Сосед в наследство

– Жалоба? Но от кого? – удивлённо подняла бровь и нервно провела рукой по своим прямым волосам.

– Некая Шувалова Зоя Эдуардовна заявляет, что вы…

– Шувалова? – я тотчас прервала его. – Позвольте, я объясню вам. Это… это моя свекровь. Бывшая. Понимаете, она никогда не была довольна мною в качестве своей невестки и….

– Простите, но меня не интересуют ваши личные проблемы, – резко возразил Анатолий Игнатьевич.

– Но….

– Вот именно, что есть одно «но», – нахмурившись и тяжело вздохнув, директор встал из-за стола и подошёл ко мне. – Скандал, который устроила ваша свекровь, слышала мать одного из наших учеников.

– Господи, да это нелепость какая-то! Неужели вы поверили тому, что она наговорила? – разволновалась я, нервно теребя бант своей белоснежной блузки.

– Я – нет. А вот эта родительница поверила, – Анатолий Игнатьевич сел на свое место.

– Ну как же так? Зоя Эдуардовна… Что она сказала? – с мольбой в голосе обратилась к директору, игнорируя громкий звонок на следующий урок.

– Она много чего говорила.

– Вы же умный человек! Вы же понимаете, что это всё неправда! Она просто хотела отомстить мне, – мой голос дрогнул.

– Ещё раз повторяю: меня не интересуют ваши семейные дела. Это ваше лично дело. Я не намерен выяснять, кто из вас прав! – мужчина возмущённо стукнул кулаком по столу.

– И что теперь? – всхлипнув, я опустила глаза.

– Эта Ольга Павловна, мать Коли Щукина из пятого «Б», требует, чтобы я вас уволил, – чётко и по слогам произнёс директор.

– Уволили? – задохнувшись от растерянности, я резко встала.

– Именно. Она не желает, чтобы такой учитель, как вы, занимался с её сыном.

Для меня это стало ударом ниже пояса. Уж такого невозможно было ожидать, а словам директора – поверить. Всё происходило словно в жутком кошмарном сне. Только мне удалось наконец-то найти ту работу, в которую могла вложить всю себя. Только моя детская мечта исполнилась, и я начала заниматься любимым делом… Но Зоя Эдуардовна решила иначе. Она всё и всегда решала за других.

– Как так? – тяжело вздохнув, сокрушённо произнесла. – Неужели я плохо справляюсь со своими обязанностями?

– Марина Артуровна, вы же знаете, что нет, – сухо ответил директор.

– Тогда что?

– Ольга Павловна и её муж – главные спонсоры нашей гимназии. Они обещали нам ремонт и новый компьютерный класс. Теперь вы понимаете?

– Желание спонсора – закон? – я обречённо упала на стул.

– Увы, – Анатолий Игнатьевич отвернулся к окну.

– Я могу идти? – спросила, глотая беззвучные слёзы.

– Если хотите, доработайте неделю до конца. Вас ведь любят ученики.

– Но не любят спонсоры, – грустно улыбнулась я.

– Я подыщу вам новое место, – проговорил он, спрятав виноватый взгляд.

– Спасибо.

Я медленно, словно мои ноги налились свинцом, вышла из кабинета директора и отправилась на урок в пятый класс, где учился тот самый Коля Щукин, который и не подозревал, почему его любимая учительница Марина Артуровна вынуждена уйти с работы. Все занятия прошли в милой и дружеской атмосфере, но в самом конце последнего урока на пороге класса возник Анатолий Игнатьевич. Это означало только одно: директор не поменял своего решения и не собирался жертвовать спонсором с тугим кошельком ради того, чтобы я осталась на прежнем месте работы.

Заявление об уходе по собственному желанию было написано быстро. Так же быстро и совсем безмолвно моей рукой была поставлена подпись.

– Мне жаль, – получив от меня заверенный документ, он завизировал его.

– Мне тоже, – я вновь опустила глаза.

– Я обещаю найти вам отличное место. Вы только подождите несколько дней и не обижайтесь на меня, – со всей присущей ему искренностью сказал Анатолий Игнатьевич.

– Спасибо. Я буду вам признательна, – натянуто улыбнулась, крепко сжимая ручку своей сумки, и осторожно поинтересовалась: – А кто будет преподавать английский вместо меня?

– Честно говоря, не знаю… – мужчина почесал свой седой затылок.

– Тогда, может… – Огонёк надежды мелькнул в душе.

– Нет. Ольга Павловна потребовала вашего немедленного исчезновения из стен этой школы.

– Жаль, – хмуро ответила я и развернулась к двери.

– Голубушка, вы только не обижайтесь на старика. Сами понимаете: гимназии нужно как-то выжить. Городские власти не очень-то беспокоятся о нас, а Ольга Павловна – это единственный шанс.

– Я понимаю, – говоря это, боролась с острым желанием расплакаться и броситься этому пожилому человеку на шею.

Анатолий Игнатьевич был строгим руководителем, но никогда не позволял себе незаслуженной критики. Он с радостью принял меня на работу несколько лет назад и относился как-то по-особенному. Возможно, потому, что у него не было детей, а я чем-то напоминала ему жену, которую он давно похоронил. Возможно, потому, что, несмотря на свой возраст, я всё-таки нуждалась в отцовской заботе. Работа стала для меня единственным местом, в котором можно было забывать о существовании всех своих проблем и дышать полной грудью. Ещё вчера мне казалось, что после развода я смогу полностью насладиться своим любимым делом, но судьба в лице Зои Эдуардовны распорядилась иначе: вместе с семьёй потеряна и работа, из которой черпала жизненную энергию. И когда перед глазами всплыло озлобленное лицо бывшей свекрови, я грустно улыбнулась, вспоминая нашу встречу у ЗАГСа. Даже подумывала о том, что непременно нужно зайти к бывшей родственнице и уговорить её переубедить Ольгу Павловну в обратном. Впрочем, я понимала, что это совершенно бессмысленно. Ровным счётом как и мои слёзы, которые сейчас медленно стекали по красным щекам.

Я решила уйти никем не замеченной через чёрный вход: не хотелось объяснять коллегам, что случилось и почему на душе так тоскливо. Тихо и неприметно я вышла на холодный весенний ветер, забыв накинуть капюшон. Сырость и слякоть под ногами как можно лучше подходили под настроение. Свернув за угол, побрела по тротуару главной улицы – медленно и не спеша. Мне теперь не нужно было торопиться домой и готовиться к завтрашним урокам. Дома меня никто не ждал, кроме наполненных детскими воспоминаниями стен. Я месила сапогами грязь под ногами, не заботясь о том, что они уже безвозвратно испорчены, но вдруг остановилась возле ярко освещённой неоном витрины, словно какая-то невидимая рука заставила меня сделать это. Подняв голову вверх, прочитала название кафе – «Маргарита» – и заглянула внутрь через толстое стекло. Маленькое уютное заведение существовало своей жизнью. Кто-то пил кофе, кто-то наслаждался десертом. Влюблённые парочки, одинокие женщины и мужчины, компания подростков – все они наслаждались теплом зала, которое было очень кстати в этот промозглый весенний день.

Я посмотрела на часы – половина пятого – и немного задумалась, однако потом резко рванула стеклянную дверь на себя и вошла в кафе, в котором пахло свежеиспечёнными булочками и корицей. Словно испугавшись своей внезапной смелости и решительности, быстро заняла столик в самом углу, рядом с широким окном, и быстро сняла пальто. Тотчас подбежавший официант быстро принял мой заказ и пообещал принести кофе уже через пару минут.

Однако вскоре смелый порыв быстро сменился сомнениями и страхами. Зачем пришла сюда? Что нужно этому Александру? И может ли он рассказать мне об отце больше, чем моя мать?

Официант принёс кофе, пожелал приятного вечера и удалился. К тому времени я уже поняла, что сделала глупость, придя в это кафе, и даже собиралась уйти обратно. В конце концов, у меня есть ещё двадцать минут – можно выпить свой кофе, а потом сразу же покинуть это место. Видимо, шутка с письмом всё же оказалась очередной проделкой моей бывшей свекрови.

Спешно расплатившись, я поднялась со стула. За окном уже темнело, и мне хотелось поскорее уйти отсюда, спрятаться у себя дома и забыть обо всех неурядицах сегодняшнего дня. Подойдя к гардеробной, поправила волосы, накинула пальто и взяла сумку.

– Марина? – Я резко обернулась и встретилась с большими карими глазами. – Это я вас искал, – радостно произнёс незнакомец и потянулся к моему пальто, помогая снять его, а затем вновь проводил до столика, приглашая сесть. Я безмолвно опустилась на краешек отодвинутого для меня стула и проследила за мужчиной настороженным взглядом. – Вы не волнуйтесь, это я оставил вам письмо. – Мужчина обнажил ряд своих белоснежных зубов, блеск которых выгодно подчёркивался смуглой, с приятным медовым оттенком кожей.