Жених напрокат

Шарлотта не раз целовалась с мужчинами. Однако никто еще не смотрел на нее так страстно и не целовал так горячо, как этот. Шарлотте показалось, вся она сейчас растает от этого огненного поцелуя. Ей захотелось только одного – всецело отдаться этому мужчине.

Он желает поиграть в свадьбу?

Прекрасно.

Ему хочется поужинать с ней?

Хорошо.

Он жаждет заманить ее к себе в постель?

Пожалуйста.

Нарочито громкий кашель отца вернул ее к действительности. Она высвободилась из объятий Дэниэла и вновь обрела способность рассуждать, но огонь, разгоревшийся в ней, не погас, наводя на мысль о том, что именно этот мужчина, возможно, способен дать ей то, чего не смогли другие…

Изо всех сил Шарлотта попыталась не краснеть. Вид у Дэниэла был довольный.

Шарлотта была уверена, что он пошел на эту авантюру только ради ее родителей. Или ради нее? Хотел, чтобы она оказалась у него в долгу и у него в постели?

Хотя для этого вовсе не требовалось особых ухищрений. Она и так не устояла бы перед ним.

Дэниэл возобновил разговор:

– Шарлотта призналась, что готовящееся торжество будет отпраздновано с большим размахом, чем мы первоначально планировали.

– Я не мог допустить, чтобы свадьба моей младшей дочки была скромнее, чем свадьбы ее сестер, – с гордостью подтвердил отец Шарлотты.

Да, нелегко будет объяснить им, почему любящему мужу пришлось вернуться в Штаты, а потом еще и признаваться, что их брак не сложился.

Но все это потом – проблемы нужно решать по мере их поступления.

Теперь же родители сияют от счастья, а это главное.

– Может, пойдем пообедаем, дочка? – предложил отец. – А то у нас с мамой с самого утра во рту маковой росинки не было.

– Я бы тоже поел, – поддержал его Дэниэл, лукаво поглядывал на Шарлотту.

Этот мужчина – дьявол-искуситель, остаться к нему равнодушной просто нельзя. «Должно быть, в Лос-Анджелесе у него от женщин отбоя нет», – подумала Шарлотта.

– Надеюсь, мы не пойдем туда, где нужно сто лет ждать, пока обслужат, – нахмурившись, проговорил отец.

– Нет-нет, – поспешил разуверить его Дэниэл. – Я не могу ждать, когда голоден.

Шарлотта вскинула бровь, надеясь этим показать, что поняла двусмысленность его фразы.

– Я предвидела, что ты это скажешь. Не волнуйся папа, бистро в двух шагах отсюда. Вы, мальчики, в ожидании обеда можете выпить пива, а мы с мамой херес или белое вино.

– Херес будет как раз кстати, – согласилась мать.

Шарлотта обрадовалась.

В отличие от сестер, которые никогда в своей жизни не ошибались, она редко заслуживала одобрение матери. Обе старших сестры хорошо учились в школе, обе вышли замуж за сыновей местных фермеров, с которыми дружили с детства, обе родили детей.

А Шарлотта не закончила школу, не научилась готовить, не умела подшить юбку, постоянно забывала важные даты и до сих пор не могла выйти замуж.

С детства ее считали трудным ребенком и мечтательницей.

«Вечно витает в облаках, – однажды случайно услышала Шарлотта разговор матери с тетей Глэдис. Девочке тогда было четырнадцать. – Уж не знаю, что из нее вырастет».

Выросшая девушка за пару месяцев до своего шестнадцатилетия сбежала в город и пошла учиться на парикмахера. Родителям не удалось уговорить дочь вернуться домой. Она так и не закончила школу. Хотя Шарлотту ни в чем нельзя было упрекнуть: она сама зарабатывала себе на жизнь. Родители оставили ее в покое отказавшись от попыток втолковать ей, что она еще слишком молода, чтобы жить вдали от дома, да еще в большом городе.

В конце концов, работа парикмахера тоже хлеб. Шарлотта мечтала увидеть другую жизнь, отличную от жизни на ферме, и других людей. Сидней поразил ее воображение и стал глотком чисто воздуха но вскоре она почувствовала что хочет большего. Поэтому по окончании учебы Шарлотта женщины ее возраста в надежде найти своего нанялась работать на судно, совершающее кругосветное плавание, и впоследствии сменила не один корабль.

К двадцати пяти годам она побывала везде, куда заходил океанский лайнер. Но жизнь на судне Шарлотте наскучила, и она решила попробовать найти место на одном из роскошных международных курортов.

Затем несколько лет она работала на разных тропических островах, в северной части Тихого океана, но чаще всего в Азии. Какое-то время она служила в лучшем отеле Лондона, но тамошний климат ей не понравился. Кроме того она неожиданно для себя обнаружила, что скучает по дому.

Поэтому отметив тридцатилетие Шарлотта вернулась в Австралию, где несколько недель наслаждалась отдыхом у родителей на ферме. Однако и тут она была вынуждена себе признаться – на сей раз с неохотой, – что сельская жизнь все же не для нее. Еще она поняла что ей не хватает простых человеческих радостей. Ей захотелось остепениться и найти друга для серьезных отношений а не на несколько месяцев. Ей захотелось выйти замуж, завести детей, а может даже дом с садом.

Именно это последнее желание потрясло ее: лягушка-путешественница вдруг захотела того, чего желает большинство австралиек! Чудеса да и только!

Шарлотта вернулась в Сидней, устроилась на работу, сняла квартиру и начала делать то, что делают женщины ее возраста в надежде найти своего мужчину. Она подружилась со всеми незамужними девушками на работе (в этом деле крайне важно бывает объединиться), ходила с ними во все «подходящие» бары по пятницам, улыбалась всем молодым людям, которые казались свободными, и что – самое главное – начала посещать тренажерный зал.

Там-то, на одной из тренировок, она и познакомилась с Дуэйном. Тот с самого начала дал понять, что она ему приглянулась. Через две недели у них стоялось первое свидание, через четыре он уговорил ее лечь с ним в постель, уверяя в своей вечной любви а через шесть они стали жить вместе.

Они прожили вместе два года. И тут Дуэйн, которому было двадцать восемь, объявил что для создания семьи пока не готов, но намекнул, что в тридцать, возможно, сделает ей предложение. И Шарлотта терпеливо ждала, несмотря на то, что разговаривали они все реже и реже, заниматься сексом стали не чаще раза в неделю, а Дуэйн стал то и дело засиживаться на работе до самой ночи.

Когда он ушел от Шарлотты к другой, это не стало для нее большой неожиданностью. Но ее глубоко поразило то, что он сразу же женился на той женщине, ради которой бросил ее и которая к тому времени была уже беременна.

Шарлотта задумалась, что же такое есть у той милашки, чего нет у нее. Ее не оставляла мысль, что все дело тут вовсе не в белокурых волосах девчонки, а в ее сексуальном «ноу-хау».

– Шарлотта, ты это заведение имела в виду? – послышался голос матери, выводя Шарлотту из задумчивости. Минуту-другую она еще не могла собраться с мыслями, но потом поняла, что они уже стоят перед входом в бистро. Должно быть, она, погрузившись в себя, двигалась на автопилоте.

– Ах, да простите. Как всегда, витаю в облаках.

Мать снисходительно улыбнулась.

– Ничего. За день до свадьбы это позволительно. Все невесты немного волнуются.

Отец рассмеялся.

– Волнуется? Наша Шарли? Никогда не поверю! Она просто возбуждена.

Возбуждена…

Шарлотта взглянула в обращенные на нее темные блестящие глаза Дэниэла.

– Чуть-чуть, – призналась она, хотя это было серьезным преуменьшением. – Идемте же!

Взяв мать под локоть, Шарлотта повела ее внутрь. Дэниэл с отцом, как давние приятели, что-то обсуждая на ходу, последовали за женщинами.

– Выбрала? – обратилась Шарлотта к матери после того, как та внимательно изучила меню. Дэниэл с отцом уже заказали себе стейки с кровью. По наблюдению Шарлотты, мужчины, в отличие от женщин, более решительны в выборе еды. Самой ей есть совсем не хотелось. От стрессов и чрезмерного возбуждения она всегда теряла аппетит.

И того, и другого у нее сегодня было предостаточно.

Мать все еще раздумывала когда Дэниэл подошел к барной стойке заказать напитки – пиво для мужчин, херес для матери Шарлотты и сухое белое для нее самой.