Между

Я встаю и решительно иду к его вещам. Открываю полку с нижнем бельем, и одеваю его боксеры. На мне они выглядят как шорты. Недолго думая, снимаю с вешалки белую рубашку и надеваю. Она мне довольно большая, как раз почти до колен. Дальше привожу себя в порядок, расчесываюсь и возвращаюсь в спальню. На часах уже почти шесть. Интересно, как скоро Дэймон вернется. На прикроватном столике с изогнутыми ножками лежит перевернутая книга. Это Великий Гэтсби Фицджеральда. Ну конечно, как же иначе. Что ещё может читать этот мужчина. Я погружаюсь в чтение, и сама не замечаю, как засыпаю. Когда я открываю глаза в окно во всю бьют рассветные лучи. Сколько я проспала? Семь тридцать. Ничего себе! Где Дэймон? Почему он меня не разбудил. Снизу доносится шум и запах жареного бекона.

Спускаюсь вниз в поисках хозяина дома, но вместо этого застою на кухне женщину. Наверное, это и есть повар, о котором говорил Дэймон. Женщина подпоясана фартуком поверх синего брючного костюма, седеющие волосы убраны на затылке. Она энергично взбивает яйца и ловко движется по кухне.

Не знаю, что сказать и деликатно откашливаюсь. Женщина тут же оборачивается. Ее лицо озаряет дружелюбная улыбка.

— Hello Dear. Did I wake you up? — я растерянно молчу. Она тоже американка?

— О простите! — женщина всплескивает руками. В отличие от Дэймона она говорит с сильным акцентом, — вы меня не понимаете?

— Нет- нет! — я отрицательно машу головой. Я знаю язык. Просто я думала… неважно! И вы меня не разбудили, не переживайте… — не понимаю почему я смущаюсь.

Вдруг женщина так стремительно бросается ко мне, что на секунду я решаю, будто она хочет меня ударить. Но вместо этого она протягивает слегка морщинистую руку и трясет мою в радостном рукопожатии.

— Не стесняйтесь меня, дорогая. Просто мистер Рэй не воспринимает чужую кухню. Он никогда нигде ничего не ест. Видите, мне пришлось лететь вместе с ним, чтобы он не умер с голоду здесь. Если честно, я и сама была не против. После смерти мужа, мне совсем не хочется оставаться дома.

Женщина говорит быстро и проглатывает окончания слов, но в целом, она неплохо говорит по-русски.

— Простите меня! Я не представилась! Меня зовут Агнесс! Я работаю у мистера Рэя уже больше десяти лет! — она говорит это с нескрываемой гордостью и тут оборачивается в сторону плиты.

— О. Господи! Совсем забыла про бекон! Ну, присаживайтесь же, дорогая.

— Меня зовут Мия.

— Я так и подумала, что это ты. Мистер Рэй позвонил вчера вечером и предупредил, чтобы я сделала завтрак. Обычно он пропускает их, поэтому мне особенно приятно готовить сегодня для вас.

Я присаживаюсь за барную стойку.

— А разве Дэймон еще не появлялся?

Агнесс добродушно отмахивается.

— Нет, милая. Он частенько пропадает по ночам. Это в его духе. Но все же, иногда я переживаю за него. Особенно в последнее время. Раньше они с братом присматривали друг за другом, но после того, как Дэймон…

На столе оживает ее мобильный, так не вовремя обрывая рассказ. С досадой прикусываю губу. У меня была такая прекрасная возможность узнать причину ссоры братьев-близнецов! Агнесс слушает молча и лишь в конце коротко отвечает.

— Я поняла — и отключает звонок. Как по мановению волшебной палочки ее беззаботная болтовня стихает. Она молча ставит передо мной тарелку, на которой дымится яичница с беконом. Истинный завтрак в духе дядюшки Сэма. Молчание угнетает, и я пытаюсь снова нащупать ниточку упущенного рассказа.

— Спасибо большое! Выглядит превосходно.

— Пожалуйста.

Я беру вилку и начинаю есть, как бы между прочим возобновляя разговор.

— Агнесс, а разве Дэймон живет здесь ни с Йеном?

Украдкой наблюдаю, как тяжело дается женщине молчание. Однако очевидно рекомендации, полученные по телефону, не позволяют ей что-либо говорить.

— Нет, мисс. Мистер Рэй живет один. Кстати, вот и он.

В этот момент в гостиную заходит Дэймон. На его лице следы бессонной ночи, волосы растрёпаны, а одежда помята и выглядит несвежей. Он бросает мимолетный взгляд на меня и обращается к женщине.

— Положи мне завтрак и можешь быть свободна, Агнесс. Пока твоя помощь больше не нужна. — он чеканит каждое слово и на ходу скидывая куртку, говорит через плечо.

— Я в душ. Буду через десять минут.

В воздухе повисает напряженная пауза, нарушаемая лишь звоном посуды, пока Агнесс накладывает еду для Дэймона.

— Почему он такой…такой…грубый — мне хочется как-то подбодрить женщину, сама не понимаю почему, но чувствую вину за холодность Рэя к человеку, который ради него прилетел на другой материк.

Агнесс натянуто улыбается.

— Нет, он не грубый, милая. Он просто… несчастный.

На этой ноте она вежливо прощается со мной, кладет снятый фартук на стол и уходит.

Я остаюсь в одиночестве, задумчиво ковыряя вилкой яичницу.

— Почему ты не ешь? — вздрагиваю от неожиданности. За собственными размышлениями не замечаю, что Дэймон вышел из душа и уже спускается по лестнице вниз. Невольно задерживаюсь на нем восхищенным взглядом. С мокрых волос капает вода, оставляя на обнаженной груди влажную дорожку. Он одет лишь в полотенце, которое неприлично сексуально обнажает косые мышцы живота и заставляет пошлые мысли галопом носится в голове. Я даже забываю, что минуту назад сердилась на него.

— Мия, ешь! — его приказной тон возвращает меня из мира грез в реальность.

— Я уже наелась.

— Когда твоя тарелка будет пуста, тогда я разрешу тебе закончить завтрак.

Ну это уже наглость. Я демонстративно отодвигаю от себя тарелку и с вызовом смотрю на него.

— Да неужели? Ты знаешь, что крепостное право отменили в 1861 году. Так что извини, твое разрешение мне не требуется.

— Мия!

Я жестом останавливаю его.

— А если ты будешь продолжать попытки контролировать меня, то я сейчас же собираюсь и еду домой.

Дэймон стискивает зубы, но примирительно добавляет.

— Это не контроль, а забота.

— Мне так не кажется, — последнее, на что я соглашусь, раз я все же нахожусь на его территории — это еще и подчиняться его требованиям.

Я убираю свою тарелку в мойку и включаю воду.

— Что ты делаешь? Там внизу есть посудомойка, ее загружает Агнесс

— Я в состоянии убрать за собой сама.

Дэймон раздраженно фыркает.

— Ты специально это делаешь?

Выключаю воду и поворачиваюсь к нему, сложив руки на груди.

— Что?

— Сопротивляешься мне. Споришь, противоречишь, подначиваешь.

— Я понятия не имею, о чем ты.

Дэймон сидит ко мне спиной, но после моих слов разворачивается на стуле в мою сторону.

— Ты все время споришь. Кстати — он указывает на меня рукой — Почему ты не воспользовалась вещами, которые я тебе купил.

— Ха! — мой смех выходит более нервозным, чем следовало.

— Твои подборки эротического белья не соответствуют моему дресс-коду.

— А мое белье значит соответствует?

— Более чем.

— Вот видишь! — Дэймон раздражен — Даже здесь ты поступаешь в своем стиле.

Я не собираюсь так легко сдаваться. Злодей он, а не я.

— А каков твой стиль, Дэймон?

— О чем ты? — он возвращается к своему завтраку.

— Ты привозишь меня к себе, а сам исчезаешь, оставив меня одну на всю ночь.

Дэймон хмыкает.

— Я сделал это для твоего же блага.

Его недомолвки бесят меня все больше и больше. Обхожу барную стойку и сажусь напротив него, чтобы смотреть прямо в глаза.

— Твое благородство какого-то сомнительного происхождения. Я сразу и не поняла, что ночь в одиночестве, в чужом доме — подарок.

Дэймон отодвигает пустую тарелку и поднимает голову. Наши взгляды встречаются. Чувствую, что он насмехается надо мной.

— Если бы я остался этой ночью с тобой, ты бы не выспалась. А я обещал, что ты отдохнешь.

Поверить не могу, что он серьезно.

— А ты спросил у меня, хочу ли я этого?

Дэймон хмурится, не спеша встает со своего места и подходит ко мне.

— Неужели? Тебе не понравилось спать на огромной кровати? — он подходит вплотную и смотрит на меня сверху вниз. Мышцы на обнаженной груди напряжены, он до неприличия красив. Я стараюсь держаться непринужденно, хоть и понимаю, что самообладание стремительно покидает меня.