Всего лишь шаг

— Мисс Грейнджер, — сказал он, отбрасывая в сторону собственные страхи и делая решительный шаг к ней.

Он смог нагнать её лишь на самом верху лестницы.

— Мисс Грейнджер, — повторил он настойчиво и, сам не понимая, как решился, впервые взял её за руку.

— Пустите, — сказала она, вырывая руку. — Сколько можно? Как много женщин сумели сказать вам «нет»? Одна? Две? Я говорила вам тысячу раз, что не хочу быть одной из многих.

Он не планировал объясняться. Не так, не здесь. Мерлин, он просто не был к этому готов, но лучшего шанса может и не представиться! Огонь, горящий в её взволнованных глазах, внезапно придал ему смелости.

— Мне не нужны другие, — сказал он настойчиво.

— У ваших ног и так все женщины мира, профессор. Зачем вам я? Зачем? Потому что я единственная, кого не хватает в вашей коллекции? — она отступила на шаг, и на лице её отразилась неподдельная боль. — Мне не нужен мужчина, который никогда не будет только моим.

*

Снейп решительно распахнул дверь мужского туалета, ничуть не сомневаясь что вновь найдёт там странную комнату и стол с зельями. Его подвела репутация — ирония судьбы — не та, о которой он так беспокоился. Что ж, возможно, он просто сделал неправильный выбор. Ещё в детстве он понял, как важна репутация, то, откуда ты родом и в каком окружении вырос. Без должной репутации и денег в магическом мире не стоило надеяться достичь положения в обществе, сделать карьеру или заслужить уважение коллег.

Он выставил два зелья на стол, «Богатство» и «Безупречная репутация», и откупорил оба.

А кто сказал, что выпить можно лишь одно? Безумием было просто пить! Ничуть не большим безумием было бы выпить сразу оба.

Два зелья смешались, отчаянно будоража кровь! Куда подевалась его хвалёная осторожность?..

Он решительно распахнул дверь мужского туалета и вдруг понял, что очутился не в Хогвартсе.

— Ну, наконец-то, министр! — нетерпеливо воскликнул Перси Уизли, устремляясь ему навстречу. — Вы готовы? Мы выбились из графика. Ваша мантия… — он замер, почтительно и с нелепым подобострастием оглядывая Снейпа. — Прекрасный выбор! Ничто так не демонстрирует величие власти, как правильный выбор одежды. Строго и невероятно впечатляюще!

Снейп окинул взглядом свою мантию, чёрную, расшитую тонкой нитью из серебра, и решил, что в чём-то, пожалуй, Уизли прав. Надетый на нём парадный костюм стоил не меньше его годовой зарплаты.

— Нам надо спешить, — опомнившись, заторопился Уизли. — Весь ваш сегодняшний день расписан по минутам: интервью, встреча с избирателями, заседание в Визенгамоте. Через неделю выборы. Никто не сомневается, что вы вновь одержите оглушительную победу. Ваша безупречная репутация — залог вашего успеха, но вряд ли стоит всё пускать на самотёк.

— Секунду, — слегка оглушённый взлетом собственной карьеры, сказал Снейп, растерянно останавливаясь возле стола. Хотел ли он таких перемен? Готов ли к ним? И тут он увидел книгу. Мерлин! Редчайшее издание XIII века, стоящее целое состояние!

— Откуда она здесь? — спросил он, с невольным трепетом касаясь пальцами обложки.

— Мисс Грейнджер вернула ваш подарок, — довольно сухо ответил Перси, протягивая Снейпу письмо.

В его голосе звучало неодобрение.

— Я рад, что всё закончилось, — не глядя на Снейпа, сказал он. — Ваша связь с мисс Грейнджер всегда бросала тень на вашу безупречную репутацию. Юная девушка, к тому же маглорожденная… В Визенгамоте уже вовсю шептались о преференциях, что вы оказывали маглам… Что подумают чистокровные? Они сочтут это декларацией вашего нового политического курса.

Он говорил и говорил, а Снейп читал письмо, чувствуя, как медленно холодеют сжимавшие его пальцы.

Гермиона писала о чувствах, что связывали их весь этот год, о нежности, что всё ещё хранилась в её сердце, а ещё о том, что больше не может так жить. Что не хочет больше оценивать каждый свой шаг, думать о том, что скажут о них люди, что напишут в прессе… Что просто хочет быть счастлива, надевать, что захочет, говорить, что захочет и чувствовать себя свободной.

— Министр, мы опаздываем! — взмолился Перси.

— Да и плевать, — сказал Северус, комкая письмо. — Перенесите встречу.

*

И снова комната, и снова стол. И зелья, способные подарить ему все радости мира. Он был богат, известен, знаменит. О чём ещё он мог бы мечтать?

«Может, оставить всё, как есть? — мелькнула едва осознанная мысль. — Поездить по миру, продолжить карьеру…»

Но что, чёрт возьми, он может предложить ей? Что ещё у него осталось?

«Молодость».

Он вынул флакон, с болезненным раздражением следя за тем, как плещется внутри изумрудное зелье. Может, рискнуть? Какое унижение ждёт его на этот раз? Утренние поллюции, юношеские прыщи, робкие и неумелые попытки объясниться, приправленные красками стыда и страхом неминуемого отказа. «Знания», «Магическая сила» — он перебирал флакон за флаконом и чувствовал всю безвыходность ситуации. Жаль, здесь нет флакона с надписью «Взаимная любовь» — его бы он выпил, не задумываясь. Одиночество, преследовавшее его всю жизнь, казалось ему заслуженной, но непомерной карой. Чего стоят все эти достижения, если их не с кем разделить? Но магией создать любовь нельзя, он только что убедился в этом снова… Ни богатство, ни положение в обществе, ни привлекательность, столь будоражившая женщин, не привели его к желаемому результату. Он взял в руки коробку с оставшимися зельями и с горечью и яростью швырнул её об пол.

Бесполезно! Всё это бесполезно!..

Раздался звон бьющегося стекла и тысячи осколков, брызнув во все стороны, наполнили окружающее его пространство дождём искрящихся радужных искр.

*

Северус моргнул, инстинктивно защищая глаза и вдруг понял, что вновь стоит в Большом зале со стаканом виски в руке… В каминах полыхал огонь, по-прежнему играла музыка, вальсировали пары.

— Едва ли этот товар имеет какую-то ценность! — услышал он собственный голос и, будучи не в силах противостоять порыву, залпом осушил зажатый в руке стакан.

— Не думаю, что это стоит решать тебе, — качая головой, сказала Минерва. — Держа её в неведении, ты просто лишаешь Гермиону выбора. Действительно ли они нужны тебе на самом деле, Северус: богатство, безупречная репутация и популярность у женщин, чтобы стать счастливым? Или ты просто хочешь быть рядом с ней? Потому что если последнее — то единственное, что сейчас важно: это сделать выбор — жалеть себя всю оставшуюся жизнь или, наконец, сделать первый шаг, даже если один Мерлин знает, куда он тебя приведёт.

*

Холодные, наполненные промозглой сыростью, коридоры Хогвартса были пусты. Отбой прозвучал больше часа назад, и Северус, совершая обход, как никогда ощущал пугающую и в то же время знакомую пустоту этого места. Он медленно свернул за угол и вдруг увидел её…

Гермиона спешила куда-то, привычно неся в руках книги. Репутация, богатство он перепробовал всё, но возможно, ответ всегда лежал на поверхности. Простой и ясный в своей очевидности — сам он никогда не был ей нужен. Она на мгновение подняла на него глаза, и что-то кольнуло Северуса в самое сердце. Шаги её удалялись, а он всё стоял, пытаясь понять, что должен сейчас сделать.

— Мисс Грейнджер, — произнес он, медленно оборачиваясь, — мне кажется, вашей последней научной статье в «Вестнике обозревателя» не хватает раздела о преобразовательных зельях. Я мог бы подобрать для вас подходящий материал.

— Профессор! — воскликнула Гермиона, радостно замирая. — Я так давно хотела вас об этом попросить, но всё никак не решалась.

— Ну, что ж, — сказал он, наконец нащупывая путь, — в таком случае сейчас самое время выпить чаю.