Змеиные Корни

Гарри забрал у привет-ведьмы свиток и, развернув его здесь же на стойке, выжидательно посмотрел на Снейпа. Тот в свою очередь вынул из кармана ещё один свиток и положил рядом.

— Что это? — с любопытством спросил Кингсли.

— Список покупателей “Горбин-и-Бёркс”, за который нам стоит поблагодарить мистера Малфоя. Здесь есть все, кто за последние полгода покупал в Лютном переулке лунный камень. Подчёркнутые фамилии — это те, кто купил лунный камень в последние два месяца. Ищите совпадения.

Все склонились над свитками.

— Вот! — неожиданно сказал молчавший всё это время Драко.

— Сьюзан Боунс? — удивленно переспросил Снейп.

— Она училась со Смитом на одном факультете, и её фамилия есть в обоих списках. К тому же, Сьюзан Боунс — племянница Амелии Боунс, и она обвиняла моего отца в том, что он был причастен к убийству её тетки.

Гарри и Кингсли переглянулись.

— И Люциуса оправдали, — с пониманием произнёс Снейп.

(1) «Всепроникающие Вещалки» — проникают в любое помещение, минуя любые заклинания и защитные барьеры, и истошно верещат до тех пор, пока получатель сообщения не соглашается вступить в диалог. Известны случаи, когда «Всепроникающие Вещалки» доводили несговорчивых волшебников до обморока или нервного срыва.

========== Глава 25. Змеиное зелье ==========

*

Гермиона чувствовала, что задыхается. Наложенное Смитом Силенцио не только не позволяло ей издать ни звука, но почему-то ещё и больно сжимало горло. Возможно, всё дело было в сопротивлении — она так яростно старалась сбросить с себя заклятие немоты, что, противостоя её воле, Силенцио всё сильнее затягивалось на шее подобно удавке. Совместная аппарация едва не сбила Гермиону с ног, и она непременно бы упала, если бы Смит не удерживал её за локоть. Голова кружилась, резь в горле становилась невыносимой, а связанные Инкарцеро руки мешали удерживать равновесие. В отчаянном стремлении ослабить хватку Гермиона несколько раз дёрнулась, но тонкая ивовая палочка с такой силой упёрлась ей между лопаток, что все дальнейшие попытки освободиться причинили бы ей лишь новую физическую боль. А ведь там, в Канцелярии Аврората, ей на секунду показалось, что у неё всё может получиться. Господи, какая же она всё-таки дура! И все же она верила, что все это не напрасно!

Размытые лица людей поплыли мимо сплошной безликой рекой. Гермиона не понимала, где находится, и, лишь увидев таблички с большими указателями, наконец догадалась, что они аппарировали в Мунго. «Волшебные вирусы…» Надпись на табличке врезалась в память, и мозг ухватился за неё, как будто это было нечто ценное и важное, словно её куда-то уносил ужасный дракон, и ей обязательно нужно было запомнить обратный путь.

«Хлебные крошки, — подумала Гермиона, от удушья совершенно теряя связь с реальностью, — мне очень нужны хлебные крошки».

В коридоре она сделала последнюю попытку вырваться, надеясь привлечь к себе хоть чьё-то внимание, но всё оказалось напрасным. В Мунго было так много пациентов, неспособных самостоятельно держаться на ногах или издавать членораздельные звуки, что никто не обратил на неё ни малейшего внимания.

— Не дергайся, — зашипел Смит ей в самое ухо, — или я тебя придушу.

“Уже…” — успела подумать Гермиона, и в это мгновение Смит грубо втолкнул её в комнату.

Ноги вдруг перестали слушаться, и она поняла, что падает. Мир завертелся перед глазами, горло охватил удушливый спазм, и, ощущая, как легкие разрываются от нестерпимой боли, она без чувств опустилась на ковёр.

*

В маленьком уютном кабинете Сьюзан Боунс, переоборудованном под мини-лабораторию, было солнечно и тепло. Через высокое фальшивое окно, украшенное яркими витражами, пробивался мягкий солнечный свет, и, глядя на зачарованное стекло, легко можно было поверить, что сейчас май, а то и вовсе июнь, и скоро можно будет оставить тяжёлую работу и наконец отправиться в отпуск. Сьюзан едва успела заварить чай, как дверь её кабинета неожиданно распахнулась, и она увидела Захарию Смита. Он стремительно вошёл в комнату, волоча за собой Гермиону Грейнджер, в то время как его палочка совсем не дружелюбно упиралась ей в спину.

— Что происходит? — растерянно спросила Боунс, непонимающе глядя на Смита.

Чашка в её руке нервно дрогнула, неприятно звякнув о блюдце.

— У нас неприятности, Сьюзан. Запри дверь!

Смит грубо толкнул Гермиону вперёд и, по-прежнему прижимая кончик палочки ей между лопаток, велел:

— Садись на пол, Грейнджер, и не вздумай дёргаться. Теперь, когда мне больше не надо соблюдать приличия, я применю не только Силенцио и Инкарцеро, но и Ступефай. Как только ты дашь мне к этому повод!

Гермиона безвольно рухнула на колени, но Сьюзан и не подумала двинуться с места.

— Что всё это значит, Захария?! — спросила она требовательно. — Это же Грейнджер, почему она связана?!

— Запри эту чёртову дверь! — теряя терпение, рявкнул Смит. — Нам некогда препираться и спорить, в любой момент здесь могут появиться Авроры!

— Авроры? Что значит, Авроры? Ты что, взял Грейнджер в заложники?

— Она пришла ко мне и заявила, что всё знает. Всё о наших делах, Сьюзан, о всех наших планах! У меня просто не было выхода! Авроры понятия не имеют, куда мы направились, но я не хочу рисковать. Мне нужно немного времени, чтобы со всем разобраться.

— О наших делах? — не веря собственным ушам, воскликнула Боунс, и вдруг с неожиданной яростью швырнула чашку об пол. Её миловидное пухленькое личико мгновенно пошло красными пятнами, растеряв всю свою привлекательность. — Не смей меня в это впутывать! — закричала она. — О каких делах ты говоришь? Я ничего не делала и не хочу иметь с этим ничего общего! Захват заложницы, насильственное удержание, Мерлин, да за это светит пожизненный срок в Азкабане! Ты, видно, совсем лишился рассудка!

— Если ты думаешь, что тебе удастся остаться чистенькой, Сьюзан, — прошипел Смит, — то ты глубоко ошибаешься! Мы повязаны, повязаны так крепко, что, если утону я, то утащу тебя за собой. Так что закрой дверь, достань свою чёртову палочку и дай Грейнджер то зелье, что всё это время ты незаметно подмешивала Свифту.

— Зелье расссеяной памяти? У меня его больше нет! Мунго — это не то место, где целитель-стажёр в любой момент может раздобыть зелье, совершенно не привлекая к себе ненужного внимания. Зелье для Свифта я собирала месяцами, буквально по капле отливая его у других пациентов…

— Тогда просто сотри ей память.

— Стереть ей память перед приходом Авроров? Ты и правда считаешь, что они не смогут её восстановить? Здесь, в Мунго? Да ты ещё неразумнее, чем я думала. А ещё они мгновенно отследят мою палочку, или ты предлагаешь, чтобы я воспользовалась твоей?

— Хорошо, — Смит растерянно сжал голову руками, стараясь собраться с мыслями. — Тогда просто дай мне Змеиное Зелье!

— Но я уже дала его тебе четыре дня назад! Целую пинту!

— Оно закончилось, — неожиданно смутившись, сказал Смит.

— Что значит, закончилось? Мы же договорились дождаться конца недели?

— Ко мне заявился Поттер, и нужно было действовать быстро. Я не мог просто так его отпустить. Он знал, что мы шантажировали слизеринцев. А Змеиное Зелье — это было наитие, просто спасение…

— Ты отравил Поттера Змеиным Зельем? — в широко распахнутых глазах Боунс промелькнул настоящий ужас. — Гарри Поттера?!

— Успокойся, никто ничего не узнает! Я всё сделал так, чтобы нас даже не заподозрили. Поттер всё время таскал с собой фальшивый галеон, помнишь, один из тех, что Грейнджер раздала нам на на пятом курсе, чтобы мы знали, когда состоится очередной урок по защите от тёмных искусств. На них наложены протеевы чары, так что я опустил свою монету в колбу с зельем и…

— Да ты спятил! — одними губами прошептала Сьюзан, растерянно опускаясь на стул. — Их было двадцать восемь! Двадцать восемь монет! Двадцать семь ни в чём не повинных людей, а ведь один из этих галлеонов всё это время был у меня… вот о какой опасности написала мне МакГонагалл… мне не могло прийти даже в голову!… Боже… Ты отравил стольких людей лишь потому, что Поттер узнал о шантаже? Какой же ты идиот! Мы мечтали отомстить слизеринцам, уничтожившим наши семьи, отобравшим у нас всё то, что было нам так дорого… а ты… ты использовал зелье, которое я сварила для справедливого возмездия, против друзей из Отряда Дамблдора, с которыми я сражалась бок о бок. Какое же ты глупое ничтожество! Поттер никогда бы не смог ничего доказать! Жалкие слизеринцы, трясущиеся над своей честью, над своей репутацией и всем этим чёртовым барахлом, которое они считают своими семейными ценностями… они никогда не дали бы показаний, они..