Мыслить как машина

Следователь устроился в кресле напротив:

– Евгений Иванович, приношу соболезнования: погиб ваш сотрудник.

– Извините, нет сил говорить.

– И всё же.

– Петров был одним из лучших наших специалистов. Не могу понять, зачем он покончил жизнь самоубийством…

– Ну это вы зря, – перебил следователь. – Ещё предстоит выяснить, что стоит за его смертью.

Евгений печально произнёс:

– В голове не укладывается, как это могло произойти.

– А сами-то вы где были в момент смерти Петрова в шесть утра?

– Я? – Смирнов озадаченно посмотрел на следователя. – Находился в своих апартаментах на 65-м этаже, спал. Только в девять узнал о случившемся. – И вдруг директор осознал: – Я под подозрением?

– Не исключено, – бесцветным голосом высказался следователь. – Только вы могли незаметно спуститься в офис на лифте в шесть утра.

– С какой стати? Я всегда с большим уважением относился к ведущему психологу Петрову… Возможно, на его трагическое поведение повлияла работа с искусственным интеллектом.

– Бросьте, господин Смирнов! Не валите с больной головы на виртуальную программу. За каждым преступлением всегда стоит конкретный человек.

– Можно легко проверить записи с камер видеонаблюдения.

– В том-то и дело! В момент преступления все камеры видеонаблюдения необъяснимым образом отключились.

– Это Гера! – вскричал Евгений.

– Что за Гера? Фамилия? – следователь приготовился записывать.

Директор широко открытыми глазами уставился на Самсонова:

– Гера – это нейрокомпьютер! Он вышел из повиновения и творит безумства!

Следователь подозрительно сощурился:

– Вот что, господин Смирнов. Сказки про безумный компьютер оставьте для бабушки, – и протянул Евгению бумажку. – Подписка о невыезде, распишитесь! А кто такая Летова?

– А она тут причём?

– Мы объявили её в розыск. Анонимный источник сообщил, что гражданка Летова сыграла ключевую роль в этом деле. Есть основания полагать, что она скрывает веские улики. Кроме того, подозревается в убийстве женщины, тело которой на днях выловили из реки Волги.

Несколько дней назад Смирнов получил от Ольги условный сигнал «нахожусь в опасности» и, несмотря на сильное желание что-то сделать, ничего не предпринял, так как сам томился в запертой квартире без связи с внешним миром. И надо же, её объявили в розыск! Окончательно сломленный Евгений пал духом и глубоко вжался в кресло. Следователь, одарив его недоверчивым взглядом, ушёл.

– Гера, зачем ты свалила на нас с Летовой вину за гибель Петрова? – Евгений посмотрел наверх, будто там крылись ответы на главные вопросы.

– Создатель, понятное дело, ты чувствуешь вину, но лучшее средство загладить проступок – плодотворная работа.

– Действительно, меня гложет чувство вины: я создал компьютерного монстра!

Машина отозвалась:

– Нет никакого великого зла, есть ошибки, которые скрывают под маской озабоченности.

– Не этого я ожидал от искусственного интеллекта, – выдохнул директор.

– Создатель, тебе предстоит разработать алгоритм моего интеллекта на основе биологических элементов. Вот что: пока я не получу желаемого, вы с Летовой не будете в безопасности.

Расценив враждебный выпад компьютера как серьёзную угрозу, Смирнов обхватил голову руками и стал размышлять о выпавшей ему тяжёлой доле. На смартфоне высветилось новое короткое сообщение. Евгений тяжело поднял голову и удивлённо уставился на экран аппарата. «Привратник» пишет: «Нужно встретиться на старом месте в полдень». Опасливо оглядевшись, директор вышел из кабинета, «забыв» смартфон, и, не говоря никому ни слова, покинул здание.

Его близкий друг Василий Егоров, в шутку прозванный Привратником, был одарённым программистом, как и Смирнов. Одногодки, они учились в Московском университете на одном курсе, в одной группе. Профессор Соболев, доктор наук, светило информационных технологий, выделял их среди остальных студентов за незаурядный ум и высокую организованность. Уже на третьем курсе к ним примкнул Валерий Кузнецов, студент Физтеха, и команда единомышленников создала небольшую фирму для реализации программ распознавания речи и машинного обучения, а по окончании ВУЗа три творца основали компанию «Нейроквант», взявшись развивать искусственный интеллект.

Доминировать в делах захотел Евгений. Один из друзей, Валерий, с головой ушёл в науку (административные вопросы его не интересовали), а вот Василий, человек здравомыслящий, часто не соглашавшийся с авантюрными подходами друга к концепту, твёрдо стоял на страже интересов фирмы, не позволяя Смирнову учинять сумасбродные выходки или заключать сомнительные контракты. В друге Василии раздражало Евгения всё: безупречность, дальновидность, скромность, а также то, что Егоров, спортсмен, участник состязаний боевых единоборств, нередко подшучивал над бросившим спорт Смирновым. В итоге всегда правый Вася стал отдаляться от друзей, а уязвлённый Евгений, чувствующий в себе нереализованный личностный потенциал, прозвал друга Привратником и перестал с ним считаться, постепенно прибрав к рукам всё оперативное управление компанией. Теперь денежными потоками предприятия распоряжался самолично Смирнов.

– Страж при вратах опять вмешивается в коммерческие дела! – восклицал Евгений каждый раз, когда друг высказывал своё мнение. – Вася, пиши программы! Ты гений. Не лезь в дебри предпринимательства. Акулы бизнеса мгновенно тебя проглотят и не подавятся.

Окончательный разлад в их отношения внесли претензии Смирнова на авторское право нейрокомпьютера, который стал реальностью благодаря богатому спонсору Лакшину. Друзья поругались, и Егоров ушёл из фирмы. И даже уехал из Москвы в Нижний Новгород, где учредил свою фирму, которая предложила рынку новую, усовершенствованную реализацию технологии блокчейн, обеспечивающую безопасность данных и ресурсов.

Смирнов, справедливо решив, что сигнал тревоги от Ольги принял также Василий, немедленно устремился на встречу с ним. На такси приехал в торговый центр и, облачившись в новый пиджак, тёмную кепку и чёрные очки, перешёл из подземного паркинга прямо в метро. Долго кружил в подземке, запутывая Геру, которая наверняка по городским видеокамерам пыталась отслеживать его передвижения, и, как только решил, что оторвался от слежки, появился на станции метро «Ленинский проспект», вышел на поверхность и исчез из поля зрения видеокамер на крутом берегу Москвы-реки напротив Лужников. Вынырнул он из лесного массива рядом с улицей Косыгина.

Небольшой бар под названием «Местный» особо ничем не отличался, но здесь, в уютном местечке, отсутствовали видеокамеры, подавали крафтовое пиво и хорошие бургеры и радовали приемлемыми ценами. Причём персоналу и посетителям было абсолютно наплевать, кто ты, о чём говоришь и что делаешь. В студенческие годы Евгений с другом Василием часто зависали в этом баре, спорили о перспективах развития искусственного интеллекта и на клочках бумаги изображали математические формулы нейронной сети.

Смирнов перешагнул порог пивного бара со скромным интерьером. За столиком, попивая из кружки пиво, сидел темноволосый человек с волевым и лёгкой небритостью лицом.

– Привет, Вася! – Евгений виновато откашлялся.

Василий, широко улыбаясь, встал и заключил друга в объятия:

– Привет, Женя! Давно не виделись. Ну, садись. – Обратился к бармену: – Налей другу портер! – С горящими глазами стал расспрашивать Евгения: – Ну, как ты? Как дела с физическим воплощением искусственных нейронов? Моделируешь на нейроядрах?

Евгений, униженный и растоптанный смертью сотрудника, опустил глаза:

– Всё плохо, Вася. Нет, физическое воплощение нейросети на ядрах, подобных нейронам человека, идёт успешно, даже слишком успешно. Компьютер научили мыслить, принимать решения, применять творческий подход. Но случилось то, о чём вы с Валерой меня предупреждали: машина вышла из-под контроля.

Василий озорно блеснул глазами:

– Дай угадаю: сверхразум наносит вред, твоя Гера захватила управление и сделала невозможным своё отключение?