшего в шее ножа головой. В одной руке он сжимал огромную алебарду, а в другой, ещё тёплый человеческий, нос.

С другого края стоял я. Руки висели плетьми. А от тела огромными клубами валил густой пар, практически полностью скрывающий мою фигуру. Равновесие удавалось удерживать с трудом.

Проблема была в моей броне. Нельзя просто так взять и превратиться в ходячий сверхпрочный доспех, не получив при этом определенное количество весьма неприятных особенностей. Из которых пожалуй самой худшей была отвратительная, без преувеличения, терморегуляция, приводящая к весьма быстрому перегреву организма в случае активных действий. Разумеется для решения этой проблеме в организме была целая система, основанная на множественных испарительных камерах и тончайших титановых волосков покрывающих всю поверхность защитных щитков, но к сожалению всё это работало только при отсутствии маскирующего кожного покрова, который делал меня похожим на человека. И самое печальное, что содрать его перед боем я не мог, привыкший убивать тварей изнанки охотник скорее всего ринулся бы в атаку сразу же как увидел моё истинное обличье, лишив меня этим своего весьма информативного рассказа.

Одним невероятно лёгким движением рыцарь перепрыгнул на соседнюю относительно целую плиту. Он небрежно отбросил в сторону мой нос, после чего ухватился за рукоять торчащего из своей шеи ножа, и резким движение выдернул его из своего позвоночника. В открывшейся ране, зашевелились какие — то отвратительные червеобразные белые, за считанные секунды сшившие рассеченные вены и артерии, а затем стянули и мышцы, вернув голову моего противника в нормальное положение.