Страница 14 из 124
Глава 3
После недолгих раздумий Аксинья Гусарова, она же княгиня Мамонова в замужестве, отказалась ехать в поезде, хоть этот вариант был бы самым предпочтительным: быстро и комфортно. И дело было не в банальных происшествиях в виде сходов вагонов с рельс — вещь довольно редкая в империи, имевшей разветвленную железнодорожную сеть с хорошо налаженной системой безопасности. Она теперь точно знала, что Булгаковы взяли под опеку ее сына и тщательно следят за ним, не допуская контактов Андрея с нею и родственниками Жоры. Любое появление Аксиньи Федоровны в поле зрения булгаковской охраны грозило серьезными разногласиями с Иваном Булгаковым. У женщины не было уверенности, что за время поездки ее никто не узнает и не передаст информацию князю. Нетрудно сопоставить нахождение Аксиньи в экспрессе и конечную точку ее маршрута. Булгакова не проведешь разговорами об отдыхе у моря. Слишком явное совпадение получается. Взаимное соглашение требовалось выполнять.
Поэтому в Крым она ехала на автомобиле с тремя телохранителями, которых ей дал отец. Не привлекая к себе внимание, можно спокойно путешествовать и тщательно выстраивать будущий разговор с сыном. Бояться Аксинья могла только своего мужа. Георгию со своими неограниченными возможностями не составит труда организовать похищение Андрея, и никто из Булгаковых не сможет встать на его пути.
Если супруг сумеет взять образец крови мальчика и установит родство, он сразу начнет давить по всем направлениям, начиная от судебного и заканчивая прямым обращением к императору. И как еще Мстиславский отреагирует на подобные фокусы, самолично подписывавший указ об «ограждении сирот от вовлечения в различные аферы и махинации»? Жоре плевать. Он не побоится потребовать свое, даже под угрозой гнева императора. А вот для Андрея не вышло бы хуже.
Княгиня спешила к сыну, чтобы откровенно поговорить с ним, рассчитывая на благодушие Ивана Олеговича. Может, вдали от своего клана он снизойдет до желания матери исправить свою ошибку. Аксинья в таком случае могла бы сама обратиться в Попечительский Совет с просьбой аннулировать опекунство и признать Андрейку своим единокровным сыном. Да, не факт, что получится.
Подобная стратегия упирается в пресловутый императорский закон. Сейчас мальчик считает себя сиротой, живущим без ласки в чужой семье. И так будет еще четыре года.
Самый главный вопрос продолжал грызть княгиню. Что же такого увидели Булгаковы в Андрейке? Неужели у него замерцала
Черт с ними, Булгаковыми, отмахнулась от этой мысли Аксинья. Главная опасность сейчас исходит от Мамоновых. Допустим, что Георгию удастся отстоять право на усыновление, и он заберет Андрея в Ленск. Сможет ли защитить его от родственников? Как те отреагируют на возрождение Дара у того, кого хотели уничтожить? И как тогда поступить ей? Бежать следом за мужем с воплями и проклятиями или вернуться к нему, чтобы не упускать сына из виду?
Ее размышления казались зыбкими и нелогичными, упираясь, в первую очередь, в императорский указ. Ни Жора, ни она сейчас не отстоят право на родство. Только Булгаковы на данный момент смогут обеспечить его воспитание и обучение, кроме надежной финансовой поддержки. Разве что небольшой счет на повседневные расходы. Только Мамоновы могут позволить себе поставить крепко на ноги своего родственника. Ни Гусаровы, ни Булгаковы.
Поэтому Жора пойдет до конца как гигантский зверь. Недаром фамилия его созвучна с именем мамонта. Он и в жизни такой: мощный, грозный, не ведающий препятствий.
Не хотела себе признаваться Аксинья, что ее боязнь за ребенка базируется на давних страхах и недоверии к роду Мамоновых. Да и замуж за Егоршу выходила с одной целью: оторвать его от семьи, от Старейшины. Георгий уже тогда был финансово независим, вел свои дела с блеском, обрастая нужными связями. И если бы захотел, мог создать младшую ветвь и жить самостоятельно. Однако предпочел Семью, доверяя первым женам.
Нет, отрезанный ломоть не вернуть на место. Не простит Аксинья того случая. Андрей — единственное, что осталось в ее непутевой жизни. Не разведена, а без мужа. Сын под опекой чужих людей. Впору в петлю лезть.
— Аксинья Федоровна, с вами все в порядке? — осторожно поинтересовался сидящий рядом Савелий — один из опытных бойцов. Средний брат Матвей по просьбе отца выделил своих людей для сопровождения.
— Да, ничего страшного, — очнулась от тяжелых размышлений женщина. — Дорога утомительная. Скоро приедем?
— Почти приехали, — откликнулся Олег, водитель тяжелого внедорожника, по совместительству еще и охранник подворья Гусаровых. — Как раз указатель проехали. Двадцать километров осталось до Евпатории.
Аксинья вздохнула. Ехать на машине оказалось нелегким делом. На всем протяжении пути с Москвы на юг установилась какая-то ненормальная жаркая погода. За все время они всего лишь однажды попали под хороший ливень. Если бы не кондиционер, исправно охлаждавший салон, то поездка могла стать кошмаром. Правда, жрал он топливо столь же активно, как и работал. Изредка прибегали к помощи амулетов, опасаясь магического воздействия на здоровье. Нельзя в закрытом пространстве постоянно находиться под влиянием артефактов, будь то они целительские, защитные или бытовые.
Наконец, вдоль трассы потянулись застройки пригорода. В основном, это были дачные нарядные домики, окруженные россыпью всевозможных ярких цветников и пышных кустарников. Аксинья с любопытством поглядывала по сторонам и даже приоткрыла окошко, чтобы почувствовать терпкие и душистые запахи летних растений, смешанные с волнительными и едва ощущаемыми запахами водорослей и моря.