Вик Разрушитель 2

Глава 7

1

Старшие Булгаковы сделали Свете роскошный подарок. В гараже стояла ярко-вишневая «Венера». Пусть она и не относилась к классу кабриолетов, о чем втайне мечтала девчонка, но сверкая от счастья, заявила, что и о такой машине даже не помышляла. Отец как-то обронил, что не позволит дочери носиться по дорогам на скоростном автомобиле наравне с парнями. В доме хватает одного гонщика (он имел ввиду Артема), за которого приходится постоянно переживать. И настраивал на обычную «девчачью» тачку вроде «Спектры» или «Фалькона», которые тоже, как «Венера» и «Меркурий», выпускались в Твери по лицензии итальянского автоконцерна семьи Аньелли. Римский клан промышленников специализировался на выпуске гоночных автомобилей, но и не гнушался периодически выбрасывать на рынок обычные четырехместные миниатюрные машинки, легкие в управлении, на автоматике, да еще с магическими интеграторами автопилота. Удобная функция для девушек, когда хочется отвлечься от руля и подкрасить губы, глядя в зеркало. Отдал управление магической плате — и занимайся своим делом.

По-честному, я не понимал такую завлекательную «примочку». Сел за руль — наслаждайся ездой, ощущай себя всадником, оседлавшим норовистого жеребца, а не прикидывайся пассажиром. Поэтому порадовался, что Свете подарили обычную шуструю малогабаритную машину. Как раз на природу съездить, на речку вместе с подружками или покататься по вечернему городу. Автопилот, кстати, входил в дополнительную опцию, и я подозреваю, что старшие родовичи умышленно не заказали ее.

— Ну как? — протирая мягкой тряпочкой искрившийся чистотой капот «Венеры», поинтересовалась Света с тщательно скрываемой тревогой в голосе. Почему, интересно, она боится услышать мое мнение? — Она такая классная!

— Отличная машина, — успокоил я девчонку. — И водишь ты уверенно. Я рад за тебя.

Я не лукавил. Десять кругов на полигоне сидел рядом с нею, ощущая, как кишки сводит от страха. А Светлане хоть бы что. Закусив нижнюю губу от усердия, она разгоняла тачку до сотни, и аккуратно снижала скорость на виражах. Боялась заносов. Все-таки не такая уж и оторва она, боярышня Булгакова.

— Хочешь, научу? — великодушно предложила Света. — Думаю, ты быстро освоишься.

— Почему бы и нет? — я отошел к крыльцу и сел на нижнюю ступеньку, с удовольствием глядя, как длинноногая девчонка хлопочет возле своего подарка, тщательно протирая лакированные бока от невидимых глазу пыльных полосок. Шурша кульком, лузгал семечки и сплевывал шелуху в ладонь. Сорить возле дома было неоправданной глупостью. У Булгаковых работал вредный дядька Ероха. Он был и за дворника, и за садовника. Нарушение идеальной чистоты дорожек и красиво подстриженной лужайки приводили его в неистовство.

Вот и сейчас, методично пощелкивая секатором над густым кустарником, Ероха недобро посматривал на меня. Я показал на ладонь, где горкой лежала шелуха.

— Дыру не протри! — пошутил над Светой, увлеченно полировавшей капот. — На одном месте уже полчаса колдуешь!

Девчонка не стала огрызаться, но недвусмысленно показала кулачок, на котором сверкнули звездочки зарождающейся магемы.

На главной дороге, идущей от КПП имения, показался черный автомобиль с вытянутым капотом и хищными глазами-фарами. Он притормозил возле идущей по тротуару женщины с большим пакетом, из которого торчали какие-то вещи. Водитель что-то спросил у нее, и она махнула рукой в сторону нашего особняка. Я заинтересовался, кто бы это мог быть. Герб с трудом различается, но явно не булгаковский.

— Свет, кто это может быть? — поинтересовался я, прищурившись на приближающуюся машину.

— Ничего себе, — смахнув капельки пота со лба, Света по-бабьи уперла кулаки в бока, — к нам, кажется, из великокняжеской канцелярии.

— Откуда знаешь? — с уважением спросил я, подходя к ней.

— Малый императорский герб и гусиные перья под ним, — фыркнула девчонка. — Канцелярия. Интересненько, что им понадобилось у нас? Точно, к нам едут. И родителей дома нет.

— Гусиные перья — это вон те опахала? — решил пошутить я и получил тычок под ребра. Света даже не поняла, что угодила в одно из сросшихся. Уф, без последствий обошлось. Боли не почувствовал. Значит, выздоровел.

— Языком не мели, — свела брови девчонка. — Ой, чего делать-то?

— Не паникуй. Ты же хозяйка, вот и принимай гостей.

Между тем автомобиль остановился возле низенького заборчика напротив входной калитки. Хлопнула дверца. Похожий на сдобный пончик мужчина в чиновничьем мундире летнего покроя, на рукавах которых серебром были вышиты стилизованные перья, неторопливо шел по дорожке в нашу сторону. В руке он держал темно-коричневую папку. Дойдя до нас, остановился и вежливо сказал:

— Доброго дня, молодые люди! Здесь проживает Булгаков Иван Олегович?

— Да, — ответила Света. — Это мой отец. А его нет дома. И мамы тоже нет.

— Ничего страшного, — улыбнулся чиновник. — Вообще-то мне нужен некий Викентий Волховский. Как меня уведомили, он является опекаемым вашей семьей, боярышня.

Я насторожился. Неужели приют решил меня вернуть обратно?

— Некий Волховский — это я, — на всякий случай делаю шаг назад. Мало ли какой пакости ожидать от незнакомца. Улыбается во всю ширю румяного лица, а папке, наверное, какое-нибудь уведомление.

— Да, это он, — поторопилась Света, с любопытством ожидая развязки. — А вы кто, собственно? И что вам нужно от Вика?

— О, ничего такого, что может испугать молодого человека, — незнакомец подтянулся и четко кивнул: — Служащий средней стати Великокняжеской канцелярии при императорском дворе Ермишин Трофим Васильевич. Мне велено передать молодому человеку приглашение. Прошу.

Он ловко раскрыл папку и достал из нее конверт без рисунков и марок, но с большой гербовой печатью на клапане с обратной стороны. Протянул мне и добавил:

— Нужно расписаться в получении. Сами понимаете, отчетность при Канцелярии строгая, как и дисциплина с документооборотом.

Пока я крутил конверт в руках, Ермишин положил на капот «Венеры» тонкую разлинованную в графы тетрадь, записал в одной из них мою фамилию и попросил поставить роспись. Задумавшись на мгновение, а правильно ли поступаю, подписываясь неизвестно под чем, я дрожащей рукой вывел какую-то закорючку и неровным почерком сделал расшифровку фамилии. Птичка, как говорится, вылетела. Надеюсь, моя глупость или поспешность не будет иметь последствий.